Любовь Воронкова - Собрание сочинений в трех томах. Том 1. Волшебный берег: Повести и рассказы

Лёня помогал Фене таскать солому под навес. Солома была лёгкая, сухая и вся блестела на солнце. Она щекотала шею, царапала руки. Но зато постель для уток получилась пышная, мягкая. И уж конечно, утки скажут Лёне спасибо. Они очень не любят спать на сырой подстилке. Они заболеть могут, если подстилка будет сырая и грязная. И даже умереть от этого могут. Вот какие они нежные!

Под навесом стало светло от жёлтой соломы, будто в этой соломе запуталось солнце. И прежде чем пришли отдыхать утки, Лёня сам повалялся и покувыркался на их постели.

В это время на птичник прибежала Аринка, бригадирова дочка.

— Меня отец прислал, — сказала она Фене. — Он спрашивает: как ты здесь одна справляешься? И не нужна ли тебе помощь?

Феня засмеялась.

— Нет, Аринка, — ответила Феня, — мне помощь не нужна, потому что у меня уже есть помощник.

— Кто помощник?

— Я помощник! — закричал Лёня.

— Вот так помощник — весь-то в соломе! — сказала Аринка. — И в волосах солома!

— Ну и что же? — ответил Лёня. — Я уткам постель стелил.

Аринка оглянулась.

По всему берегу — утки, в воде на озере — полно солнца. Весело.

— А давай я тебе, Феня, тоже помогать буду, — попросила Аринка. — Я буду с тобой уток кормить.

— Пожалуйста, — сказала Феня, — очень рада буду. Позову, когда понадобишься, а пока поиграйте.

— А как нам играть? — спросила Аринка.

— Я не буду играть, — сказал Лёня. — Я не маленький. Если хочешь, полетим в космос.

— Куда-куда?

— В космос. На ракете. Неужели в первый раз слышишь?

— А где ракета?

Лёня оглянулся. Возле кормушки стояла белая бадейка. В этой бадейке Феня разносила уткам еду. Но утки любят, чтобы посуда была чистая, и Феня только что вымыла её и поставила на солнышко просохнуть.

Лёня схватил бадейку, надел себе на голову:

— Вот и шлем. А ракета — будто бы есть.

— А мне? — спросила Аринка.

— И у тебя ракета будто бы.

— А шлем? Тоже будто бы?

— Конечно. Приготовиться! Даю старт!

Лёня махнул рукой, дал старт, и вдруг они оба с Аринкой взлетели под самые облака. Ох и раздолье же! Ох и веселье же тут началось! Лёня и Аринка летели в своих ракетах, а вокруг них крутились вихри, пухом разлетались облака.

— Внимание! Внимание! — Лёня давал позывные. — Я — Орёл, я — Орёл! Синица, ты меня слышишь?

— Я — Синица! Я — Синица! — из неизвестной дали отвечала Аринка. — Я тебя слышу!

— Синица, ты землю видишь?

— Нет, не вижу! Кругом облака!

— А я вижу. Земля — голубой шар! Синица, лети выше!

— Лечу выше! Я тоже вижу: земля — голубой шар!

— Синица, а у тебя невесомость есть?

— Какая невесомость?

— Ну, когда ничего не весишь! Вниз головой ходить можешь?

— Нет.

— Тогда поднимайся выше!

— Поднимаюсь!

— Облака внизу?

— Внизу!

— Синица! Я — Орёл! Давай спустимся на облачко, отдохнём!

— Ой, давай отдохнём, Орёл!

Лёня и Аринка опустились на облако и сразу утонули в нём по колено.

— Из чего это облако, из ваты, что ли? — спросила Аринка.

— Из утиного пуха, — ответил Лёня. — Эх, и мягко!

Они сидели на белом облачке и плыли по небу, как по голубой воде. А солнце так и обливало их теплом и светом, и спрятаться от него некуда!

— Даю старт! — крикнул Лёня. — В космос!

И они снова понеслись.

