Жан Лафонтен - Басни

Которая им блеск особый придает.

Я делаю почин в той области: черед

За тем, кто более с iiyceae знаком.

А все ж мне удалось-особым языком

Заставить говорить и Волка, и Ягненка,

И мной растениям ниспослан слова дар.

Ужели в этом всем не видите вы чар?

"Не велика заслуга-побасёнка,

Лишь годная для малого ребёнка,

Чтоб говорить о ней с подобной похвальбой!"

Мне голос критика насмешливого слышен.

Извольте! Род себе я изберу другой,

Он ближе к истине и более возвышен:

"Троянцы, десять лет в стенах окружены,

Геройски вынося все ужасы осады,

Успели утомить пришельцев из Эллады.

Напрасно эллины, отвагою полны,

Ценою тысячи внезапных нападений

И сотни приступов, и яростных сражений,

Пытались покорить надменный Илион,

Пока, Минервою самой изобретен

На верную погибель Илиона,

Там деревянный конь в свое не принял лоно

Улисса мудрого, Аяксов храбрецов

С неустрашимым Диомедом,

Которым он с дружиной их бойцов

Открыл врата Троянские к победам,

Предав им, в городе врагов,

На жертву все, включая и богов.

Так, утомленные трудами,

Искусной хитрости плодами

Воспользовались мастера".

- Довольно! Дух перевести пора!

Воскликнут критики. - Троянская столица

И конь из дерева, герои прежних дней

Все это кажется странней

И дальше нам, чем хитрая лисица,

Плененная вороньим голоском

И напевавшая любезности вороне...

Вам не годится петь в таком

Возвышенно-геройском тоне,

Не всякому по силам он.

Согласен я понизить тон:

"Амариллиссою ревнивой и влюбленной

Под кущею зеленой

Алкинн в мечтаньях призываем был,

И мнилось ей: тоски ревнивой пыл

Свидетелем имел собак ее и стадо,

Меж тем как не сводя с пастушки юной взгляда

Услышал Тирс, укрывшись между ив,

К Зефиру нежному из уст ее призыв..."

Но тут упрек предчувствую заране:

- Позвольте, рифма так плоха

И так неправильна, что эти два стиха

Весьма нуждаются в чекане.

Злодей, да замолчишь ли ты?

Понравиться тебе - напрасные мечты!

Разборчивый всегда несчастен,

Затем, что угодить никто ему не властен.

О. Чюмина

Сюжет заимствован у Федра. Рассказ о троянцах-вольный перевод из "Энеиды" Виргилия.

24. Совет Мышей

(Conseil tenu par les Rats)

В мучном амбаре Кот такой удалой был,

Что менее недели

Мышей до сотни задавил;

Десяток или два кой-как уж уцелели

E спрятались в норах.

Что делать? выйти- страх;

Не выходить-так смерти ждать голодной.

На лаврах отдыхал Кот сытый и дородный.

Однажды вечером на кровлю он ушел,

Где милая ему назначила свиданье.

Слух до Мышей о том дошел:

Повыбрались из нор, открыли заседанье

И стали рассуждать,

Какие меры им против Кота принять.

Одна Мышь умная, которая живала

С учеными на чердаках

И много книг переглодала,

Совет дала в таких словах:

"Сестрицы! отвратить грозящее нам бедство

Я нахожу одно лишь средство,

Простое самое. Оно в том состоит,

Совет Мышей

Чтоб нашему злодею,

Когда он спит,

Гремушку привязать на шею:

Далеко ль, близко ль Кот, всегда мы будем знать,

И не удастся нас врасплох ему поймать!"

- Прекрасно! ах, прекрасно!

Вскричали все единогласно.

Зачем откладывать? как можно поскорей

Коту гремушку мы привяжем;

Уж то-то мы себя докажем!

Ай, славно! не видать ему теперь Мышей

Так точно, как своих ушей!

