Северин Подольский - Синоптик

– Все в ваших руках! А мне, похоже, пора – шеф, в течение последних пяти минут, уже нервно посматривал на свои часы.

– Вы считаете, что информации достаточно? – забеспокоился Казимирович.

– Чем могу! Кстати, где здесь поблизости есть вытяжная вентиляция? – Федор Карлович, в очередной раз, взглянув на часы, уже всерьез нервничал.

– В метро. А зачем это Вам? – удивился необычной просьбе шефа Гурский.

– Опаздываю! Плазмоиду нужно ускорение. Провожать не надо! – с этими словами шеф устремился к станции метро «Площадь Победы».

– Счастливого пути! – пробормотал Казимирович, стараясь не думать о том, как Федор Карлович может перепугать случайных прохожих минского метрополитена, созерцающих затягивание в вентиляционную шахту зеленого плазмоидного тела.

Забегая вперед, хочу сообщить, что в вечерних новостях, действительно, был отражен этот удивительный факт. Феномен отсняли на свои мобильные камеры десятки очевидцев.

– Вы как хотите, а я домой! – Раскаталин собрался уже, было двинуть на стоянку маршрутного такси.

– Сергей Васильевич! А деньги? – Гурский вынул из кармана смятую бумажку, которая сейчас напоминала яркий конфетный фантик. А ведь еще полчаса назад она была стотысячной купюрой.

– Пошли в банкомат! – Гурский достал из кармана волшебную карточку.

– Мне тоже нужны деньги, хочу подскочить к Кристинке – заявил Пинько, доставая мобильный телефон.

– Марат! Ты, кажется, так ничего и не понял! Ты больше не певец, а в этом Минске никогда не было такой замечательной девушки! – Гурский показал ему смятый фантик.

– Один момент! – Казимирович все-таки набрал заветный номер, и только лично убедившись, что «ён не iснуе», с силой зашвырнул аппарат в реку.

– Да не переживай, Казимирович! Подольский же тебе только начинал предсказывать, ничего путного от этой дружбы все равно не вышло бы – Гурский по-дружески потрепал его по щеке и протянул несколько крупных банкнот, выуженных нами из банкомата.

– До завтра! – прощаясь с нами, Пинько был мрачнее тучи.

– Как я его понимаю… – смотрел вслед Марату Сергей Васильевич, вкусивший сегодня свой миг славы, и чуть было не ставший таким же популярным певцом.

– Ничего, сменит фрак, на строгий костюмчик и завтра будет как огурчик – сделал предсказание и Гурский.

Решение пришло не сразу, зато, когда оно пришло, мы сразу поняли, что становимся на верный путь.

«Аномалия» – вот ключевое слово, на которое мы, словно на наживку, решили половить рыбку в мутных водах социальных сетей.

Сняв офис и зарегистрировав в сетях несколько одноименных групп, а чуть позже, объявив нешуточное вознаграждение за самые необычные в мире аномалии, мы устроились поудобнее у экранов наших мониторов, чтобы фильтровать и анализировать информацию.

Прошло две недели. Сети оказались не так активны, как мы предположили в самом начале.

– Все не то! – Раскаталин выкладывал в стопку распечатки, основное содержание которых сводилось к банальным новостям типа: «Аномальная жара установилась во второй половине мая там-то и там-то» или «Всех присутствующих удивил аномально длинный тост, произнесенный Вахой…»

– Что-то не торопятся пользователи получить наш главный приз – констатировал Марат Казимирович, подсчитывая число комментариев на наших форумах.

– Может, стоит увеличить вознаграждение? – Гурский кивнул на сейф, где мы хранили нашу карточку, честно пытаясь вести себя без «фанатизма», как и просил нас Федор Карлович.

Так день сменялся новым днем, где-то совсем рядом Шептун делал свое черное дело, а мы по-прежнему, топтались на месте. И это стало накладывать отпечаток на нашу психику.

Мы стали плохо спать по ночам и просыпаться в холодном поту. Нам всем часто стал сниться один и тот же сон. Утро планета, от полюса до экватора встречала аномальной жарой, а вечер приносил на все широты аномальный холод, а в полдень, когда наблюдалась более или менее комфортная температура, магнитные полюса танцевали ритуальный танец смерти. И это было уже не смешно.

И тогда мы попросили семейного доктора семьи Гурских проводить с нами регулярную медицинскую профилактику хотя бы раз в два дня.

Доктора звали Анатолий Анатольевич и к нашему счастью, по образованию он был психотерапевтом. Выписав нам какие-то таблетки, которые довольно быстро сняли с нас вялотекущий стресс, доктор, в свободное от своей основной работы время, стал проявлять интерес к нашим исследованиям.

– Смотри Анатолий, не увлекайся! – дружески предупредил его Гурский.

– Тебя спасать будет некому – пошутил Казимирович, зная, что обычно врачи сами себе оказать действенную помощь бывают не в состоянии.

– Я думаю, что дело до этого не дойдет – Анатолий Анатольевич не любил компьютеры, а всегда изучал газеты и журналы, которые иногда оставляли в нашем офисе редкие посетители.

Все начиналось буднично. Семейный доктор, дав нам по пилюльке, устроился в кресле, чтобы перед отходом к месту основной своей службы, полистать прессу.

«Что за хрень!?» – спустя минут сорок раздался его взволнованный возглас.

– Доктору плохо! – мимо меня со стаканом воды пробежал Гурский.

Вскоре мы все склонились над Анатолием Анатольевичем, который держал в трясущихся руках кусок бересты. На нем вполне современными буквами был вытеснен фрагмент текста: «… с виду это был обычный камень – прошептал раненый Драхен Рух, которому Фас Тарпан подрезал оба крыла».

– Что это, Анатолий? – Казимирович повертев бересту, в недоумении положил ее на стол.

– Мне кажется, что это именно то, что вы ищете – по лбу доктора стекали крупные капли пота.

– А где ты это нашел? – я не помнил, чтобы у нас в офисе использовали такой материал.

– Отсюда выпала – доктор кивнул на старый и потрепанный номер газеты «Автобизнес».

– Ты думаешь тут ключевое слово «прошептал»? – Гурский взял в руки этот странный текст.

– Я думаю, что ключевые слова – это «обычный камень» – Анатолий Анатольевич посмотрел на нас так, словно мы чего-то не понимали в этой жизни.

– Может, вызвать доктору скорую? – тихонечко спросил меня Раскаталин.

– Не теряйте времени, немедленно свяжитесь с Федором Карловичем! – Анатолий, как наш врач, был посвящен в некоторые тайны нашего круга.

– Хорошо Анатолий Анатольевич, непременно свяжемся – Раскаталин осторожно заглянул доктору в глаза.

– По-моему, он обиделся – сказал Гурский, когда за доктором захлопнулась дверь.

– А что нам мешает связаться с шефом? – Казимирович уже держал в руках оба предмета, оставленные им для связи.

– А вдруг это срочно, давай свистнем! – Гурский отложил губную гармошку и дунул в свисток…