Чарльз Диккенс - История Англии для юных

Оливер Кромвель — прозванный в народе Стариной Нолом, — вступая в должность лорда-протектора, заручился бумагой, которая называлась «Инструмент» и позволяла ему созывать парламент числом от четырехсот до пятисот человек, без роялистов и католиков. Кроме того, он пообещал не распускать парламента без его согласия раньше чем через пять месяцев.

Когда парламент собрался, Оливер обратился к нему с трехчасовой речью и надавал всяких мудрых советов насчет того, что и как следует сделать счастья и процветания страны. Самых ретивых членов парламента он усмирил, потребовав, чтобы они подписались под «Инструментом», запрещавшим им отстранять от власти главу государства и главнокомандующего армии, а также многое другое. Затем он отпустил их заниматься делами. Сам Оливер тоже занялся делами: с обычным своим рвением и решимостью он напустился на самых усердных проповедников, — те немного переборщили, назвав его в своих проповедях бандитом и тираном, — закрыл их часовни, а нескольких отправил в тюрьму.

В те времена не только в Англии, но вообще нигде в мире не было человека, который умел бы управлять страной, как Оливер Кромвель. И хотя правил он твердой рукой и брал с роялистов очень большой налог (правда, после того как они устроили заговор и хотели лишить его жизни), поступал он мудро и в соответствии с требованиями времени. Благодаря Оливеру Кромвелю Англию так зауважали за границей, что я был бы рад, если бы некоторые лорды и дворяне, правившие при королях и королевах после него, могли похвастать хотя бы малыми крохами того, что удалось ему. Он послал храброго адмирала Блейка на Средиземное море, чтобы заставить герцога Тосканского заплатить шестьсот тысяч фунтов за обиду и ущерб, нанесенные британским подданным и купцам. Позже он послал Блейка и его флот в Алжир, Тунис и Триполи, велев доставить к нему каждый корабль и каждого англичанина, захваченного пиратами в этих краях. Все это было проделано с блеском, и весь мир понял, что Англией управляет серьезный человек, который не позволит оскорблять и порочить звание англичанина.

И это были далеко не все международные победы Кромвеля. Он снарядил флот против голландцев, и два соперника, имевшие по сотне кораблей каждый, встретившись в Ла-Манше, невдалеке от Норт-Форленда, сражались целый день. Дин пал в этом сражении, но Монк, командовавший кораблем вместе с ним, накрыл его тело плащом, чтобы матросы не растерялись, узнав о его гибели. Так и случилось. Бортовые залпы англичан так потрясли голландцев, что те сдались, хотя неутомимый Ван Тромп палил из пушек по своим за то, что они бросили флаг. Вскоре два флота столкнулись опять, на этот раз у берегов Голландии. Там доблестному Ван Тромпу прострелили сердце, голландцы сдались, и был заключен мир.

Но Оливеру и этого показалось мало; он решил не терпеть дольше господствующего положения Испании и ее высокомерия: эта страна не только объявила о своих притязаниях на все золото и серебро, которое могло быть найдено в Южной Америке, но обходилась с посещавшими эти края кораблями других стран как с пиратскими и сажала английских подданных в страшные темницы Инквизиции. Так вот, Оливер заявил испанскому послу, что английские корабли будут плавать, где им заблагорассудится, а английских купцов никто не имеет права швырять в эти самые темницы даже для удовольствия всех священников Испании. На это испанский посол ответил ему, что земля золота и серебра, а также Священная Инквизиция — два глаза короля, и ни одного из них он никак не может лишиться. Ну что ж, сказал Оливер, тогда он (Оливер) будет вынужден сам выколоть королю оба глаза.

Итак, еще один флот под командованем Пенна и Венэйбла отбыл на Эспаньолу, но испанцы одержали победу в схватке. Тогда этот флот возвратился, а по пути домой завоевал Ямайку. Оливер, возмущенный тем, что два командира не справились с делом, которое было бы наверняка по плечу одному смельчаку Блейку, посадил их обоих в тюрьму, объявил войну Испании и заключил договор с Францией, обязывавший ее не укрывать долее короля и его брата герцога Йоркского.

