Неизвестен Автор - Мифы и сказки Древнего Египта

Сказав так, строитель глубоко вздохнул, закрыл глаза и умер.

Спустя некоторое время после похорон зодчего его сыновья решили, что пора браться за дело. Темной ночью они вышли из дома и пробрались к сокровищнице. Без труда им удалось отыскать камень, что указал отец; они проникли внутрь и унесли столько золота, сколько могли поднять. Уходя, они не забыли задвинуть камень на место.

А стражники стояли, охраняя опечатанные двери сокровищницы, и ни один из них не слышал, что творится внутри.

Утром в сокровищницу наведался Рампсенит. Он сразу увидел, что золота стало меньше, и закричал на стражей:

- Бездельники, воры! Куда подевалось золото?

Стражи от страха чуть на пол не попадали, забегали, заметались, вместо дверей в стены толкаться начали. Наконец осмотрели все и докладывают:

- Двери не сломаны, запоры не сорваны, печати висят на месте.

- Как же проникли грабители?

- Знать не знаем, ведать не ведаем.

На следующий день Рампсенит снова проверил сокровищницу - золота вновь поубавилось. Проверил он на третий день - снова нехватка. Разгневался фараон.

- Расставьте повсюду капканы, - сказал он со злостью.

Так и сделали, как приказал фараон.

Братья ничего дурного не подозревали. Дождались они ночи и поспешили на тайный промысел. Но только проникли в сокровищницу, старший тут же попался в ловушку. Капкан с лязгом захлопнулся. Младший брат все руки в кровь изодрал, пытаясь вызволить старшего, но ничего не вышло. Крепким оказался фараонов капкан.

- Уходи! - твердо сказал старший брат. - Мне спастись не удастся.

- Что ты, - плача, воскликнул младший, - разве брошу тебя в беде?

- Меня все равно казнят. И ты погибнешь, если останешься. Зачем нам гибнуть обоим? Уходи, не медли. Я старший в роду, и ты не смеешь ослушаться.

Младшему брату ничего другого не оставалось, как выполнить волю старшего.

Утром явился в сокровищницу Рампсенит. Видит: запоры не тронуты, двери не взломаны. А в капкан угодил вор.

Разгневался Рампсенит, кликнул стражу:

- Эй, стража! Отведите вора в темницу, допросите с пристрастием и казните у городской стены!

Младший брат узнал, когда старшего поведут на казнь. Стал он думать, как изловчиться и брата отбить.

Думал-думал и вот что надумал. Хранился у него заветный сосуд с настоем дурман-травы. С виду - простая водица, а на деле - капля настоя буйвола вгонит в сон. От двух капель - гиппопотам задремлет. Разлил младший брат настой по бурдюкам с красным соком, давленным из спелого винограда, навьючил осла и погнал к городской стене. Видит: стражи ведут старшего брата. Поравнялся он с ними и незаметно вынул затычки из трех бурдюков. Сладкие струи с силой забили по сторонам.

- Ох! - закричал хитрец. - Помогите, спасите! Пропал мой сок, в землю уходит!

- Не ори, деревенщина, простофиля. Такому горю мигом поможем, расхохотались стражи и давай подставлять под струи ладони, а то и просто раскрытые рты. - Видишь, ни капли на землю не льется.

- Пропал мой сок! - заорал хитрец громче прежнего, а сам незаметно открыл еще три бурдюка.

Хлынул сок в разные стороны. Стражи от смеха за животы схватились.

Через малое время все было кончено. Стражи повалились на землю и захрапели с присвистом. Хитрец только того и ждал. Он развязал старшего брата и помог ему сесть на осла. Но прежде чем тронуться в путь, он обрезал у каждого стража по правому усу. Пусть запомнят, как лакомиться чужим добром.

Когда во дворце стало известно, что вор бежал, а стражи навек опозорены, его величество фараон призадумался. Во что бы то ни стало захотел он узнать, кто этот отважный хитрец. Но как изловчиться поймать неуловимого? Рампсенит думал-думал и вот что надумал.

Во все стороны стовратной столицы помчались вестники с царским указом.

- Его величество фараон, - да будет он здрав, силен и могуч! - отдаст свою дочь в жены тому, кто окажется самым хитрым во всем Египте! прокричали вестники на базарной площади.

- Царевна достанется самому ловкому из пройдох! - возгласили они у переправы.

- Хитрецы и обманщики, спешите во дворец. Самого ловкого там ожидает счастье, - раздавалось всюду, где собирался народ.

Пока вестники объявляли жителям стовратной столицы фараонову волю, сам фараон позвал к себе дочь и сказал:

- Каждого, кто придет к тебе свататься, спрашивай о его самой хитрой проделке. И того, кто скажет: "Я одурачил стражей", немедля вели хватать.

Царевна ослушаться не посмела. Каждому, кто приходил к ней свататься, она говорила:

- Расскажи о самой хитрой твоей проделке.

- Я обманом оттягал половину соседской земли.

- Я золочу браслеты из меди и сбываю как золотые.

- Я надул заезжего торговца, подсунул вместо зерна сто мешков с песком.

Нет, не могли эти мелкие плутни сравниться с проделками хитреца. А тому не терпелось вновь провести фараона. Он запасся рукой от высохшей мумии, спрятал под складчатый плащ и смело отправился во дворец.

- Кто ты, как прозываешься и зачем пожаловал? - спросили его привратники.

- Я - плут. Хитрецом прозываюсь, а пожаловал одурачить его величество фараона, - да будет он здрав, силен и могуч!

- Проходи, не задерживайся в воротах.

Юноша вступил во дворцовый зал с сорока цветными колоннами, а навстречу царевна выходит. Платье в золотых блестках колышется от мелких шажков. Плащ, перекинутый через руку, шуршит золотой бахромой.

Первый раз в жизни юноша растерялся. Никогда он не видел подобной красавицы. Глаза у царевны синевой отливают, тонкие брови взметнулись, как два крыла, пухлые губки бутон лотоса напоминают. Глаз отвести невозможно. А царевна подошла совсем близко и спрашивает:

- Ты так молод, какую же хитрость ты успел совершить, что пришел ко мне свататься?

- Правда твоя, царевна, хитрость моя невеликая. Я лишь стражей побрил да брата отбил. А что мы с братом сокровищницу твоего отца слегка разгрузили, так о таком пустяке и говорить не стоит.

Догадалась царевна, кто к ней пожаловал, но виду не подала. Сказала приветливо:

- Воистину ты самый ловкий человек во всем Египте. Дай твою руку и пойдем к отцу.

Хитрец протянул руку, да не свою, а мумии. В полумраке царевна не разглядела, вцепилась и как закричит:

- Стражи, сюда!

Стражи ворвались, думали вора схватить. А вместо того увидели царевну, едва живую от страха, с костлявой кистью в руках.

Где же ловкач? Того уж и след простыл.

Рассказала царевна фараону о том, что произошло. Рампсениту по нраву пришлись ум и отвага юноши. Он снова послал своих вестников огласить во всех уголках стовратной столицы новый фараонов указ.

- Даруется прощение ограбившему сокровищницу! Все проделки забыты. Пусть похитивший брата явится во дворец! - возглашали вестники на площади и у переправы.