Максим Белозор - Книга для детей No2

- Что это? - спросила девочка.

- Голова собаки, - сказал мальчик.

- Это была твоя любимая игрушка? А где все остальное?

Мальчик объяснил, что к чему. Девочке голова понравилась. Папе голова тоже понравилась, а мама после "Гиблого места" вообще перстала удивляться. Она даже полезла в свои коробочки и подарила мальчику засушенную рыбу-иглу с отломанным клювом и мертвого жука-носорога. Игла приятно пахла вяленой рыбой, а жук немножко вонял, но мальчику он понравился даже больше, а нюхать его было вовсе не обязательно.

Девочка показала мальчику свои драгоценности. Их было так много, что они с трудом помещались в жестяную коробку из-под печенья. Там лежали янтарные бусы и бусы из разноцветных ракушек, маленькая нитка речного жемчуга, целая куча крошечного блестящего бисера, кусок красного стекла, семь красивых камней, двадцать четыре очень красивые ракушки с крымского побережья, зеленый стеклянный мышонок, зуб неизвестного животного (предположительно кобры) и пятьдесят одна монетка из восемнадцати стран мира.

Мальчик, конечно, не мог привезти все свои сбережения и взял в поездку только самое необходимое. В собственноручно сшитом кисете у него хранились нож, синий стеклянный шарик, свинцовое грузило весом в 12 граммов, увеличительное стекло, железная цифра 7, боевой патрон от автомата Калашникова и спичечный коробок с голой девушкой на этикетке.

x x x

После суеты и праздничного ужина спать укладывались поздно.

- Ты что, веришь в Бога? - спросила девочка, заметив, что у мальчика на шее висит маленький крестик.

- Конечно, - сказал мальчик, - уже давно.

- И молишься?

- Нет, - сказал мальчик, - я пока не умею.

- Я тоже, - сказала девочка. - А тебя крестили?

- Видишь - крест.

- А меня не крестили.

- Значит, когда ты умрешь, то попадешь в ад.

- А ты попадешь в рай?

- Ясное дело! - сказал мальчик. - Я же крещеный.

- А грехи? У тебя что, нет грехов?

- Есть, - сказал мальчик, - но они мелкие. А крупных у меня пока нет.

- Папа! - позвала девочка.

Пришел папа и спросил в чем дело.

- Меня надо срочно покрестить, - сказала девочка.

- Чего это ты вдруг решила? - спросил папа.

- Я же верю в Бога!

- Интересно, - сказал папа. - И как же ты в него веришь?

- Обыкновенно. Что он есть. А ты что, не веришь?

- Не знаю, - сказал папа. - Это сложный вопрос. Я пока как-то не определился. Иногда верю, иногда нет. Во всяком случае, мне бы хотелось, чтобы он был.

- Кто не верит в Бога, попадет в ад, - сказала девочка. - На всякий случай тебе тоже надо покреститься.

- На всякий случай не крестятся, - сказал папа. - Надо или верить или не верить. А я пока не решил.

- Ну так реши! - сказала девочка. - Но я все-таки считаю, что лучше покреститься. Мало ли что?

- Ты ничего не понимаешь! - сказал папа. - Верить в Бога не так просто. Чему учит Бог?

- Он учит, чтобы все делать правильно: чтобы не воровать...

- Чтобы не воровать, не убивать, не врать, любить друг друга, чтобы быть хорошим человеком.

- Я это и имею в виду.

- Ну и не воруй, не убивай, люби нас с мамой и всех остальных. Можно быть хорошим человеком и просто так. И в Бога верить не обязательно, правильно?

- Правильно, - сказала девочка.

- Ничего не правильно! - сказал папа. - Потому что если Бог есть, все равно попадешь в ад, раз в него не веришь и в церковь не ходишь. Какой-нибудь бандит всю жизнь убивает и грабит, а когда убивать и грабить у него уже не хватает сил, он вдруг вспоминает про Бога и начинает каяться и молиться. И Бог его прощает и отправляет в рай. А я, например, жил хорошо и честно, был очень симпатичным, все меня любили, и каяться мне особенно не в чем, и про Бога я как-то не вспоминал. И вот я умираю и оказываюсь в аду, потому что был некрещенный и в церковь не ходил. Здрасьте! Справедливо это?

- Я и говорю - надо покреститься! - сказала девочка.

Папа посмотрел на нее, махнул рукой и ушел спать.

x x x

Утро выдалось пасмурное. В комнате стояли сумерки, и пришлось включить свет. Получилось очень красиво: за окном все было серым и коричневым, шел дождь, а в комнатах все было желтым, и было тепло и уютно.

Девочка и мальчик тихо играли в индейцев. Они погасили в комнате свет и задернули шторы, поставили на пол ночник, включили его, а сверху навалили карандашей как будто это дровишки. Получился костер. В углу стоял Жезл Дьявола, сверкая глазницами. У костра спал связанный Котик, украшенный бусами и ленточками. Его собирались принести в жертву.

Мальчик сидел у костра, завернувшись в одеяльце, на котором мама обычно гладила белье, и "курил" папину трубку. Девочка рисовала на листке бумаги карту прерии. С одной стороны прерия упиралась в горы, а с другой стороны она ни во что не упиралась и исчезала за краем листа. Посреди прерии текла река, на берегу реки стояли вигвамы. В нескольких сантиметрах от вигвамов паслись бизоны, похожие на утюги. Два индейца жарили на костре убитого бизона. Он костра поднимался аппетитный дымок.

Девочке захотелось есть, она поднялась и пошла на кухню. На кухне, пригорюнившись, сидел папа и смотрел в окно.

Девочка зажгла газ, поставила на огонь чайник и стала накрывать на стол. Она высыпала в вазочку печенье, поставила сахарницу, достала из холодильника сливочное масло и банку джема.

- Ты будешь пить чай? - спросила она папу.

- У-у, - сказал папа задумчиво.

- Может, все-таки налить?

- Ну, налей.

Девочка налила всем чаю, позвала мальчика и велела ему нарезать батон.

- Почему мне так тоскливо? - спросил папа, продолжая смотреть в окно. Вам не тоскливо?

- Еще как тоскливо! - сказала девочка. И мальчик сказал:

- Конечно, тоскливо.

- Вам-то чего тоскливо?

- А тебе? - спросил мальчик.

- Мне? - папа вздохнул. - У меня есть множество причин. У каждого взрослого человека всегда найдется тысяча причин для тоски. Или по крайней мере для печали. Например, меня печалит мысль о бессмысленности жизни.

- В смысле, что жизнь бессмысленная? - спросила девочка.

- Именно, - сказал папа. - Жизнь бессмысленна уже потому, что коротка. Человек только разобрался что к чему и не успел еще ничего сделать, а уже пора умирать. Вот мне, например, тридцать лет, а что я сделал в жизни важного?

- А что ты хотел сделать в жизни важного? - спросил мальчик.

- Не знаю, - сказал папа. - Мало ли что? И то и другое. А не сделал ни того ни другого. Я мог бы стать ученым и что-нибудь открыть. Или писателем и что-нибудь написать, или еще кем-то.

- А почему ты не стал ученым? - спросил мальчик.

- В школе у меня были проблемы с математикой, - сказал папа. - И с физикой. И с химией у меня тоже были проблемы. Пожалуй, я не смог бы стать ученым.

- А писателем? - спросила девочка.

- Писателем стать трудно, - сказал папа. - Я пробовал когда-то.