Анна Антонова - Остановка «Любовь»

– Везет им, – позавидовала я. – Нам бы так!

– Зато у них в переходах черт ногу сломит!

Мы и правда преодолели парочку извилистых переходов, пока добрались до острова Сите. Едва мы поднялись на поверхность, у меня звякнул телефон – пришла эсэмэска. Покрывшись холодным потом, я вытащила аппарат, умом понимая: эсэмэска – это последнее средство, с помощью которого нас захочет разыскать Галина Андреевна.

Послание оказалось от мобильного оператора, запоздало поздравлявшего нас с прибытием на французскую землю. Я облегченно выдохнула. Вызовов без ответа не наблюдалось, значит, нас пока еще не хватились, Оксане со товарищи удается морочить куратору голову. О том, что произойдет, когда она узнает о нашей диверсии, думать не хотелось.

В следующую секунду я забыла обо всем, восторженно созерцая мрачную громадину собора. Строгий и торжественный, он невозмутимо возвышался над нами, и трудно было уложить в голове, что ему больше восьмисот лет.

– Круто! – проговорила я. – Наконец-то я вижу место действия моего любимого мюзикла!

– Какого мюзикла? – удивился Денис.

– «Нотр-Дам де Пари», какого ж еще, – в свою очередь, удивилась я.

– А, это откуда «Бель»? – скривился он и дурацким голосом пропел: – «И после смерти мне не обрести покой…»

– Мне самой «Бель» до чертиков надоела, – призналась я. – Я ее уже просто не воспринимаю. Но там и без нее куча отличных песен, хочешь, дам послушать, у меня в телефоне есть?

– Давай в другой раз, а то такими темпами мы и до собора не доберемся, – вернул меня за землю Денис и усмехнулся: – А внутри, боюсь, песни на телефоне будет слушать совсем неудобно. Даже из одноименного мюзикла.

– Думаю, если в наушниках, то ничего страшного, – из вредности заспорила я, но послушно пристроилась вслед за ним к веренице людей, нескончаемым потоком втекавших в собор.

Осмотрев Нотр-Дам изнутри, мы стали искать вход на смотровую площадку колокольни и обнаружили ее за углом. К неприметной боковой дверце змеился длинный хвост очереди, в конец которой мы уныло пристроились.

Впереди нас стояла русская группа, и бойкая полноватая тетенька-гид восторженно вещала:

– Вы подниметесь на галерею, сможете пообниматься с химерами, увидите колокола, в которые звонил Квазимодо, в том числе его любимый колокол: он с ним разговаривал, жаловался, что Эсмеральда его не любит…

Денис скептически хмыкнул, а я чуть не запрыгала на месте от нетерпения. К счастью, очередь двигалась быстро: не прошло и получаса, как мы уже поднимались по узкой винтовой лестнице. Мы немного подождали, когда спустится предыдущая группа – туристов запускали наверх небольшими партиями – и вскоре вышли на знаменитую галерею химер.

– Вот же фантазия у людей в Средние века была, – протянул Денис, разглядывая каменных чудищ.

– К твоему сведению, химер сделали вовсе не в Средневековье, – доложила я.

– Да? А когда же?

– В девятнадцатом веке, при реставрации собора.

– Ничего себе! – поразился он. – Так это новодел! А я-то думал…

– Зато горгульи настоящие, – утешила я. – Потому что это на самом деле замаскированные водосточные трубы.

– Ну хоть что-то настоящее!

Я решила еще немного похвастаться знаниями, полученными в период увлечения мюзиклом «Нотр-Дам де Пари», когда я прочитала роман «Собор Парижской Богоматери» и изучила массу сопутствующей информации:

– Кстати, собор начали реставрировать именно благодаря роману Дюма…

– Кого-кого? – с подозрением поинтересовался Денис.

– То есть Гюго, конечно, – смутилась я.

– Эх, ты, знаток! – насмешливо бросил он.

– Подумаешь, оговорилась, – с достоинством отозвалась я. – Кстати, места, описанные в «Трех мушкетерах», мы тоже сможем посетить, здесь недалеко…

– Ладно, ты фоткай, если хочешь, – перебил Денис. – А то скоро попросят нас отсюда.

И правда – оказавшись на галерее Нотр-Дам, где ходил сам Квазимодо, я выпала из реальности и совсем забыла о том, что время пребывания на ней ограничено. Спохватившись, я оперативно поснимала Париж с высоты птичьего полета с неизменной башней на фоне, а потом пощелкала «новодельных» химер, стараясь, чтобы в кадр не попадала решетка ограждения.

Потом мы приготовились к подъему на следующий ярус, и тут нас поджидал неприятный сюрприз – подход к колоколам был закрыт на реконструкцию.

– Ну вот, – расстроилась я. – Самую главную достопримечательность, к которой прикасался Квазимодо, не увидим!

– Все равно это вымышленный персонаж, – проявил вдруг неслыханную осведомленность Денис.

– О, какие тебе известны подробности! – иронично протянула я. – Не иначе, роман Гюго читал?

– Роман не читал, – признался он.

– Кино смотрел?

– Мультик, – смущенно отозвался мой друг и партнер.

– Диснеевский? – презрительно уточнила я. – Там все переделано и приписан хороший конец!

– А тебе надо, чтобы все умерли?

– При чем тут я, если так в романе написано.

Вяло пререкаясь, мы спустились с колокольни и снова вышли на площадь перед собором.

– Куда дальше? – поинтересовалась я.

– Обратно поехали, – неожиданно выдал Денис. – Пока нас не хватились.

– Ты серьезно? – неприятно удивилась я.

– А ты как думаешь?

– Опять твои дурацкие приколы, – вздохнула я. – Теперь уже нет смысла возвращаться – вряд ли нас до сих пор не хватились, так что надо пользоваться свободой на полную катушку: семь бед – один ответ!

– Если хватились, почему до сих пор не звонят? – резонно спросил он.

Я вытащила телефон и посмотрела на экран – непринятых вызовов по-прежнему не наблюдалось.

– Странно, – протянула я. – Ну да ладно. Пойдем дальше. Что там у нас по плану?

– «Три мушкетера», – подсказал Денис.

– Вот и отлично, – повеселела я, и мы двинулись в путь с путеводителем наперевес.

– Мы вообще где сейчас? – поинтересовался Денис.

– Латинский квартал, – заглянув в карту путеводителя, ответила я. – Знаменитый район вокруг университета Сорбонна… А находимся мы сейчас на бульваре Сен-Жермен. Сказать кому: мы в Париже, гуляем по бульвару Сен-Жермен – можно лопнуть от зависти, – пожаловалась я. – А на самом деле мы просто идем по улице…

– Я тебе говорил: Париж – обычный город, – завел знакомую песню Денис.

– Не начинай, – с досадой перебила я. – Слышала я уже твою точку зрения.

– Тогда не ной, – отозвался он.

Я поняла, что действительно сама виновата, – лучше держать свои депрессивные мысли при себе. Подумать только: Париж оказался просто городом, а бульвар Сен-Жермен – обычной улицей! Осталось добавить: а Нотр-Дам де Пари – просто собором, и можно уезжать домой… Ну уж нет, пока я в Париже, я обязательно найду и почувствую, в чем его дух! Ведь есть какая-то причина, по которой именно Париж вызывает восторженное придыхание, а не Лондон, или, скажем, Вена. Я должна обязательно до нее докопаться.