Елена Ланецкая - Ночь полнолуния

Тут-то Скучун и куснул Букару за руку, а та, взвизгнув, выпустила Ксюна. И наши герои прошмыгнули поскорее в домик мимо нее, тотчас заперев дверь изнутри. Укушенная заголосила вовсю. Визг и причитания Букары гулко разносились под сводами Нижнего города. Они скатывались по склону мощеного переулочка и тупо ударялись в земляной вал укреплений Большой Стены.

- Ой-ой-ой! Жомби-и-ки-и-и! Сюда, сю-ю-да-а-а! Он здесь, Скучу-у-ун! Он привел девчонку-у-у-укусил меня-а-а-а...

- Вот уж беда так беда! Только жомбиков нам и не хватало... Постой, раз Букара их зовет, значит, они здесь, в городе... Она еще каркнула про какую-то новую власть... Что-то случилось, пока меня тут не было! А вдруг жомбики захватили наш город? - Скучун, страшно расстроенный, в раздумье шевелил ушками, и от волнения начал почесывать хвост.

- Слушай, а ты, оказывается, кусачий! - Ксюн была в восторге. - Как ты ее: хап! - и я на свободе! Хотя, конечно, кусаться нехорошо... Какая же она препротивная, эта Букара! Она кто такая?

- Букара обыкновенная. Прыгает, мечется и собирает сплетни. Обо всем доносит жомбикам, перевирая половину, и все время что-то перепродает, меняет, торгует и прячет. Очень энергичная особа.

- Скучун, объясни мне наконец толком, кто это такие - жомбики?

- Их тут целое племя. Живут они не в самом городе, а за укрепленями Большой Стены, на острове Жомбуль посреди озера Грунтовых Вод. Здесь неподалеку течет речка Сивец, которая, как и Неглинка, заключена в трубу. И только по ней можно добраться до берега, где расселилось это мерзкое племя. Жомбики ужасно воинственные. Они стремятся захватить всю Подземную страну, Нижний город и даже, представь себе, вашу Москву! Нижний город не раз выдерживал их осаду. Мы оборонялись с трудом и наверняка давно бы сдались, если бы жомбики не грызлись между собой. Они настолько агрессивны и мелочны, что между ними на каждом шагу вспыхивают ссоры по пустякам. Они просто тонут в собственной злобе. Упреки, раздоры и раздражение - такая вот у них жизнь. Представляешь, как уныло они живут? Все время одно и то же: нытье и драки, драки и нытье...

- А из-за чего весь сыр-бор? Чего они хотят?

- Каждый хочет доказать другому, что он лучше и умнее, а тот во всем виноват!

- В чем виноват?

- Да во всем... Что нету Солнца, что сыро, а в жилищах надо постоянно топить, что кончились спички, вода невкусная и так далее, до бесконечности... Они так раздражены друг другом и так тоскливо живут, что жажда иной жизни оборачивается у них стремлением расширить территорию своих владений. Жомбики надеются, что в другом месте будет лучше - все изменится само собой... Вот представь себе: в твоем доме злоба и раздражение подчинили себе всех и тебя в том числе... Как ты поступишь?

- Не думала... Наверно, я постараюсь это победить сначала в себе, а потом во всех, кто живет рядом. Мы перестанем замечать свое раздражение, и оно исчезнет... Не так?

- Я тоже так думаю. А жомбики хотят раздвинуть стену своего дома до бесконечности, будто от этого злоба бесследно рассеется... Нет, мне кажется, она способна захватить любое пространство... Я много думал об этом. Мне даже жалко этих жомбиков. Уж очень они убогие - совсем не знают радости... И воюют, и воюют, словно больше нечем заняться!

