Николай Носов - Невероятный истории. Сборник рассказов и повестей

Принялся прыгать, дурачиться, обнимать меня.

Без сомнения, я угадал его желание и то, что ему самому неловко было просить меня тащиться на болото вторично.

Однажды возвращаемся с ловли тритонов. Таня спрашивает:

— Игорь, тебе не холодно на дворе было?

Он сказал:

— Сначала, когда шли туда (на болото), было холодно, и потом было холодно, а как только поймали одного тритончика, сразу стало тепло.

Гуляли в лесу. Игорь сорвал пушинку с вербы:

— Дедусь, посмотри, какого я котика сорвал прелестного!

Перед обедом настойчиво уговаривали Игоря помыть руки. Потом как-то забыли об этом. После обеда он говорит с торжествующей улыбкой:

— А руки-то я и не помыл!

Лепили с Игорем из пластилина. Сделали дом. Он нечаянно прижал его коленом и смял.

— Что же ты так дом изувечил? — говорю я.

— Изувечил? — удивился он. — Что, там овечка, что ли, сидит?

В магазине покупали Игорю матросскую фуражку. Надев фуражку, он критически посмотрел на себя в зеркало.

— Ну, — говорит, — шпана!

— Что, не будете брать? — не то испуганно, не то озабоченно спросила продавщица.

— Нет, — махнул Игорь рукой. — Возьмем!

Играем в морские приключения после чтения «Незнайки».

— Акулу возьмем на буксир, — говорит Игорь, — она будет коротышек от врагов защищать. Стекляшкин тоже поплыл, да за бочку зацепился: дрын! Да и в бочку свалился! Вниз головой! Враги его засмолили да и бросили в воду. И все. А его там акула съела. Он плыл, плыл, увидел свою знакомую акулу. Она его за ножки взяла. Она приплыла на берег, да и все. Они там подружили.

Петр учит Игоря читать. Дал ему мою книжку и велел прочитать фамилию на обложке.

— Эн, о, эс, о, вэ, — читает Игорь по буквам.

— Ну и что получилось?

— Пушкин?

(До этого они читали сказки Пушкина, и Игорю такой писатель уже был известен.)

Ходили с Игорем и его приятелем Сережкой в парк. Сережка ударился ногой о пень. Игорь, чтоб утешить его, сказал:

— Я тоже раз стукнулся ногой по пеню.

Рисовал цветным мелком и, уронив на пол, разбил его вдребезги.

— Ну ничего, — говорит. — Положим все дребезги в коробочку.

— Дедушка, ты знаешь, мы с мамой и папой ходили вчера в зоопарк, а там была птица; знаешь, как называется? Председатель!

— Может быть, секретарь?

— А, да! Секретарь!

Очень долго играли в ванной. Делали мыльную пену, пускали корабли, устраивали бурю. Наконец Игорь посмотрел на меня каким-то смущенным, уставшим взглядом и сказал:

— Знаешь, дедусь, мне, по-моему, уже неохота больше в это играть!

Играли в Химках возле огромной лужи, где было очень удобно пускать бумажные кораблики. Игорь спросил, сколько еще можно играть. Узнав, что полчаса, удовлетворенно сказал:

— Полчаса — это много. Мы с мамой полчаса поезда ждали. Я спросил, сколько ждать. Мама сказала: полчаса. Мы долго ждали!

Я сказал:

— Полчаса ждать — это долго, а когда играешь, время быстрей идет.

— Да, — согласился Игорь.

В лесу хотел поймать ящерицу, но она убежала. Говорит:

— Она на таком далеке от меня сидела, что я не успел схватить.

— Знаешь, дедусь, вчера я был у бабушки Мани и видел, как по улице настоящая лошадь шла… Живая!!!

Приходит с отцом из зоопарка.

— Ну, кого в зоопарке видел? — спрашиваю.

— Тюленя. Черный, как резина!

Мы с Игорем видели с балкона, как кошка подкрадывалась к зазевавшемуся воробью. Начали кричать и прогнали кошку.

— Знаешь, — говорит Игорь, — пусть кошка поймает воробья, мы отнимем у кошки, и у нас воробей будет.

(Он давно мечтает поймать птичку.)

За обедом Игорь говорит Тане:

— А один маленький мальчик из нашего детского сада уже клубнику ел.

— Интересно, почему один маленький мальчик мне говорит об этом? — как бы ни к кому не обращаясь, спрашивает Таня.

Игорь смотрит на нее вопросительно, но тут же поняв, что его намек разгадан, заливается смехом. Говорит:

— Вкусная была!

Намек не пропал даром, и на следующий день Игорь сидит за столом и ест клубнику. Сначала он съедает самые маленькие и самые незрелые ягодки.

— Почему же ты больших не ешь? — спрашиваю его.

— Хочу оставить маме.

Постепенно он все больше входит во вкус. В конце концов на тарелке остаются четыре самые крупные ягоды. Вижу, что ему очень трудно бороться с собой. Говорю:

— Раз клубника появилась в продаже, то мама тоже, конечно, купила.

Обрадованно доедает оставшиеся ягоды, а я начинаю понимать, почему раньше, когда ел черешню, он тоже начинал с самых маленьких и незрелых ягод, постепенно доходя до более крупных. Я думал, он просто оставляет то, что повкусней, на потом. Оказывается, он для мамы берег.

Пойманный в лесу еж с аппетитом лакал молоко, так что брызги веером взлетали кверху.

— Смотрите, салют! — сказал Игорь, показывая на разлетающиеся брызги.

Отец подарил Игорю альбом с рисунками эволюции животного мира. Игорь очень любит рассматривать этот альбом, выясняя, какое животное от какого произошло. Все эти мамонты, бронтозавры, ихтиозавры внушают ему какой-то романтический интерес.

Такой же интерес вызывают у него и первобытные люди, индейцы, вообще дикари.

Однажды мы лепили с Игорем разных доисторических мамонтов, носорогов, саблезубых тигров, людей. Слепили и динозавра.

Игорь вдруг спохватился:

— А когда были динозавры, людей-то не было еще!

Пришлось людей из игры исключить.

Ездили с Игорем на прогулочном пароходике по каналу. Пока ждали пароход на пристани, он все спрашивал:

— А скоро корабль придет? Мы на каком корабле поедем?

Показывает мне банку с рыбками:

— А ты знаешь, откуда рыбки? Я вечером положил в банку камешек, налил воды, а утром встаю — там рыбки!

(Накануне он сам ездил с отцом на Птичий рынок за рыбками.)

Играет со своими игрушечными зверушками, говоря за них:

— И тут, ниоткуда возьмись, запищал заяц!

Или:

— Человечек хотел спрыгнуть в воду, но не тут-то был: там акула сидела.

Однажды я попросил на минутку его любимый маленький карандаш.