Александр Батров - Завтра - океан

- Какую расписку? - насторожился Борис, чувствуя что-то недоброе в словах Вади.

- Боишься? Ну вот, Коля, сам видишь, какой у нас капитан!

Борис с достоинством поднял голову.

- А команда у меня - сплошные нытики! Вадя, иди мириться с Ниной... Эх ты, корабль пустыни!

- А ты бегемотище!

- Повтори-ка, что ты сказал!

- Нет, ты повтори!

- Хватит! Ну вас, дошкольники! - как всегда примиряющим тоном сказал Коля. - Давайте лучше больше сюда не приходить.

- И не будем! Зачем приходить? Еще увидят и скажут, что мы завидуем им. Правильно, Коля!

Но все же они приходили сюда, на берег Отрады. Приходили каждый день.

И однажды, придя на свой наблюдательный пункт, они увидели карикатуру - круглое лицо Бориса, нацарапанное на камне, по-видимому, осколком стекла. На голове карикатурного изображения, наподобие пучков волос, были выведены строчки:

Невольно

к этим

грустным

берегам

меня

влечет

неведомая

сила

- Нина! - сжав губы, сказал Борис. - По почерку узнаю.

Даже Вадя, который был не прочь примириться с Ниной, на этот раз возмутился.

А Коля молчал, моргая глазами, словно в них попали песчинки.

- Теперь мы ее проучим! - решительно заявил Борис. - Отомстим? Мишку Пахомова с Каретной забыли? Забыли. Тюфяки мы соломенные! Борис с укором поглядел на друзей, словно они одни были во всем виноваты. - Вот что, Коля. Сможешь ли ты наловить к вечеру штук шесть кошек?

- Смогу, - сказал Коля. - А что?

- Мы их спустим к ней в форточку! Ночью. Пускай наберется страху...

- Нет, так мстить низко! - решительно отказался Вадя.

Коля, отвернувшись, глядел на море.

- Ну, тогда я сам все сделаю! - решительно заявил Борис. - И сегодня же ночью.

- Эх ты, капитан над кошками! - горько усмехнулся Вадя. - Надо придумать что-нибудь другое... Ну, например, тоже карикатуру.

- Нет, кошки лучше! Подумаешь! Поколотить ее нельзя - девочка. Напугать нельзя - низко... Так всякие Нины и Мишки на голову сядут, да еще и погонять будут!. Давайте сотрем это творчество!

Но они ошиблись. Не Нина, а Валерий Стуржа, случайно обнаруживший тайное укрытие неразлучной тройки, вырезал карикатуру на береговой скале.

14

Бориса, Колю и Вадю недаром прозвали неразлучными друзьями. Их всегда видели вместе. Втроем они готовили уроки. Втроем ходили в кино. Но в последнее время Борис, казалось, избегал своих товарищей. Возвращаясь из школы, он сидел дома, уткнувшись в книгу.

Правда, когда во дворе раздавался условный свист щегла, он все же выходил, но вид у него был грустный. Он молчал и почему-то не глядел на товарищей.

В воскресенье вечером Коля и Вадя подошли к окну Бориса. На свист щегла выглянула Елена Александровна.

- Разве Борис не с вами? - спросила она.

- Быть может, он в кино пошел - сегодня воскресенье, - сказал Коля.

Улыбнувшись, Елена Александровна кивнула головой.

Но когда она отошла от окна, Вадя сказал:

- Нет, не может быть, чтобы он без нас пошел в кино. Борис не такой... Я думаю, он в библиотеке.

Но и в библиотеке Бориса не было.

- Где же он? Может быть, с ним что-нибудь случилось? забеспокоился Вадя. - Разве ты не заметил, что он в последнее время какой-то странный?

- Заметил.

- Может быть, он смотрит голубей Никиты?

