Северин Подольский - Марек и Тыльза

– Почему странно? Именно такие, как он, и рвут, и мечут. Одним словом, горят на службе – для лаборантки Тыльзы это было совершенно очевидным.

– А где спят «Тыльзы?» – Мареку захотелось посмотреть и на местных девушек.

– Лично я сплю на тринадцатом, а где остальные, не знаю. Мое имя редкое, и я сомневаюсь, что оно может принадлежать еще кому-нибудь. Хотя я и не исключаю такого рода совпадений – Тыльза вдруг стала тяготиться пребыванием в усыпальнице.

– Оно что-то означает? – Марек по-новому посмотрел на обладательницу такого редкого имени.

– Тыльза на языке древних вирихирдов означает «запретный плод» – с гордостью произнесла лаборантка.

– Да! Фантазии твоим родителям не занимать… – Хапалюк поймал себя на мысли, что с удовольствием познакомился бы с такими неординарными вирихирдами.

– Они сейчас спят. А ты хочешь с ними познакомиться? – она опять почти прочитала его мысли.

«Спят, так спят» – Марек решил, что он все-таки погорячился, насчет знакомства.

– Ну что ты еще хочешь посмотреть? – было заметно, что Тыльзе не доставляет никакой радости бродить среди спящих сородичей. «Может, она сама хочет поспать?» – подумал Марек и попросил: «А давай сразу на тридцать девятый».

Лифт неторопливо опускал их почти на самое дно «Пиринера». Сквозь его полупрозрачные двери Марек видел мелькающие ряды стеллажей, где ожидали своего пробуждения благородные вирихирды, залегшие в спячку по его вине.

– Хорошо, что ты это понимаешь, Марк Арчибальдович – Тыльза взяла его за руку и потащила вглубь тридцать девятого яруса.

– Так это и есть тот самый знаменитый Адекс? – Марек посмотрел на шкалу и отметил, что спать тому оставалось совсем немного. «Сейчас подправим, надо только чтобы никто не заметил» – он воровато оглянулся по сторонам.

– Он самый – зевнула Тыльза, и Марек быстрым движением подкорректировал индикатор, загнав зеленый столбик влево, на начало сна.

Экскурсия в недра «Пиринера» произвела на Марека сильное впечатление. Расставшись с Тыльзой, он до ужина решил передохнуть в своих, выделенных ему администратором Ирилем, апартаментах. К его большому удивлению, у сияющих в полумраке опоясывающего периметры корабля тоннеля, дверей его каюты, высилась худощавая фигура советника Пэргона.

– Какие-то проблемы? – поинтересовался Марек, заметив у того в руках небольшой свиток.

– У тебя раздвоение личности, мой юный друг – Пэргон развернул документ, на котором цветными и замысловатыми линиями перекрещивались два разнокалиберных фантома.

– Нечто подобное я и предполагал. Это лечится? – вздохнул Хапалюк, припомнивший час расплаты за кражу «инструкции» в келье Кёрна. – Полностью изгнать пятихрона из твоего организма в походных условиях вряд ли получится. Для этого нам надо будет попасть на Землю твоего времени. Но стереть основные функции, вполне возможно. Зайдешь завтра в лабораторию – Пэргон сочувственно похлопал Хапалюка по плечу. – И я снова стану нормальным человеком? – обрадовался Хапалюк. – Мы еще недостаточно изучили ваш род, поэтому я ничего определенного не могу сказать о «нормальном человеке» – виновато улыбнулся Пэргон.

– Это не больно? – На всякий случай решил уточнить Марек.

– Даже не почувствуешь – заверил его вирихирд.

– Спасибо и на этом! – Марек с благодарностью пожал ему руку и, зайдя в свою каюту, распластался на лежанке.

«Все-таки загадочные существа, эти люди! Если у нас в будущем атрофируются крылья, то тогда мы будем достаточно близкими видами. А вдруг они и есть конечная ступень вирихирдовской эволюции!? – ужаснулся своим мыслям Пэргон, бредя по длинному тоннелю корабля.

