Сергей Михалков - Дикари

Роман (усмехнувшись). Утонул!.. Эта лохматая девка плавает, как дельфин-шизофреник!

Степан. Она вчера и уплыла в такую даль только для того, чтобы мы тут переволновались как следует. Что, я их тактики не понимаю?

Роман. Демонстрация это, и все!

Степан. Тут был такой расчет: уплыть при нас подальше от берега и болтаться там часа три в открытом море. А мы, значит, три часа должны переживать: не утонула ли не дай бог! Только лично я не думал переживать.

Владлен. Это потому, что тебя на берегу с нами не было. Ты же по кухне дежурил.

Роман (Владлену). Зато ты здорово переволновался. Бедный, похудел даже!

Владлен. Нет, кроме шуток, неприятно все-таки... Мы же не знали, что она отлично плавает. Ты, как врач, должен сам это знать! А вообще я согласен, сделано это было с определенным намерением - назло нам! Подумать только! Три дня живем бок о бок и трех слов друг другу не сказали! Надо же иметь такую выдержку!

Степан (Владлену). Это на вашем языке как называется? Холодная война?

Владлен (не отвечая на вопрос). Так что же вы предлагаете? Мы собрались на совет, насколько я понимаю?

Роман (полон решимости). Держаться! Кто кого пересидит! Мы должны проявить характер. А то эти две бабы разнесут по всей Москве, как они трех здоровых мужиков под свою дудку плясать заставили. (Владлену.) Твое мнение?

Владлен. Можно было бы, конечно, уступить им это место, а самим найти другое. Но это будет неумно с нашей стороны. Я предлагаю подождать, посмотреть, как дальше пойдет. В какой-то степени это даже интересно. Я настроен оптимистически.

Степан. Если я тебя правильно понимаю, ты стоишь на позиции мирного сосуществования двух различных систем!

Владлен. Если хочешь, да! Стою! Не нужно только разжигать страстей. Не превращать наш туристский лагерь в коммунальную квартиру.

Степан (решительно). Но ни на какие уступки идти не надо!

Роман. Ни в коем случае!

Владлен. Я имею в виду не уступки, не отход от принципиальных позиций, а установление элементарных норм общения в общежитии.

Степан. Не морочь голову. Говори яснее.

Владлен. Постараюсь. Ну, к примеру, надо ли утром здороваться? По-моему, надо!

Роман. Совершенно не обязательно!

Степан. Насколько я успел заметить, они здороваться с нами не собираются. Между прочим мы до сих пор не знаем, с кем имеем дело. Они же фактически нам даже не представились.

Роман. Фамилии, правда, знаем. А их социальное положение...

Степан. Меня не интересует их социальное положение.

Роман. Влад! Ты так и не вспомнил, где ты видел эту Пархоменко?

Владлен. Ума не приложу.

Степан (усмехнувшись). А кто из них Пархоменко?

Роман. Ну, это легче всего узнать.

Степан. Не думай начать выяснять!

Владлен. Я не представляю себе, чем все это может кончиться! Просто не представляю!

Роман. Смех смехом, а нормальный отдых кончился!

Владлен. Я, например, в присутствии женщин чувствую себя как дурак с этой бородой! (Трет ладонью заросшую щеку.)

Степан. Во, во!.. Предупреждаю! Разложение в наших рядах начнется именно с бритья! Мы не должны этого допустить! Мы должны держаться нашего уговора!

Роман. Что касается меня, то я за себя ручаюсь. Не знаю, как дипломат, но я - кремень! Я вообще бриться не люблю, у меня кожа нежная...

Владлен. А я, как все! Я человек дисциплинированный и коллективный. Вы, кажется, думаете, что одна из них уже произвела на меня впечатление... Ничего подобного! О дружбе и взаимопонимании не может быть и речи!

Степан. Честно говоря, они ничего особенного собой не представляют: шаблон и стандарт!

Владлен. Не скажи, Степа! Внешне они вполне... А вообще, конечно...

Роман. Не берусь судить о их внешности и о содержании, но та, которая Сильва, все же симпатичнее той, которая Зоя! У меня была одна... Сильва... Прекрасная была овчарка!

Степан. Так на чем же мы порешили?

Роман. Терпеть и продолжать независимую жизнь!

Владлен. Друзья! Неужели мы дрогнем?

Раздается пение. Друзья вздрагивают. Появляются девушки.

В руках у них купальные принадлежности, у Сильвы книга.

Девушки, не обращая внимания на мужчин, проходят на свою

половину. Мужчины провожают их взглядами. Сильва,

положив книгу на крышу "Москвича", скрывается в палатке.

Зоя развешивает мокрые купальники.

Зоя (громко). Сильва! После обеда прогуляемся на почту? К ужину вернемся!

Голос Сильвы. Что-то не хочется! Давай завтра!

Зоя. Ты знаешь, меня беспокоит здоровье Артура! Я его сегодня видела во сне! Как он там, бедный, без меня...

Голос Сильвы. Ну что ты, в самом деле! Завтра пошлем телеграмму...

Мужчины, многозначительно переглянувшись, поднимаются и

молча друг за другом скрываются в своем "Москвиче". Зоя

смотрит им вслед. Из палатки выходит Сильва.

Сильва (вполголоса). Сегодня я заплыла, гляжу: дипломат за мной плывет. Плыву дальше. Проплыла еще метров сто и легла на спинку.

Зоя. А дипломат?

Сильва. Подплыл и спрашивает: "Почему вы так далеко заплываете? Не боитесь утонуть?"

Зоя. А ты что?

Сильва. А что я? Набрала в рот воды и пустила фонтанчик.

Зоя. А дипломат?

Сильва. Где-то, говорит, мы с вами встречались! А где, говорит, не помню! Не напомните ли?

Зоя. Ты напомнила?

Сильва. И не подумала даже.

Зоя. А он как среагировал?

Сильва. Пожал в воде плечами и поплыл к берегу... Все-таки глупо, что мы рядом живем и даже не здороваемся!

Зоя. Сильва! Наш метод уже действует! Режим их жизни нарушен? Нарушен! В рядах противника замечаются смятение и некоторая деморализация? Безусловно! И это результат трехдневного психического наступления! Ты обратила внимание: один уже не ест, другой - не спит, а третий по утрам раньше всех поднимается и, пока мы еще не встали, при луне, делает зарядку!

Сильва. Это мой дипломат. Все-таки он симпатичный!

Зоя. Когда мужчина небритый, я не могу понять, симпатичный он или нет! Им до смерти все уже надоело, и они не знают, как отсюда удрать. Сейчас они только марку держат! Они на что-то надеются. Надейтесь, надейтесь! Мы посмотрим, как вы запоете: "Мы поклялись бород не брить!" (Берет ведро.) Пошли на источник! Надо будет голову помыть! (Запускает пальцы в волосы.) Солью и солнцем полна голова!

Сильва. Подожди меня, я сейчас.

Сильва скрывается в палатке. Из палатки начинает звучать

музыка: заунывные, тягучие напевы на непонятном языке.

Сильва выходит из палатки.

Зоя. Турецкая музыка... Внешний раздражитель!

Девушки уходят. Некоторое время сцена пуста. Звучит

музыка. Появляются Любешкин и Рубакин.

Роман (вполголоса. Владлену). А чего мы в машину залезли? Нечего было прятаться! (Прислушивается к музыке.) Опять радио включили! Ничего, пусть играет. Не надо обращать внимания. Зря Сундук так распсиховался! Им это только на руку. (Нарочито громко.) Влад! Ты слышишь? Это же наша любимая мелодия!