-Все очень хорошо; привязывать кто ж станет?

- Ну, ты. - Благодарю!

- Так ты. - "Я посмотрю,

Как духа у тебя достанет!

- Однако ж надобно. - Что долго толковать?

Кто сделал предложенье,

Тому и исполнять.

Ну, умница, свое нам покажи уменье.

И умница равно за это не взялась...

А для чего ж бы так?.. Да лапка затряслась!

Куда как, право, чудно!

Мы мастера учить других!

А если дело вдруг дойдет до нас самих,

То исполнять нам очень трудно.

Измайлов.

Содержание басни заимствовано из сборников басен Абстемия (псевдоним писателя XV в. профессора изящной словесности Бевиляква) и Габриэля Фаерна (1500-1561), друга папы Пия IV, издавшего на латинском языке "Nтi басен, выбранных из древних авторов". На русский язык, кроме Измайлова, басню перевел Тредьяковский ("Мыший Совет").

25. Волк и Лисица на суде перед

Обезьяной

(Le Loup plaidant contre le Renard par-devant le Singe)

Волк подал просьбу Обезьяне,

В ней обвинял Лису в обмане

И в воровстве; Лисицы нрав известен,

Лукав, коварен и нечестен.

И вот на суд Лису зовут.

Без адвокатов дело разбиралось,

Волк обвинял, Лисица защищалась;

Конечно, всяк стоял за выгоды свои.

Фемиде никогда, по мнению судьи,

Не выпадало столь запутанного дела...

И Обезьяна думала, кряхтела,

А после споров, криков и речей,

И Волка, и Лисы отлично зная нравы,

Она промолвила: "Ну, оба вы неправы;

Давно я знаю вас...

Свой приговор прочту сейчас:

Волк виноват за лживость обвиненья,

Лисица же виновна в ограбленьи".

Судья решил, что будет прав,

Наказывая тех, в ком воровской есть нрав.

Ф. Зарин.

Некоторые здравомыслящие люди считали невозможным подобный самопротиворечивый приговор. Но я в своей басне следовал Федру, И по-моему, именно в противоречиях приговора и заключается вся соль.

Лафонтен.

Волк и Лисица на суде перед Обезьяной

26. Два Быка и Лягушка

(Les deux Taureaux et la Grenouille)

Из-за телушки молодой

Друзья Быки вдруг сделались врагами,

Сцепились грозными рогами

И начали ужасный бой.

То видя, в страхи спряталась одна Лягушка.

- Что сделалось с тобой, квакушка?

Спросила у нее подруга, и в ответ

Трусиха молвила: - Предвижу много бед!

Для нас опасна битва эта.

Конец ее таков:

Тот из Быков,

Которому достанется победа,

Возьмет добычу в достоянье;

Другой же к нам уйдет в изгнанье,

Чтоб в тростниках сокрытым быть,

И будет нас давить!

Так поплатиться нам придется

За жаркий бой, что здесь дается.

И предсказание Лягушки было верно:

Укрыться в тростниках сраженный Бык спешил

И ежечасно их давил

Он под копытами по двадцати примерно.

Не так же ли в делах людских

Страдают малые за глупости больших.

Ф. Зарин.

Из басен Федра. Есть описание подобной битвы в "Георгиках" Виргилия, которому Лафонтен охотно подражал. - На русский язык басня переведена Сумароковым ("Пужливая Лягушка").

Два Быка и Лягушка

27. Летучая Мышь и две Ласточки

(La Chauve-Souris et les deux Belettes)

Жестокую войну

С Мышами Ласточки имели:

Кого ни брали в плен, всех ели.

Случилось как-то, Мышь Летучую одну

В ночную пору

Занес лукавый в нору

К голодной Ласточке.-Прошу покорно сесть,

С насмешкой Ласточка сказала

Ты Мышь? Тебя мне можно съесть?

- Помилуй, - та ей отвечала,