«Нет, не может быть. У них еще недостаточно эффективно работают оба полушария головного мозга» – успокоился помощник Патриарха по научной работе, открывая дверь в свою каюту.

Мареку опять не удалось переговорить с Анаэробом. Он, конечно, принял к сведению информацию Пэргона, но как-то не хотел верить, в то, что эти наивные и добрые, как он полагал, создания способны самостоятельно проворачивать грандиозные дела. А вчера вечером Анаэроб окончил свой титанический труд. Красавец «Пиринер» был полностью опутан нитями Кокона. Можно было браться за дело, и Марек все утро, как студент двоечник, тупо повторял формулу перехода. Переход будет многоступенчатым, поэтому формул было несколько и со стороны могло показаться, что он бубнит заклинания что, в общем-то, было почти правдой. Медитацию прервал пилот Найкот, который был чем-то взволнован. – Что случилось? – даже Патриарх Палавр не тревожил Марека, понимая, что от точности его действий зависит благополучный исход вирихирдов в прошлое. – На подлете корабль землян – неопределенно махнул рукой Найкот. – Чей это аппарат? – Пэргон мгновенно включил мониторы. – Японский. Нет, китайский – Марек сначала увидел иероглифы, которые он не различал, но затем промелькнул красный флаг на корпусе небольшой лунной станции, запущенной КНР. «И куда же этот голубь собрался?» – Марек отметил недоброе во взглядах вирихирдов. – Что делаем, Палавр? Ликвидируем? – Найкот только и ожидал распоряжения Патриарха. – На Луну летит! – усмехнулся Пэргон, отметив, что кораблик идет мимо, очевидно, выполняя задачу китайских ученых оседлать лунную орбиту. – Саммо, уровень возможной угрозы? – Палавр с интересом созерцал забавный аппарат землян. – Янрех! Причем, в квадрате – на малопонятном для Марека жаргоне техников отрапортовал Саммо, проанализировав начинку лунной станции. – Пока пусть идет своей дорогой, а появиться в закрытом секторе, уничтожить! И не мешайте Марку Арчибальдовичу готовиться к главному переходу в его жизни – Патриарх отвернул от себя экран монитора. – Я, пожалуй, готов! – Марек заметил, что в кают-компанию двое стражей уже доставили пятихрона. – Все, Анаэроб! Мы благодарим тебя за твой труд, но тебе пора домой! – Патриарх протянул ему короткую трубочку. – Что это? – удивился пятихрон. – Что-то типа телескопа, подарок. Знаю, нравятся вам такие игрушки – Патриарх понимал, что нарушает этим жестом некоторые древние устои, но ему было очевидно, что мир давно пришел в движение. И что стоит хотя бы попробовать купить лояльность одного из пятихронов. «Патриарх попал в точку!» – Марек мог поклясться, что Анаэроб прижимает трубочку к тому месту, где у людей находится сердце.

– Марк Арчибальдович, теперь ты сможешь затащить «Пиринер» куда захочешь – Анаэроб с гордостью оглядел свою работу, заглянув Мареку в глаза.

– Спасибо, Анаэроб! Я твой должник – Хапалюк с чувством пожал ему руку. – Пустое, Марек! Сочтемся – хитро улыбнулся пятихрон. Саммо тем временем, сгенерировал портал в виде плоской щели. Анаэроб уходить явно не собирался и хотел было еще потолковать, но Микко бесцеремонно затолкал пятихрона в портал. – Ну что? Пора и нам в дорогу – Патриарх подождал, пока все не заняли свои места и только тогда изрек: «Поехали!»… «Поехали» – передразнил Палавра Марек, чувствуя разницу свободного полета и тяжестью груза под названием «Пиринер». В одиночку все было просто. Путешествие во времени напоминало катание на американских (или русских) горках. Стремительный спуск, с замиранием сердца, и такой же стремительный подъем, и также с замиранием сердца. В зависимости от глубины проникновения можно было различить несколько таких циклов. «Все дело в этом чертовом охералке!» – догадался Марек, еле волоча ноги по извилистой дорожке самопального Кокона. Именно такие ассоциации вызывало это путешествие.