Юрий Вронский - Кукша - варяжский пленник (Необычайные приключения Кукши из Домовичей - 1)

Знакомы Хальвдану и некоторые другие викинги. Конунг не раз беседовал с чернобородым Тюром, бывалым воином, много повидавшим на своем веку. Его мать была рабыней, ее купили на торгу в Хедебю, в Дании, однако Тюр весьма достойный человек, несмотря на свое происхождение.

Рыжий великан Свавильд тоже бывал в гостях у Хальвдана. Это доблестный воин, берсерк [Берсерк - свирепый воин который в битве приходил в исступление, выл как дикий зверь, кусал свой щит и был, согласно поверью, неуязвим.], он не побоится выйти один против дюжины.

Викинги привезли с собой белобрысого отрока лет одиннадцати-двенадцати, с которым они все очень ласковы. Но про него не скажешь, что он платит им той же монетой. Он угрюм и молчалив, впрочем, кажется, он не знает по-мурмански.

Просторная гридница, где происходят пиры конунга Хальвдана Черного, освещена множеством жировых светильников, они укреплены на железных костылях, вбитых в бревна стен. Посреди земляного пола пылает очаг, перед ним расположено почетное сиденье конунга, украшенное с двух сторон резными столбами.

Конунг - седой старик, у него длинные, чуть не до пояса, волосы и борода. Он указывает гостям место напротив себя, у другой стены, там расположено второе почетное сиденье, на нем размещаются предводитель Хаскульд и его ближние мужи. Один из них Тюр, он сажает рядом с собой белобрысого отрока. Остальные садятся на лавки по обе стороны почетного сиденья. Чем ближе к огню, тем почетнее считается место.

Конунгу, как и прочим участникам пира, не терпится послушать, что расскажут люди, прибывшие из далеких краев, однако лицо его выражает только важность и спокойствие. Он ни за что не позволит себе торопить гостей.

Над каждым из мужей, своих и прибывших, поблескивают доспехи, повешенные на стену: меч, секира, щит и шлем. Звучат заздравные речи, в могучие глотки воинов льется хмельная брага из рогов, оправленных серебром. Мало-помалу гости начинают рассказывать о далекой стране Гардарики, о ее городах, о Ладоге, которой правит знаменитый викинг Орвар Стрела.

Гардарики - богатый край, но там неудобно совершать викингские набеги, потому что нет спасительного морского простора. Орвар Стрела придумал, как без набегов пользоваться всеми дарами тех земель. Для этого он захватил город Ладогу, что на реке Волхов, укрепился в нем и покорил или перебил окрестных князей, пользуясь их взаимной враждой. Ладога стоит на таком месте, что в нее стекаются богатства с трех сторон: с запада - рабы, с севера - пушнина, а с востока - золото, серебро и драгоценные ткани. Правда, к югу от Ладоги расположен большой торговый город Новгород, он как бельмо на глазу, но со временем его можно было бы захватить.

Возвращаясь в Норвегию из Гардарики, Хаскульд и его люди грабили берега Балтийского моря и взяли немало добычи, хотя тамошние места были уже сильно опустошены до них.

Глаза пирующих то и дело останавливаются на отроке, которого опекает Тюр. Не только женщинам и девушкам, сидящим на женской скамье у торцовой стены, - пожилым воинам, умудренным жизнью, тоже любопытно узнать, откуда взялся отрок и зачем он понадобился викингам. Уголек любопытства жжет даже охладелое сердце конунга, завершающего свой жизненный путь.

Наконец Хаскульд, заметив его взгляд, невольно брошенный на отрока, говорит:

- Я думаю, что теперь нам следует рассказать о Кукше. Лучше всего это, пожалуй, сделать Тюру.

Тюр не заставляет долго себя уговаривать, он осушает только что поднесенный ему рог и начинает рассказывать.

Глава вторая * ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО

Собирали мы нынешней весной дань для ладожского конунга и приплыли в одну словенскую [Словене - восточно-славянское племя, жившее на территории нынешней Новгородской области. Одно из племен, составивших впоследствии русский народ.] деревню. Угощение нам приготовили щедрое, мед лился рекой. Однако дани оказалось маловато, нетрудно было сообразить, что жители решили восполнить медом недостаток белок и куниц.

Мед медом, а дань данью. Не хотите отдать добром, возьмем силой. Пошли мы по избам. Заходим со Свавильдом в одну избу, а навстречу нам баба бешеная, встала на пути, кричит что-то, не пускает.

Если б это было не в Гардарики, мы бы ее недолго думая убрали с дороги мечом, но там нельзя - конунг не велит людей зря убивать, они ведь как-никак его данники. Мы даже пригрозить той бабе не можем, не знаем по-ихнему, а она, того гляди, в глаза вцепится.

Стал ее Свавильд оттаскивать, чтобы пройти, вдруг, откуда ни возьмись, выскакивает отрок и на Свавильда. Да так бесстрашно! Он мне сразу понравился. Ах ты, волчонок, думаю, хороший волк из тебя со временем вырастет!

Я даже рассмеялся, когда он Свавильда боднул головой в живот и начал колотить его кулаками. Свавильд, как известно, до шуток не охоч. Быстро надоела ему эта забава, отшвырнул он отрока, отшвырнул бабу и хотел в клеть пройти. Глядь, отрок опять на него, только уже с топором. Тогда я вмешался, отнял у него топор. Там девчонки стояли - видно, сестры его, - велел им утащить отрока прочь, пока не поздно. Жалко мне его стало, ведь убьет, думаю, его Свавильд!

Глава третья * ОПЯТЬ ОН

Покинули мы ту деревню. Плыть дальше нельзя, на пути опасный речной порог, так что идем лесом, в обход порога. Вдруг слышу, позади меня что-то зазвенело. Оборачиваюсь, оказывается, в Свавильдов шлем камень угодил. Да увесистый, побольше гусиного яйца будет! Несдобровать бы Свавильду, попади камень ему в лицо!

Камни не птицы, сами по лесу не летают. Гляжу, за кустами кто-то прячется. Я как увидел круглые серые глаза, сразу понял - опять тот отрок! Бросился к нему Свавильд, лишь тогда пустился он улепетывать. Свавильд за ним в погоню, а мы сели ждать. Недолго, думаю, нам ждать, не уйти бедняге от Свавильда, другого такого бегуна, как Свавильд, может, во всей Норвегии больше нет. Сижу я, и грустно мне. Наверно, думаю, уже настиг Свавильд отрока, обнажил меч и рассек пополам маленького храбреца. Сейчас явится с окровавленным мечом.

Однако Свавильда все нет и нет. Мало-помалу затеплилась у меня надежда, что он потерял мальчика в лесу. Ну что ж, поищет, поищет и вернется. Ждем уже изрядно, кто-то говорит: не заблудился ли наш Свавильд, может, поискать, покликать?

Вдруг выскакивает из чащи мальчишка, рот разинут, глаза выкатились, бежит прямо к реке. Один из наших хотел было его подстрелить, я не дал. Не мешай, говорю, Свавильду, это его добыча.

Слышу, приближается Свавильдов топот, а вот он и сам. Вылетает из чащи, меч обнажен, на лице ярость, несется к реке вслед за отроком.

Бедняга уже па скале, а оттуда деваться некуда, потому что под скалой порог ревет, и ярости в нем не меньше, чем в Свавильде.

Не дал мальчишка себя зарубить, сам прыгнул в порог, на верную гибель, словно посмеялся над Свавильдом: оставайся, мол, ни с чем! Словом, поступил, как настоящий викинг.