Сергей Белоусов - Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина

Высказывались, понятно, немногочисленные опасения, нашлись отдельные маловеры и нытики, кое-кто приплетал не ко времени собственные амбиции и обиды. Но, усиленная всеобщим душевным подъемом, конечно, победила дружба.

Совет земных (и подземных, формально еще не вошедших в СОН) сил постановил единогласно:

-- ракеты и бриллианты -- отдать!

-- подготовку к операции "Здравствуй, Запека!" начать немедленно и завершить в двухнедельный срок;

-- ответственными, с неограниченными полномочиями, исполнителями назначить Переса де Гальероса, доктора Брахнамура и Пиччи-Нюша Печенюшкина;

-- пресс-конференцию для журналистов устроить завтра в десять часов утра.

Были еще и другие пункты, но их сестры Зайкины уже не слышали. По категорическому настоянию Фантолетты девочек отправили спать.

Встреча с журналистами проходила в том же здании СОН, но в другом, относительно небольшом, зале.

Представителей средств массовой информации оказалось немного -- человек семьдесят. Кто и как выбирал это количество из несметного числа жаждущих попасть на пресс-конференцию, сестренки не знали. Лиза чувствовала себя свободно, Аленка стеснялась.

Самая главная причина для тревоги была снята. Неутомимый Печенюшкин успел посетить папу и маму Зайкиных, только вернувшихся из командировок. Объяснение оказалось нелегким, но Пиччи с честью выдержал его. Теперь, переключив телевизор на шестую, не работавшую раньше, программу, родители могли видеть все, что происходит с дочками. Папа гордился, мама волновалась, но в целом вела себя довольно спокойно. Не обошлось тут, конечно, без волшебной силы.

От голубого экрана Зайкины-старшие отрывались все же только по очереди.

Открыл встречу доктор Брахнамур. Рассказ его обо всех произошедших событиях был сжатым, однако занял не меньше часа. Телевидение и радио транслировали речь врача-гуманиста на весь мир. Едва сообщение закончилось, вопросы посыпались грудой.

-- Ламбертина Жермонад. Телекомпания "Днем и ночью". -- Сухопарая особа гренадерского роста нацелила на Переса де Гальероса палец длиной с небольшую указку. -- Господин Генеральный Секретарь, у меня сразу два вопроса. Первый -- отдав ракеты, не окажемся ли мы не защищенными перед безъядерными, но агрессивными державами? Второй вопрос -- какой, по вашему, может стать расстановка сил в будущем мире?

-- Ваши опасения беспочвенны, госпожа Жермонад, -- заверил старый Перес. -- Речь идет лишь о крупных ракетах, их около семидесяти тысяч. Это основные ядерные силы Земли. Малого вооружения остается достаточно, чтобы сдержать любого агрессора. Так что с отлетом картоморов расстановка сил в мире не изменится.

-- Вольдемар Нар-Заде. Газетная корпорация "Вечерний звон". --Приземистый шатен с ястребиным носом в кожаном оранжевом пиджаке и красной феске нервно пригладил бородку. -- Уважаемый доктор Брахнамур! Намерены ли вы раскрыть общественности и силам полиции все, что знаете о гангстерском синдикате? Преступники не должны уйти от возмездия!

-- Возмездие наступило, -- уверенно сообщил врач. -- Отныне помыслы этих людей направлены к добру и справедливости. Подробности может сообщить мой новый друг, достойный Пиччи-Нюш·

-- Джон Кузмиш Косс! Морской альманах "Кработорговля", -- плечистый верзила в третьем ряду умело вклинился в крохотную паузу. -- Госпожа Фантолетта! Неужели в сказочно-свободной Фантазилье все дамы так же прекрасны, как и вы?

-- Почти все! -- фея ласково улыбнулась журналисту. Наш старый приятель Косоголовый выглядел молодцом. Вороной парик был идеально пригнан, серый костюм безупречен, лишь желтая гвоздика в петлице казалась чересчур уж яркой.

-- Дело в любви и восприятии мира, -- продолжала Фантолетта. -- Для каждого ребенка -- в начале -- все люди красивые и добрые, а самая красивая -- мама. И это справедливо. Если нет рядом зла и гадостей, такое чувство останется навсегда. Мир вокруг каждого из нас -- живое зеркало. Чем он прекрасней, тем лучше мы сами. То же верно и наоборот.

-- Франсуаза Чижик. Независимый журнал для женщин "Одинокая гармонь". -- Хорошенькая толстушка строго глядела на Алену. -- Скажи, девочка, кто дал тебе в руки автомат и научил стрелять? Может, у вашего папы так принято?

Лиза мысленно обозвала корреспондентку мымрой. Она уже хотела вскочить и как следует ответить на явно провокационный вопрос, но удержал Федя.

-- Ты, Лизок, не суйся, -- зашептал ей в ухо домовой. -- Кого спросили, тому и отвечать. Так у них положено, язви их в гипотенузу·

Алена встала, моргая.

-- Автоматы я в кино видела, -- сообщила она, -- дома у нас их нет. А этот я придумала, потому что за Лизу боялась. Чтобы был игрушечный, но защитный. Я спросила, мне разрешили. Вы не злитесь, тетя Франсуаза, все будет хорошо. И к вам с Дени папа вернется, и больше драться не будет, и пить·

Франсуаза Чижик пошла пятнами, приподнялась и хлопнулась в обморок.

Аленка, потоптавшись на месте, неуверенно села.

-- Откуда я про эту тетеньку узнала? -- громким шепотом спросила она у Пиччи. -- Ты помог? Только честно?

-- Клянусь, не я! -- искренне ответил Печенюшкин. -- Это ты сама. Ну, Алена· -- вздохнул он, -- принесет ли тебе счастье этот дар?.. Ладно, в обиду не дадим·

Замешательство улеглось как-то само собой. Незадачливая журналистка пришла в себя через несколько секунд и тихо, бочком, выбралась из зала. А вопросы продолжались вновь, и не было им конца.

Особенно терзали картоморов. Даже Глазок, наиболее спокойный и красноречивый, выдохся все же, охрип и, махнув двухцветной ладонью, заявил, что с него на сегодня хватит.

Лучше всех держался Клубень. Чиновник службы безопасности, он был специально обучен говорить долго и ни о чем, так что потом забывался и сам вопрос. Единственное он заявил твердо: численность картоморов, базы, уязвимые места останутся пока тайной для большинства людей. Нет уверенности, что фанатики, узнав эти сведения, не ринутся уничтожать картоморов. В таком случае не обойдется без жертв с обеих сторон.

Федя рисовал счастливые картины будущей дружбы людей и фантазильцев, но всякий раз добавлял, что сам он в отпуске и без Волшебного совета ничего не решает.

Алене вопросов больше не задавали.

Лиза рвалась к общению, но охотников что-то не находилось. И вот·

-- Ирена Садовска, телепрограмма "Мировая урода". Вопрос Лизе Зайкиной.

Стройная брюнетка в голубом девчонкам сразу понравилась. Сквозь красоту ее и холодную элегантность проступало домашнее уютное обаяние.

"У нее три сыночка, -- поняла вдруг Алена. -- Хорошие, но ужасно шумные. А младший, Михал, непоседа и озорник, недавно объелся сыроежек в лесу. И очень расстроился, узнав, что их надо еще и жарить. Счастье, что все обошлось·"