Затем Кромвель отправил за границу флот под началом отважного Блейка, и тот припугнул короля Португалии — на всякий случай, — затем напал на испанский флот, потопил четыре больших корабля и захватил еще два, груженные серебром, стоимость которого равнялась двум миллионам фунтов; когда эту потрясающую добычу везли из Портсмута в Лондон, жители всех придорожных городишек и деревень встречали фургоны оглушительными приветствиями. После этой победы храбрый адмирал Блейк поплыл в порт Санта-Круз, навстречу испанским кораблям с сокровищами, возвращавшимся из Мексики. И он нашел там десяток таких кораблей и еще семь сторожевых, а также большую крепость и семь береговых батарей, с грохотом паливших по нему из больших пушек. Блейка эти большие пушки были, как игрушечные ружья, а раскаленные железные ядра, как снежки. Он ворвался в порт, захватил и поджег все до единого корабли и снова возвратился триумфатором под английским флагом, победно реявшим на главной мачте. Это был последний успех великого командира, который плавал и дрался пока, силы его не иссякли. Он умер в тот момент, когда принесший ему удачу корабль заходил в Плимутский порт под ликующие возгласы людей, и был похоронен как государственный человек в Вестминстерском аббатстве. Правда, покоился он там недолго.

Но и тут Оливер не успокоился: он узнал, что католические власти не только жестоко притесняют протестантов из долин Люцерна за веру, но и проливают их кровь. Он немедленно сообщил этим католикам, что протестантская Англия не потерпит такого беззакония, и силой своего великого имени добился для тамошних протестантов права мирно и безобидно поклоняться Господу на свой лад.

И наконец английская армия Кромвеля так отличилась, сражаясь заодно с французами против испанцев, что после совместной осады города Дюнкерка французский король сам уступил его англичанам, чтобы город этот впредь служил символом их мужества и доблести.

На Оливера готовилось не одно покушение как ярыми поборниками религии (они называли себя «Пятыми монархистами»), так и разочарованными республиканцами. Ему приходилось все время быть настороже, потому что роялисты готовы были идти против него и с теми, и с другими. Заморский Король, как прозвали Карла, тоже без тени сомнения вступал в сговор со всеми, кто хотел прикончить Оливера, хотя есть основания предполагать, что он бы охотно женился на одной из его дочерей, если бы тот согласился иметь такого зятя. был в армии некто полковник Саксби, некогда преданный соратник Оливера, ставший теперь его противником, он в эту пору доставил ему уйму неприятностей, будучи посредником между недовольными в Англии и Испании, а также Карлом, вступившим в союз с Испанией, когда его прогнали из Франции. В конце концов человек этот умер в тюрьме, но прежде роялисты и республиканцы в Англии устроили вместе весьма серьезные заговоры и подняли самый настоящий бунт: ворвавшись в город Солсбери воскресным вечером, они схватили судей, собравшихся, чтобы провести там назавтра выездную сессию, и повесили бы их, если бы не заступничество наиболее умеренных из повстанцев. Непримиримость и упорство Оливера помогли ему подавить это восстание, как и все остальные. Причем одному из главных застрельщиков — тому самому лорду Уилмоту, который помог удрать Карлу и стал теперь графом Рочестером — повезло, и он успел спастись. Казалось, у Оливера повсюду были глаза и уши, и к нему стеклось столько всяких сведений, сколько и не снилось его врагам. Шестеро специально отобранных людей, пользовавшихся особым доверием Карла, входили в группу, которую назвали «Запечатанный узел». Важное место в ней занимал некий сэр Ричард Уиллис, — он докладывал Оливеру обо всем, не пропуская ни одной мелочи, и получал за это две сотни в год.