Анна Валенберг - Кожаный мешок

И он опять обеими руками вцепился в мешок. А крики повторялись снова и снова. И он не мог различить, кто это кричит: Гудрун или сова. Он то вскакивал, готовый бросить мешок, то вдвое крепче охватывал его руками. Пот ручьями стекал по его лицу, но он знал, что должен спасти жизнь стольких людей! И еще крепче сжимал в руках мешок.

Под конец он освободил одну руку, а его другая рука сразу ощутила вдвойне тяжесть мешка, собрал с камней мох, заткнул им уши, а затем крепко закрыл глаза. Что бы ни случилось, он не хотел больше ничего видеть и слышать. А этой ночью было что видеть и слышать. И как он ни затыкал уши, невозможно было не услыхать такого страшного шума. Казалось, целая кавалькада диких охотников промчалась мимо него. И как Никлас ни жмурил глаза, он видел такие яркие молнии, будто все небо было объято пожаром.

Но он решил: будь что будет. Он не знал, сколько времени пролежал так, держа клад своими онемевшими пальцами, наконец ему показалось сквозь опущенные веки, что уже брезжит рассвет.

И в ту же минуту до него внезапно донеслось его собственное имя. Его выкрикивали вперемежку с отчаяннейшими проклятиями:

- Повесить его, сжечь, посадить на кол! - кричали голоса.

Казалось, сотни ног ринулись прямо к нему.

"Теперь-то уж они меня нашли. Они думают, что это из-за меня жена умерла с голоду, и хотят, чтобы я поплатился за это. Настал мой последний час", подумал Никлас. И когда он почувствовал, что люди совсем рядом, - он открыл глаза.

К нему подходили все парни их округи с дубинками в руках. Вот они уже совсем близко! Вот замахиваются дубинками, чтобы размозжить ему голову, - но ни единого слова не вымолвил Никлас. Он только ждал, не выпуская мешка из рук.

Вдруг косой луч солнца прорезал лес. Он озарил лица парней, озарил он и кожаный мешок. И мешок в руках у Никласа сразу стал таким легким, что Никлас потерял равновесие и упал на спину.

Но все-таки поднялся и изумленно огляделся вокруг. Куда девались все эти парни с угрожающе поднятыми кольями? И тени их не мелькнуло перед его глазами.

Неужто он недавно видел все в таком страшном ложном свете?

Но он не стал задаваться вопросом, видел он их всех на самом деле или нет. Кожаный мешок-то уж во всяком случае был у него в руках. Гордый, словно король, взвалил он мешок на спину и зашагал домой. Но когда он отворял двери в горницу, сердце затрепетало у него в груди; он подумал, что увидит жену мертвой в кровати. А Гудрун?.. Может, все уже сидят и оплакивают ее?

Но то, что он увидел, заставило его застыть в изумлении на пороге. Ведь у очага стояла его жена и варила молочный суп к завтраку. За ручной прялкой сидела Гудрун и пряла. А ее длинные волосы сверкали, словно золото, в лучах солнца.

И тогда он понял: все, что он видел в лесу, - только призрачные видения, с помощью которых тролли хотели заставить его выпустить сокровище из рук. Но это им не удалось.

И, бросив свою ношу на пол, он рассказал жене и детям, какое счастье и богатство заключено в этом кожаном мешке.

И они, не переставая удивляться, заплакали от радости.

Внезапно Гудрун заметила, какой необычный вид у отца: его голову словно обсыпало снегом.

- А что, батюшка, разве нынче шел снег? - спросила девочка и потянулась к отцу, словно желая стряхнуть белые снежинки с его волос.

Но это был не снег. Просто волосы Никласа поседели за эту ночь, потому что никому не удается бесследно победить в битве с троллями.