- Ты, Скучун, зря такой благодушный по отношению к этим "беднягам"! Того и гляди, они захватят ваш город, а может, уже захватили. Тогда все затопит раздражение. И выползет наружу, в Москву, - и до нашей дачи доберется... А там, знаешь, как хорошо? Там все становятся ужасно добрыми, веселыми и ласковыми, - даже злющий пес моей подружки Дины... Она вместе со своим псом его зовут Бриша - приезжает ко мне погостить денька на два... Ты тоже обязательно приедешь ко мне! И вообще, Скучун, почему бы тебе у нас не поселиться?

- Ксюн, ты очень странная. Ну, сама посуди, разве о том надо сейчас беспокоиться? Какая-то Дина, собака, - это все осталось совсем в другой жизни... Вокруг нас опасность, вот-вот появятся жомбики... Что-то надо делать, скорее, я чувствую, что мы сидим тут, как на пороховой бочке!

- Ты знаешь, а я почему-то совсем не боюсь... Когда мы очутились здесь, в Нижнем городе, я жутко испугалась. Кругом мрак, каменные стены того и гляди обрушатся. Здесь даже дышать тяжело, а смеяться вовсе не хочется... Мне кажется, Скучун, что черный и коричневый - это цвета болезни. Я вдруг поняла, что каждый цвет и оттенок что-нибудь обозначает. Какое-то чувство. Или мысль. Ведь только побывав здесь, можно понять, какая радость - многоцветье! Как хорошо живется среди зелени на воздухе... Я потому и заговорила про дачу - ты уже это понял, наверное. Я ведь очень веселая и счастливая, а это оттого, что до сих пор у меня была самая настоящая разноцветная жизнь!

Скучун ничего не ответил. Он сидел за столом и сосредоточенно водил пальцем по вышитым на скатерти лотосам. После слов Ксюна о разноцветной жизни он взглянул на нее полными слез глазами и улыбнулся грустно-грустно, отчего одна слезинка не удержалась и капнула ему на нос. Он прерывисто вздохнул и сник, положив голову на скатерть.

Ксюн вскочила и уселась за стол напротив.

- Ну вот, ты совсем расстроился. Это я виновата - расхвасталась, ты и горюешь...

- Я просто задумался. И представил себе, что пока мы тут будем разыскивать Личинку, на земле кончится лето. И я не увижу твоей разноцветной жизни, а мои мечты о летнем Солнце, траве и звездах, наверное, никогда не сбудутся... Знаешь, Ксюн, я тоже понял, почему я вырос такой задумчивый и невеселый... Потому что я рос без цветов и звуков радости! Видишь, свой домик я украсил как смог. Но это все не настоящее. Это мой театр. А ведь прожить всю жизнь среди декораций невозможно... Я устал, Ксюн, я очень устал! Я наконец увидел, как прекрасен мир... Лишиться его теперь и оказаться здесь вновь - о, это жестоко...

- Перестань ныть, Скучун, ты что, забыл о Личинке? Ты же можешь превратить это подземелье в цветок небывалой красоты... Или в изумительный замок! Ты можешь все - только найди ее! А он тут бормочет об усталости... Не хочешь - не надо, я сама разыщу ее и притащу сюда, чтобы ты больше не распускал нюни...

Скучун даже отпрянул от такой резкости.

- Ну зачем ты, Ксюн, ты же не такая...

- Скучун, Скучушечка, миленький, не обижайся, ну прости меня, я просто хочу, чтобы ты не мучался так. Я все понимаю... начала понимать. Ну не я же виновата, что жила под Солнцем, а ты здесь... А твоему прозябанию в этой безысходности пришел конец. Ты же уйдешь со мной наверх, правда?

- Как ты не понимаешь? Только если мы сумеем спасти ее, Красоту...

- А если нет?..

- Тогда я останусь здесь. Я не смогу радоваться звездам, потому что душа моя угаснет...

- Не говорив так! Что за глупости! С чего это ей угасать? Ты невозможный пессимист, Скучун, и тебе нужно с собой что-то делать... Ты вянешь поминутно, как черемуха без воды, а что мы обещали твоему дедушке? Что ты преодолеешь свой характер и начнешь действовать, а не рохлиться... И где же все наши обещания?