Мальчики направились ко второму двору, где находились пожарная лестница и сараи со шлангами. Голубятня Никиты была старательно выкрашена зеленой краской. К ней примыкала белая лестница с веревочными перилами. Голуби ворковали, шумели крыльями, клевали корм. Их было шестнадцать пар - турманов, пожарных, трубачей, перевертней и пара египетских желтых с розовыми злыми глазами.

Перед грудастым белым голубем стоял дворник Никита

- Почтарь! - увидев Колю и Вадю, сказал он, сияя каждой черточкой своего рябоватого лица. Впрочем, Никита сейчас же помрачнел и, обернувшись к Ваде, сурово спросил: - Ну-ка, скажи, кто ты такой?

- Я?

- Ну да!

- Я школьник.

- Пионер?

- И пионер.

- А что значит пи-о-нер? - спросил Никита.

- Это значит, дядя Никита, - подумав, ответил Вадя, - что где бы ты ни находился - будь это суша, воздух и море, ты должен быть верным сыном Родины.

- Вот это правильно! - удовлетворенно кивнул головой Никита. И если ты верный сын Родины, то должен быть и первым помощником государству.

- Да, согласился Вадя.

- А раз так, - сказал Никита, - отвечай: дом наш государственный чи хутор пана Гаврилы?

- Государственный.

- То-то... - сказал Никита. - А вы лопату забрали и не вернули. Эх вы, помощники!

- Какую лопату? - удивился Коля.

- Вы что, дядя Никита, бросьте, - залившись краской, ответил Вадя.

- Как ты сказал? - рассердился Никита. - Борис взял. Жильцы видели.

Друзья переглянулись.

- В Отраду! - закричал Коля. - Он там... Он там! Вадя, за мной! Дядя Никита, лопату мы принесем. Сегодня же!

Вечерело. Оставшись один, Никита стал свертывать цыгарку и, скрутив ее, назидательно повторил:

- Помощники!

* * *

Бориса они увидели у стены водной станции. По-видимому забыв обо всем на свете, он старательно выравнивал площадку перед дверью. Борис работал жадно.

Вадя и Коля долго на него глядели. В душе они были рады его измене. Очень рады. Теперь они не будут стоять в стороже... Но то, что Борис пришел на берег один, втайне от них, это было обидно.

А Борис работал, ничего не замечая.

Молодецки вскидывал лопату-штыковку. Улыбался. Пел.

Неожиданно он замолчал. Лопата выпала из его рук. Лицо побледнело. Это стало заметно даже при свете луны. Друзья - один слева, другой справа - выросли перед ним, и в тот же миг он услышал гневный голос Коли:

- Ты думаешь, мне и Ваде не хочется строить водную станцию?

Борис молчал, не смея взглянуть на друзей.

- А мы еще капитаном тебя выбрали!.. - сказал Коля. - Какой же ты капитан, когда ты плохой товарищ? Я даже не знаю, кто ты такой!

- Он? Он черствый эгоист, вот кто он! - заявил Вадя. - И мы бы не отказались строить водную станцию, если бы не он!

Борис не оправдывался.

- Идем, Коля, поглядим, что здесь такое, - делая вид, что не обращает внимания на Бориса, сказал Вадя и взял Колю под руку.

Они не спеша обошли стройку, потом подняли лопату, и Вадя - он первый заметил бугор перед стеной - стал сносить его штыковкой.

К работе приступил и Коля. Забыв о Борисе, они работали с увлечением.

Борис стоял в стороне, опустив голову.

Казалось, они проработают так до самого утра, но вдруг вблизи послышались чьи-то шаги.

Захватив лопату, Коля и Вадя, а за ним и Борис бросились в траву. Тихо, стараясь не дышать, они поползли к морю. Там, у самой воды, поднявшись и с шумом выдохнув из себя воздух, Коля сказал:

- Борис, если мы когда-нибудь и будем на паруснике, то капитаном тебе не быть. Мы тебя разжаловали...

- Ладно, я сам знаю. Можете меня еще и наказать, - покорно ответил Борис. - Хотите, я сам придумаю себе наказание?