Николай Носов - Невероятный истории. Сборник рассказов и повестей

— Поехали к диде Коле.

Нежные родители приучили его целоваться при расставании. Теперь, ложась спать, он целует подаренную ему деревянную лошадку и просит отца:

— Поцелуй лошадку.

Однажды, когда родители уходили с ним от нас, он, находясь уже на лестнице, вдруг поднял отчаянный крик.

— В чем дело? — спрашивают его. — Что случилось?

— Я бабушку не поцелул!

Пришлось возвращаться обратно, чтобы он поцеловал бабушку.

Приехал к нам на дачу. Увидел на клумбе цветы. С интересом глядел на них. Потом спросил:

— А они могут ходить?

Лида взяла Игоря на руки и понесла показать ему сидевшую в конуре на заднем дворе собаку Джека.

Увидев собаку, Игорь сказал:

— Кости.

Он уже, оказывается, знает откуда-то, что собаки любят кости.

— Костей нет, — сказала ему Лида. — Будут — принесем.

— Собака, — со всей серьезностью обратился Игорь к собаке, — собака, костей нет, будут — принесем.

Можно не сомневаться: он думает, что собака понимает его слова.

Пришла хозяйка, взяла у Тани оставшееся от обеда мясо и начала жаловаться, что собака стала плохо есть: зимой так хорошо ела, а теперь почти ничего не ест и очень исхудала, может быть, заболела.

Потом она ушла с мясом в руках, а когда вернулась, Игорь спросил:

— Собака ест мясо?

Оказывается, он сообразил, что хозяйка ходила отдать мясо собаке. Я же на это не обратил внимания, так как в разговоре прямо не говорилось, что она берет мясо для собаки.

Купили ему трехколесный велосипед самого крошечного калибра. Быстро выучился вертеть ногами педали. Катит по асфальтовой дорожке от ворот к дому. Вдруг увидел шагах в двадцати вышедшую на крыльцо Таню и как закричит:

— Бабочка, осторожно! Я еду!

Дальше дорожка была неровная. Он и говорит:

— Дорога поломатая.

Были в лесу. Показывает на березу:

— Что это?

— Береза, — говорю.

Показывает на другую березу:

— Это что?

— Береза.

Показывает на третью березу:

— А это?

— Тоже береза.

Показывает на четвертую:

— А это?

Петр не выдержал:

— Ты же сам видишь, что береза! И то береза, и это береза, и это тоже береза.

Показал Игорю новую березу и спрашивает:

— Что это?

— Береза, — отвечает Игорь.

— Правильно! А вот это — сосна.

Возможно, Игорь вначале думал, что каждая береза называется как-нибудь по-иному, то есть имеет свое название, собственное имя, вроде как человек.

Ведь он видел их впервые и не замечал того общего, что в них есть. А может быть, как раз замечал и хотел проверить себя. Он как бы прозревал разумом, наталкиваясь на мысль, что существует какой-то принцип, по которому даются обобщающие названия для однородных предметов. Недаром же он спрашивал именно о березах, то есть о деревьях с белыми стволами, хотя вокруг были и липы, и дубы, и сосны. В данном случае названия других деревьев его почему-то абсолютно не интересовали.

Когда гуляем у пруда, любит бросать в воду палки и камни с плотины.

Однако поднимать камни с земли ему неинтересно. Каждый раз, бросив камень, деловито обращается ко мне с просьбой:

— Камень большой.

Поскольку весь интерес заключается в том, чтобы камень, плюхнувшись в воду, произвел наиболее шумный эффект, то понятно, почему он должен быть большой.

Собрав поблизости наиболее крупные экземпляры, я начинаю подсовывать ему камни помельче. Это его не устраивает, и он отправляется на поиски более подходящего материала.

Ухнув в воду несколько изрядных булыжников, он хватается руками за огромный валун, весом около тонны. Глядя на это, мы с Таней невольно хохочем. С недоумением посмотрев на нас, как бы не понимая, что нас так рассмешило, Игорь переводит взгляд на валун, за который продолжает держаться руками, и тоже начинает смеяться.

Нашел в лесу аккуратно вырезанную кем-то дубовую палочку и все время не расставался с ней. Когда шли мимо пруда, бросил палку в воду и стал просить, чтоб я достал.

— Зачем же бросил? — спрашиваю.

— Я больше не буду.

Достал ему палку. Он поболтал ею в воде, снова бросил и опять просит достать.

— Ты же сказал, что больше не будешь.

— Я больше не буду.

Снова достал ему палку. Он опять поболтал и бросил.

— Ну вот, — говорю, — ты же обещал!

— Я больше не буду!

Еще раз достал палку. Он тут же размахнулся и со словами: «Я больше не буду» — бросил палку далеко в воду и принялся хохотать.

Мы с Игорем возвращались с пруда, где он, по обыкновению, забавлялся тем, что швырял камни и палки в воду. Навстречу нам по тротуару бежал пудель с огромной палкой в зубах. За ним шел хозяин и все время кричал:

— Положи палку! Брось палку сейчас же!

Но пудель не слушался.

Как раз в это время улицу перебегала кошка. Пудель бросился за ней, не выпуская палку из зубов. Кошка вскарабкалась на дерево. Положив палку на землю, пудель полаял на кошку, потом схватил палку и побежал с нею дальше по направлению к пруду. Хозяин не переставал кричать:

— Брось палку! Брось палку, тебе говорят.

Пудель упорно продолжал тащить палку в зубах.

Игорь, который смотрел на все это с огромнейшим любопытством, сказал:

— Собака побежала бросить палку в воду.

Ну, а как же иначе? Мы ведь и сами, когда идем с ним на пруд, собираем по дороге разные камни, палки, чтоб бросить в воду.

Гуляли с ним в лесу. Попали на полянку, где росло много колокольчиков.

Я сказал:

— Сорви бабушке Тане цветочек.

Он сорвал колокольчик, аккуратно оборвал на стебельке все листья, чтоб действительно остался один цветочек, и понес колокольчик домой.

Петр утверждает, что Игорь умеет считать до трех, но, по-моему, это преувеличение. Игорь освоил счет пока только до двух, но зато он уже постиг такое арифметическое действие, как сложение.

Недавно он играл с автомобильчиками. Поставил одну автомашинку на пол, потом другую и сказал:

— Две машинки поставить в гараж.

Я поставил рядом третью автомашинку и спросил:

— А теперь сколько машинок?

Он ответил:

— Много.

Я стал добиваться от него более точного ответа. И добился-таки! Точный ответ получился такой:

— Две и одна.

Пришел к нам в теплой красной шерстяной кофточке. Хотели снять с него эту кофточку — не согласился.