Любовь Воронкова - Собрание сочинений в трех томах. Том 1. Волшебный берег: Повести и рассказы

Таня проснулась и сразу вспомнила, что сегодня праздник.

Утро было серенькое, холодное, моросил дождик. Чёрная ветка берёзы с одним только жёлтым листиком качалась за окном…

И всё-таки сегодня был праздник. На календаре красовалась красная цифра «7» и красными буквами было написано «Ноябрь».

В избе пахло тёплыми лепёшками и шумел самовар.

Таня вскочила с постели, сразу оделась.

— Чуть праздник не проспала, — сказала мать, — смотри, на часах-то сколько!

— Погода такая, что только спать, — сказала бабушка.

— Что ты, бабушка! — возразила Таня. — Как же спать? Скоро в школу идти! Нам сегодня октябрятские звёздочки будут давать!

— Да, уж по такому-то дождю…

— Ничего, — сказала мать, — не сахарная, не размокнет!

Таня ничего не сказала на это. Она подошла к часам-ходикам, которые висели на стене, и стала смотреть, который час. А чтобы получше разобраться, она влезла на стул. Большая стрелка стоит на цифре шесть — значит, половина какого-то часа. А маленькая — на пути от цифры девять к цифре десять…

— Половина десятого! — закричала Таня. — Половина десятого! А как будет одиннадцать — нам в школу идти!

Мать надела голубую кофточку, поставила самовар на стол, собрала чашки. Ей сегодня в риге не работать, лён не мять, потому что праздник.

Бабушка достала из печи лепёшки с творогом. Большие лепёшки, с тарелку. Корочки на них зарумянились, а творог пожелтел, будто помазанный мёдом.

— И чего это дед не идёт так долго! — сказала бабушка. — Самовар заглохнет, лепёшки простынут.

Не успела она сказать, а дед уж тут как тут, на пороге.

— Ну и погодка для праздника, — проворчал он и стал раздеваться.

Дед снял стёганку, стряхнул дождик с шапки.

— Дедушка, — сказала Таня, — ведь сегодня праздник. Мама на работу не пошла, а ты всё равно пошёл!

— Эх ты, умная головушка! — ответил дед. — Лён в риге и до завтра подождёт, ничего ему не сделается. А коров разве можно не евши оставить? Мы с тобой будем праздновать, а они с голоду заревут.

— Нет, — поспешно сказала Таня, — пускай они тоже поедят!

— И лошади также, — продолжал дед, — они реветь не будут, промолчат. Но ведь и молча не сладко голодным стоять, им завтра работать!

— Нет, нет, дедушка, их тоже надо покормить! — закричала Таня.

— Ну вот, то-то, — сказал дед.

Он вымыл руки и сел к столу. Таня уселась с ним рядом. И, пока мать наливала всем чай с молоком, а бабушка подавала лепёшки, Таня смотрела в окно.

Серый дождик моросил и моросил. Качались мокрые берёзовые ветки. Куры попрятались под дровяной навес и не вылезали оттуда. Даже весёлый, озорной Снежок приуныл. Он сидел на крыльце и смотрел в окно жалобными глазами.

— Бабушка, давай Снежка в избу пустим, — попросила Таня. — Ему там скучно!

— Как не пустить! — ответила бабушка. — Сейчас тут по чистому полу мокрыми лапами налапает. Собачье дело на улице сидеть, дом сторожить. А в избе — это дело кошачье, ловить мышей. Каждому своё.

— Да ему Михей сразу глаза выцарапает! — сказала мать. — Разве он собаку в избу пустит?

А серый кот Михей уже влез к Тане на стул и толкал её лбом под локоть — чего ж она ему лепёшки не даёт?

Вдруг где-то далеко, на краю деревни, заиграла гармонь. Зазвенела, рассыпалась золотыми бубенчиками весёлая музыка, заглушила шум дождя.

Дедушка улыбнулся, вспомнил, как был молодой, как ходил по деревне с гармонью…

Бабушка вздохнула: когда-то и она была молодая, любила поплясать под гармонь…

У матери заблестели глаза. Так бы и выбежала она сейчас на улицу, пошла бы рядом с гармонистом и запела бы во весь голос песню!

А Таня схватила платок, выскочила на крыльцо — где играют?

Играли возле клуба, под густой сосной. Над крыльцом клуба висел хоть и намокший, но всё равно яркий красный флаг.

И Тане стало очень весело. Хоть и льётся дождь, хоть и качаются ветки и скучает Снежок на крыльце, а всё-таки сегодня праздник! Самый большой праздник на всей большой советской земле!

Да, праздник сегодня был очень большой — годовщина Октябрьской революции! Ребята-школьники не побоялись дождя, они сходили в лес и принесли оттуда еловых веток, зелёного брусничника и красных осиновых листьев. А потом вместе с учительницей украсили всю школу.

Таня пришла в школу нарядная. Мать надела ей новый белый фартук, в косички вплела белые ленты. Только галоши у неё очень загрязнились дорогой, и даже на башмаки грязь попала. Это бестолковый Снежок ей удружил. Увязался провожать до школы и всю дорогу шлёпал по лужам, брызгался грязью. Но галоши Таня сняла, а башмаки вытерла тряпкой.

— Вот какая аккуратная, — сказала уборщица тётя Нюша, — настоящий октябрёнок, только звёздочки нету!

— А сегодня и звёздочка будет! — весело ответила Таня.

Алёнка сегодня тоже и оделась и причесалась очень старательно. Волосы у неё были очень густые и всегда торчали в разные стороны. Ну, уж сегодня-то она им воли не дала — заплела туго-претуго две косы. Только у неё не было одинаковых лент, и она в одну косу вплела белую ленту, а в другую — красную. А мать в это время возилась с пирогами у печки и не видела, как собралась Алёнка.

Ребятишки увидели, что у неё в косах разные ленты, и начали смеяться:

— А ты ещё на макушке синий бантик завяжи!

Алёнка рассердилась, нахмурилась и уже хотела было заплакать, но тут подошла к ним пионерка из пятого класса, Ариша Родионова.

Ариша была живая, расторопная девочка и очень любила маленьких ребятишек.

— Что случилось у ребят, что ребята говорят? — весело спросила она.

А когда увидела Алёнкины банты, то и сама засмеялась.

— Эх, ты, — сказала она, — если у тебя только одна белая лента, так и косу заплети одну!

Ариша быстро расплела Алёнкины косы, из двух кос сделала одну и завязала белым бантом. Бант получился очень красивый, и над Алёнкой больше никто не смеялся.

Да и все ребятишки были сегодня нарядные. Только один Гришка Чайников пришёл, как всегда, неумытый, непричёсанный, с оторванной пуговицей у ворота. Строгий санитар Митя Колечкин подошёл к нему и сердито сказал:

— А ты почему не умылся?

— Тебя не спросился! — ответил Гришка.

— А пуговицу не мог пришить?

— Забыл тебя спросить!

Митя не знал, что ему делать. Может, взять да и прогнать Гришку домой?

А Чайников показал Мите язык и отбежал подальше.

— Завтра получишь! — крикнул Митя и показал кулак.