Алена Василевич - Красный галстук

Мальчику всё вокруг было в диковинку. То вдруг найдёт под ёлкой красноголовый подосиновик, то попадётся на тропке колючий ёжик, то увидит промелькнувшую над головой рыжей молнией белку. А каких только птичьих трелей не наслушается в лесу! Сколько гнёздышек с птичьими яйцами показывал Васильку дед!

Каждую весну прилетала в дедушкин сад куковать кукушка.

Спрячется где-нибудь в ветвях старой берёзы и давай считать да пересчитывать годы Васильковой жизни:

- Ку-ку - раз...

- Ку-ку - два...

- Ку-ку - три...

Считает бабушка, а вслед за ней и Василёк. А кукушка добрая, не скупится на годы, сулит их Васильку много-много...

- Считай-ка сам, устала я, - говорит бабушка.

И Василёк вовсю старается:

- Пятьдесят восемь, пятьдесят девять, пятьдесят десять, шестьдесят. Ой, нет, не так, сначала: пятьдесят восемь...

Потом счастливый Василёк бежал к бабушке и кричал:

- Бабушка, мне кукушка сто лет прокуковала.

- Ишь, какой ты охочий, - смеялась бабушка. - Не много ли насчитали вы со своей кукушкой?

- Не много, - уверенно отвечал мальчик и принимался за новые свои дела, которых у него хватило бы, наверно, на все сто лет жизни.

- Ну, и хорошо, живи себе на здоровье. А почему тебе и не жить сто лет! - вдогонку ему говорила бабушка, а сама тяжело вздыхала, вспоминая свою младшую дочку, маму Василька.

Война пришла в здешние места, когда Василёк уже окончил четвёртый класс, перешёл в пятый и с гордостью носил на шее красный пионерский галстук...

Однажды осенним вечером наведались в хату лесника партизаны.

Дед был болен. Бабка боялась даже выходить из дому: так зверствовали в деревне немцы. А у партизан было задание - срочно разузнать, сколько фашистов в деревне и как они вооружены. Сами партизаны в деревню пойти не могли, связи у них там ещё не было.

Высокий молчаливый партизан в чёрном кожухе собрался было всё-таки отправиться туда, но другой, помоложе, светловолосый, с весёлыми глазами, видать, старший среди них, - медлил, обдумывая что-то.

- Я схожу в деревню, - раздался с печи тонкий голосок.

Партизаны удивились. При свете коптилки они не разглядели в хате Василька. Обернулись на голос.

- А ну, покажись, орёл! - вдруг сказал самый молодой.

Василёк слез на пол.

- Лучше тебя нам посланец и не нужен. Только сумеешь ли?..

- Ещё как сумею! Меня все хлопцы знают, я ведь там учился. Пойду вроде про школу разузнать, а сам буду расспрашивать, где немцы стоят и сколько. Хлопцам я про вас ничего не скажу. А они всё знают: и сколько пулемётов, и сколько автоматов...

- Разведчик из тебя получится неплохой, если послушать. А вот как на деле будет - не знаю, - строго глядя в глаза Васильку, сказал партизан.

- Не стоит, Петро, втягивать мальчугана в такое дело. Не справится он, - тихонько заметил его товарищ.

- А если попробовать?

- Попробуйте, дяденька! - горячо попросил Василёк, обращаясь к командиру.

- Гляди, орёл, остерегайся, - ласково погладил его стриженую голову партизан и, как взрослому, подавая руку на прощание, приказал: - Завтра в девять часов вечера... Понимаешь? Провоешь трижды волком и в дупло берёзы положишь записку: сколько солдат, автоматов и пулемётов... Прощай, солдат, нам пора...

И они ушли.

А на следующий день на рассвете дала бабка Васильку хлеба в дорогу и провела его до опушки леса.

...С того времени вой волка слышался неподалёку от хаты лесника всё чаще и чаще. И такую жуть наводил он, что даже вооружённые фашисты не отваживались пробираться ночью к одинокому хутору.

А весной там отсчитывала годы чьей-то жизни кукушка. Даже ночью, бывало, проснётся и вдруг на весь лес бросит сонное:

- Ку-ку! Ку-ку!

И опять замолчит, заснёт.

Все партизаны знали маленького связного. Знали его свои люди и во всех окольных деревнях и, когда видели на улице, звали каждый в свою хату: зайди погрейся, сынок! Ни о чём его не расспрашивали, а, что знали и что нужно было знать партизанскому связному, сами рассказывали.

Так он и воевал, незаметный маленький солдат.

...Попал Василёк в беду случайно, перед самым освобождением. Его поймали пьяные немецкие солдаты и начали издеваться над ним. Приказывали ему пить вино, танцевать и петь. И он всё это делал, потому что возвращался с задания и ночью должен был, прокричав дважды кукушкино "ку-ку", передать партизанам сведения о противнике... Потом фашисты приказали ему раздеться. Этого он сделать не мог. Тогда они Сами стащили с него старенькую одежонку. И тут с груди мальчика упало на пол что-то красное-красное... Фашисты топтали это красное ногами, а оно всё алело и алело живой кровью...

Это был пионерский галстук Василька.

Палачи задушили мальчика этим самым галстуком, а потом им же привязали Василька к старой берёзе, которой доверял он свои партизанские тайны.

В тот же день погибли Васильковы дед и бабушка, была сожжена дотла и их хата.

...А ночью, тихонько сняв немецких часовых, партизаны пробрались в деревню и окружили школу, где фашисты устроили солдатскую казарму.

Раздалась короткая команда: "За смерть пионера-героя... по фашистам... огонь!"

Несколько пулемётных очередей прошили ночную тишину. Брошенные в окна гранаты завершили дело...

Воспоминания о героях Великой Отечественной войны закончил пожилой колхозник, бывший партизан.

- А теперь, товарищи молодая гвардия, - обратился он к пионерам, давайте все вместе споём песню, с которой шли в бой и всегда побеждали наши советские патриоты.

И он запел сильным низким голосом:

Мы молодая гвардия

Рабочих и крестьян!..

Песню подхватили десятки звонких детских голосов.

Сгущались сумерки. На лесной поляне догорал пионерский костёр. Снова под барабанный бой выстроились ровными рядами ребята и промаршировали, салютуя маленькому флажку на большой берёзе.

Мы молодая гвардия

Рабочих и крестьян!..

Далеко по лесу разносило эхо слова этой песни, И вслед за песней рвался ввысь маленький флажок - пионерский галстук Василька.