Любовь Воронкова - Собрание сочинений в трех томах. Том 1. Волшебный берег: Повести и рассказы

Так вот и жук этот…

— Аниса… Что же ты сидишь-то?

Голос был негромкий, просящий. Но Аниска вздрогнула — так неожиданно прозвучал он. Она обернулась. Светлана жалобно глядела на неё синенькими глазками.

— Помоги… — попросила она еле слышно, — мы ото всех отстали. Ты-то догонишь. А меня опять все будут дразнить…

Аниска откинула назад свои густые космы, поглядела кругом словно спросонья.

— Эй! Задремала? — крикнула Татьянка. — Смотри, на «козе» поедешь!

— Не поеду, — буркнула Аниска.

— А я поеду… — печально сказала Светлана. — Ты вот сидишь только да отдыхаешь!

— И ты не поедешь, — ответила Аниска.

Она полола сразу две грядки — и свою и Светланину. Сорняки будто горели у неё под руками. Хоть и медленно, но всё-таки она нагоняла девочек.

Подошла тётка Прасковья, посмотрела, покачала головой:

— Отстаёшь, Аниска, отстаёшь! Будешь лениться — в пионеры не примут!

У Аниски болела поясница и пальцы на руках припухли и растаращились.

— Догоним, — спокойно ответила она, — вот ещё!

Обед прервал работу.

Когда шли домой, Верка пела:

— А потом ещё Димка прибежит… — украдкой вздохнула Светлана. — Противные все какие-то…

Аниска не стала обедать. Она схватила кусок хлеба, съела его с молоком и побежала к Светлане.

— Ты что? — удивилась Светлана. — Уж идти надо?

— Пойдём, — сказала Аниска.

— Но я ещё и не отдохнула ничего! И у меня ещё заноза в руке! Я не могу так скоро… И потом, ведь сейчас жарко очень!

Аниска понизила голос:

— А ты не будешь полоть. Ты там в холодочке посидишь. А то скажут, что я одна выполола…

— Но я же не могу-у-у!..

— Ну, ты не сейчас. Ты пообедай и приди… Ладно? Будто ты всё время там была.

Светлана сразу повеселела:

— Ладно!

Так и было, как сказала Аниска. Она прополола обе грядки и догнала девочек. А потом опять гнала две — и свою и Светланину. Светлана только межу успевала пропалывать. И к тому времени, как из деревни донеслись к ним глухие удары в железное било, у них на участке не было ни одной «козы».

Светлана подбежала к Аниске и крепко обняла её — так она была рада, что вылезла из беды.

— Анисочка! Я всегда буду с тобой водиться! Я к тебе сегодня играть приду — вот увидишь! Я все время буду с тобой!..

Аниска молчала. У неё болела спина; руки, исколотые пикульником, изрезанные пыреем, больно было сжать в кулак. Но серые косые глаза говорили о том, что она счастлива.

В сумерки Светлана в самом деле пришла к Аниске на крыльцо. Они вдвоём забавляли Никольку, агукали ему, пели песенки. Потом посадили его на одеяло, а сами играли в «мак». Аниска прыгала неуклюже — то наступала на черту, то попадала в «огонь». Светлана не прощала ей ни одного промаха. Но Аниска не обижалась. Она раскраснелась, крупные зубы её блестели, смех разбирал её от всякого пустяка.

Первая подошла к ним Танюшка. В следующий кон она уже прыгала вместе с ними. Верка бежала мимо. Но увидела «мак», и ноги сами собой привели её к Анискиному двору. Потом подошла Катя и тихонько стала в стороне.

— Давайте снова! — скомандовала Светлана. — Чур, первая!

— Чур, вторая!

— Чур, третья!

— Четвёртая!

Аниска была последняя.

Аниске было всё равно — первой ей быть или последней. Но её приняли в «мак». Она по-прежнему проигрывала и без конца оставалась последней, но зато как было весело! И Николька мирно играл на одеяле, и Лизы не было дома — ушла с бельём на речку… Если бы три дня и три ночи продолжалась эта игра, Аниска ничуть не соскучилась бы!

Но наступил вечер.

Девочки убежали встречать скотину.

Светлану бабушка позвала домой. Вернулась с речки Лиза, пришла мать с работы. Мать взяла Никольку и унесла в избу.

Аниска долго сидела на крыльце. Ей видно было, как опускается солнце в далёкий лиловый лес, как бледнеет розовое облачко, похожее на рыбку, как ложатся мягкие тени на заросшую гусиной травкой улицу… Тихо-тихо становится кругом. Первые звёзды задрожали на бледно-зелёном небе, а берёзка у околицы стала тёмной и неподвижной, будто нарисованная…

Никогда ещё Аниска не видела, чтобы так красиво и так радостно было на земле. Ей даже плакать хотелось оттого, что слишком хорошо человеку жить на свете!.. Вот завтра Аниска будет так работать, что Светлана со своей грядкой окажется впереди всех!

Но это будет завтра. А вот если вытащить для неё мёд из шмелиного гнезда? Но это тоже завтра. Можно бы достать белых купавок с омута, но ведь и это только завтра — ночью же не полезешь! Всё завтра! А вот Аниске хочется сделать что-нибудь сегодня, сейчас! Сейчас же!

«А! Знаю!»

Мать окликнула Аниску ужинать. Аниска не отозвалась. Она бросилась в палисадник и быстро, грубо обломала все цветы со своего любимого сиреневого куста. Завтра утром в окно заглянут изуродованные ветки, в садике покажется скучно и пусто… И мать станет ругаться, наверно…

«Ну, пускай!»

Аниска тихонько выбралась из палисадника и, прижимая к груди охапку влажной сирени, побежала к Тумановым. У Тумановых уже было заперто. Ей открыла бабушка Марья.

Она удивилась, увидев Аниску:

— Ты что?

— Я ничего… — виновато сказала Аниска. — Я только вот… Бабушка Марья, отдай Светлане!

Она положила на стол мокрые встопорщенные сиреневые ветки и скрылась.

— Бабушка… Кто это там? — сонным голосом спросила Светлана из маленькой комнаты за печкой.

— Аниска тебе букет принесла, — ответила бабушка. — Ты погляди какой!

— Только не ставьте ко мне, — сказала Светлана, — а то от него голова заболит. Я завтра посмотрю…

Три дня ходили девочки полоть капусту. Три дня Светлана крепко дружила с Аниской. Они почти не расставались — пололи вместе, а после работы играли вместе. Светлана даже помогала Аниске — ходила с ней за водой, вязала с ней веники из полыни…

Когда в последний раз шли с огородов, лукавая Верка обратилась к Светлане:

— А завтра ты с ней тоже дружиться будешь?

Аниска быстро взглянула на Верку, потом на Светлану. Светлана подняла кверху свой маленький защипнутый носик.

— Да. Вот и буду дружиться. За грибами с ней пойду. А когда малина поспеет — буду с ней за малиной ходить. Всё лето буду с ней дружиться!

Она обняла Аниску за плечи. И так шли они от реки до деревни, до самого дома. У палисадника Аниска остановилась и поглядела Светлане в глаза.

— Ты правда со мной ходить будешь?

— Буду.

— И в лес, и на луг, и за малиной?..

— Конечно.

— А малина поспеет ещё не скоро… Ты до тех пор со мной не раздружишься?

— Нет. Не раздружусь.

Аниска вдруг крепко обняла Светлану.

— А я тебя до самой смерти буду любить, — сказала она, — до самой смерти. До самой смерти.