Мария Прилежаева - Жизнь Ленина

- Чудесно сегодня утром пробежались на лыжах! - проходя мимо шпиков, оживлённо говорил щёголь в клетчатом пальто. - Весь день силушка по жилушкам так и играет, а день-то снежный, морозный!

Пассажир в синих очках что-то ответил. Шпики не расслышали. Шпики нервничали: тот, кого они ловили, не показывался. А этот, в синих очках, кто такой? Должно, не тот, кого они поджидали, а подозрительно... не упустить бы. Шпики кинулись вслед за пассажиром в синих очках.

Но поезд тронулся. Пассажир в синих очках, с чемоданом и жёлтой коробкой, вскочил на подножку. Щёголь остался. Оказалось, был провожающим.

- Так и нет, - огорчённо сказал один шпик. - Начальству донесли, что нынче в Петербург собирался. Ан нет. Вот его карточка, вроде никого на вокзале похожего не было.

Он вынул из кармана фотографию. Лицо, чуть скуластое, с громадным лбом и резко сломанными бровями, насмешливо щурясь, глядело с фотографии.

- Ленин-Ульянов. Из Женевы в Россию на рабочие восстания прибыл. Главнейший у них. Непременно поймать его велено. Завтра опять придём сторожить, - сказал шпик, пряча карточку.

А скорый поезд мчался сквозь звёздную ночь, раскидывая по макушкам деревьев хлопья едкого дыма. Лес, заваленный снегом, безмолвный и глухой, тянулся вдоль рельсов.

Поезд мчался. Горели глаза паровоза. Громыхали на стыках колёса...

Рано утром в Петербурге человек в синих очках взял извозчика и довольно скоро был дома - на углу Бассейной и Надеждинской улиц, почти в центре столицы. Был ли это его дом? Небольшая комнатёнка. Необжито, пусто. Стол дощатый, без скатерти, да табурет, как на кухне.

Человек снял очки, сунул в чемодан. Вынул из жёлтой коробки бумагу, без промедления сел за стол и, не поднимая головы, стал писать.

Через час за дверью что-то тихо заскреблось. Повернулся снаружи в скважине ключ. Дверь отворилась. Вошла Надежда Константиновна, с муфтой, в шапочке, отороченной мехом.

Владимир Ильич вскочил:

- Надюша, родная!

- Охотились в Москве за тобой? - в тревоге спросила Надежда Константиновна.

- Ещё как! - усмехнулся Владимир Ильич.

Пряча беспокойство, Надежда Константиновна стала разбирать чемодан. Синие очки! Зачем?

- Маскарад! - ответил Владимир Ильич. - При помощи этих синих очков оставили господ сыщиков с носом, Надюша!

Владимир Ильич и Надежда Константиновна нелегально вернулись из Женевы на родину. Жили в Петербурге врозь, по чужим паспортам. Виделись тайно. Свидания были кратки и спешны.

Сейчас Владимир Ильич торопился рассказать о московских небывалых событиях! Он ездил в Москву обсудить их с товарищами.

События начались в октябре. Забастовал Московский железнодорожный узел. Забастовали московские фабрики. Остановились трамваи и конки. Погасло электричество. Выключили водопровод. Вся рабочая Москва бастовала. Перекинулось на другие города. Охватило деревни. Вспыхнула Всероссийская всеобщая политическая стачка.

Чтобы притушить революцию, царь выпустил манифест. Обещал в манифесте рабочим свободу. Но это было обманом. Рабочие знали: нельзя верить царю. Рабочие помнили январский расстрел у Зимнего дворца в Петербурге.

И вот 7 декабря 1905 года днём, в 12 часов, вновь объявлена была в Москве забастовка. Правительство послало войска усмирять забастовщиков. И тогда вступили в действие рабочие боевые дружины. На улицах, площадях и бульварах, у заводов и фабрик поднялись баррикады.

Главные силы восставших рабочих обосновались на Пресне. Это рабочий район. Там много фабрик и заводов. Образовался Совет рабочих депутатов. Установилась рабочая власть.

А царское правительство спешно сгоняло к Москве пехотные, кавалерийские, артиллерийские полки и батареи, казацкие части. Царские пушки палили по Пресне. Как спичечные коробки, вспыхивали деревянные рабочие дома и бараки. Десять дней длились бои. Рабочие и большевики сражались геройски. Но царские пушки жестоко подавили восстание.

Нужно ли было браться за оружие рабочим?

- Нет! - говорили меньшевики.

- Не надо, - утверждал Плеханов.

Он был первым русским марксистом, а когда в России забушевали революционные битвы, Плеханов ушёл от Ленина и всё дальше уходил от большевиков.

- Нужно было восстание, - твёрдо заявил Ленин. - Надо было рабочим браться за оружие. Рабочий класс получил боевое крещение.

Сейчас, запершись в бедной, пустой комнатёнке, Владимир Ильич шёпотом рассказывал обо всём этом Надежде Константиновне. Ведь Надежда Константиновна была секретарём Центрального Комитета партии, ведала явками, партийными связями, большевистскими встречами, была самым близким помощником Ленина.

И вспомнился им, горько вспомнился дорогой их товарищ Николай Бауман. Вместе с Лениным Бауман подготавливал выпуск "Искры". Переправлял "Искру" из-за границы в Россию. Жандармы ловили его, сажали в тюрьму. Он бежал. И снова, и снова неустрашимо и вдохновенно работал для партии. И снова его сажали в тюрьму.

В октябре 1905 года Баумана выпустили из заключения. А через несколько дней, во время демонстрации, наёмный убийца обломком чугунной трубы ударил Баумана. Насмерть.

Тысячи московских рабочих провожали гроб большевика. Мужественного, красивого...

- Такими людьми сильна наша партия, - сказал Владимир Ильич.

Встал, подошёл к окну. Надежда Константиновна стала с ним рядом.

- Погляди, Володя.

Против окна, на той стороне улицы, виднелся человек в меховой шапке, в пёстром кашне, приличный по внешности, но странно неподвижный. Другой частыми шажками ходил по тротуару. Некоторое время Владимир Ильич с Надеждой Константиновной наблюдали за ними.

- Придётся менять адрес, - сказал Владимир Ильич.

Взял со стола только что написанную статью, отдал Надежде Константиновне. Она молча спрятала в сумочку. Владимир Ильич затолкнул жёлтую коробку под кровать.

- Унести бы ноги, - проговорила Надежда Константиновна.

Болела у неё душа за Владимира Ильича!

Каждый день, каждый час, каждую минуту подстерегала опасность. Схватят, запрут под тюремный замок. Сошлют на вечную каторгу.

Но она не сказала о своём беспокойстве ни слова, а сказала, что товарищи ждут Владимира Ильича в условленном месте. Что за этим она и пришла к нему на Бассейную. И что надо отсюда поскорей уезжать, а то вон каких молодчиков выставили...

Они вышли из дома под руку и пошли не налево, как было им нужно, а в обратную сторону. Владимир Ильич с любезным видом завёл разговор о концерте. Хорошо бы сегодня послушать концерт. Надежда Константиновна кивала, соглашаясь. А сама косилась: что шпики? Один, в пёстром кашне, как раньше, стоял неподвижно. Другой от нетерпеливости характера бегал.

- Извозчик! - подозвал Владимир Ильич.

Проезжавший мимо извозчик остановился. В нескольких шагах от шпиков Владимир Ильич подсадил в санки свою спутницу, сел сам.