А вихри так и крутились вокруг, и белые облака опять разлетались пухом.

— Во, чегой-то они! — сказал вдруг где-то рядом грубый голос. — Носятся как угорелые, а у этого ещё и бадья на голове!

И сразу Лёня и Аринка очутились на земле. На самой обыкновенной твёрдой земле, на тёмном, сыром песке. И вокруг не белые облака летели пухом, а летел пух с тополей, самый обыкновенный тополиный пух…

А у калитки стоял Корней, Аринкин брат. Он был очень умный и всегда всё знал.

— Мы были в космосе! — сказала Аринка.

— Вы носились по берегу и пугали уток, — сказал Корней, — а больше ничего не было.

— Ты же не видел! — закричал Лёня. — Ты же не знаешь!

— Ха-ха! — засмеялся Корней грубым смехом. — А ты что видел в своей бадейке?

Лёня поставил бадейку около кормушки. Ему сразу стало скучно. Так скучно, что хоть плачь. И почему это ему стало так скучно? Ведь Корней правду сказал. Какой же это шлем, если это просто белая бадейка!

Но подумал, нахмурился и сказал сам себе:

«А всё-таки у меня был шлем. Был!»

— Сейчас будем обедать, — сказала Феня, — а вы, ребята, пока бегите на озеро да вымойте руки хорошенько. И как это вас в космос с такими руками пускают!

Лёня посмотрел на свои руки. Да, правда грязные. И когда успели загрязниться? Может, когда по острову лазал? Может, когда солому стелил?

— У меня почище, — сказала Аринка. — Ну, всё равно, пошли на озеро!

— У меня чистые, — сказал Корней. — Я на озеро не пойду.

Лёня и Аринка подбежали к воде.

— Нет, тут нехорошо, — сказала Аринка, — здесь утки намутили.

— Да, мы намутили, — сказала одна крупная белая утка. — Мы теперь ныряем только около берега.

— Слышишь? — прошептал Лёня и поглядел на Аринку.

— А что?

— Что утка говорит?

— Утка?

— Да, я говорю, — продолжала утка. — Кто-то обещал нам поймать выдру…

— Да, слышу!.. — прошептала Аринка. — Как же это?

— А что ж такого? — ответил Лёня. — Они здесь постоянно разговаривают. — И, обратившись к утке, сказал: — Это я обещал. И поймаю. Как появится — так и поймаю.

— Она появилась, — прошипела утка, — она ловит рыбу. Съест одну, а поймает десять. А потом бросает их. И всё зря… зря… зря…

— Чего вы стоите тут? — крикнул Корней своим грубым голосом (его Феня тоже послала мыть руки). — Уток не видали?

— Тише! — рассердилась Аринка. — Ты не слышишь, что утка говорит?

— Ха-ха! Слышу, не глухой. «Кря-кря-кря!..» — вот что она говорит!

— Кря… кря… кря… — сказала утка и тихонько уплыла прочь.

Аринка и Лёня переглянулись.

— Пойдём дальше, — сказала Аринка, — здесь вода мутная!

— Подумаешь! — сказал Корней. — Вода как вода, — и стал умываться.

А Лёня и Аринка побежали дальше по берегу. Побежали туда, где кончалась проволочная загородка, где на жёлтом песке ни одной утки не было и вода светилась до самого дна и тихо покачивала на волне лучистое солнышко.

Лёня и Аринка вошли в тёплую воду. Они доставали со дна горсти зернистого песку и тёрли им ладони вместо щётки. Потом рвали на берегу круглые листья с байковой подкладочкой и тёрли ими руки вместо мочалки. А потом полоскали руки в прозрачной воде.

— Хватит, — сказал наконец Лёня.

— Хватит, — повторила Аринка.

— Она оглянулась — чем бы руки вытереть? И вдруг увидела на берегу рыбу:

— Смотри-ка! Рыба!

Рыба лежала неподвижно. Она была вся целая, только на спинке кто-то выгрыз мягкий кусочек.