Алексей Артов - Подвиги Слабачка

– Чего же ты, Слабачок-сильный, боишься ещё?

– Наверно, боюсь потерять того, кого нашёл.

– А кого ты нашёл?.. Ой, ты же нашёл меня?!

– Тебя.

– Ты думаешь, что, если я начну грустить, то свалюсь и затеряюсь в травке?

– Я боюсь, что тебя потеряю, даже если ты и не свалишься в травку.

– Не понимаю, как можно потерять того, кто никуда не может деться.

– Обычно, кто никуда не может деться, куда-то и девается. Я боюсь, что ты даже если и будешь рядом, но будешь не со мной.

– Но, если я буду с тобой рядом, то как я могу быть не с тобой? С кем же я тогда буду?

– С тем, с которым захочешь быть рядом.

– Слабачок, ты оказывается такой трусливый.

– Все боятся за всех, кто рядом – за близких.

– Ха-ха-ха! Ты боишься потерять того, кого нашёл на свалке?

– «Где» – не важно, важно – «кого» нашел.

– А…а, как только ты меня донесешь, то и груз ответственности с тебя слезет вместе со мной?!

– Не знаю.

– Но ведь меня уже не нужно будет носить?!

– Не знаю.

– Но ведь меня уже не будет… рядом.

– Наверно, если знаешь.

– И я тоже… кажется, не знаю…

– Пока ты будешь жить в моей памяти, груз ответственности за тебя будет на мне.

– А как это я смогу жить в твоей памяти?

– Ты в ней уже поселилась.

– Как я могла поселиться там, где никогда не была и когда я здесь?

– Но в твоей памяти, наверно, нашлось местечко для меня? Ты же не сразу меня забудешь?

– Значит, у каждого из нас нашлось для каждого из нас местечко внутри нас?

– Тебе лучше знать.

– А долго я буду жить у тебя там, где я сама не была и никогда не буду, потому что никогда попасть туда не смогу?

– В моей памяти?

– Ну, да.

– Пока жива моя память.

– А долго будет жить память твоя?

– Столько, сколько буду жить я, ты будешь жить у меня здесь, – и Слабачок указал почему-то не на голову, а на грудь, туда, где у людей сердце.

– А почему ты показываешь на грудь. Ведь память находится в голове.

– И в груди, – тихо сказал Слабачок.

Тут послышался издалека вой, который быстро приближался. Это был рой жужжащий, больше комариный, чем жукастый. Даже на редких сейчас лучах солнца этот рой стрелял тучей слепящих блесков.

– Ой, кажется – это Иглобрили.

– Кто, кто это? – не понял Слабачок.

– Иглобрили – это летунчики, похожие на комаров.

– И что они делают?

– Они ищут своих жертв.

– Это какие же у них такие жертвы?

– Их жертвы – живущие злом.

– А как это так – жить злом?

– Это такие, которые не проживут, если не отнимут у кого-нибудь что-нибудь: настроение, вещь или даже жизнь.

– А как это от… – но ставший вдруг несмышлёным Слабачок не успел договорить.

– Отнять у кого-нибудь жизнь – это значит, кого-нибудь съесть, – выпалила Кукляшка.

– Так, что же это? Они нападают на зверей?

– На зверей, – терпеливо ответила Кукляшка. Она понимала, что Слабачок не понимает потому, что живет добром и поэтому совсем не разбирается в путях зла.

– А как это они так нападают на зверей?

– Чтобы знать одно, надо знать и другое, а иногда и много чего другого.

– И чего я должен здесь знать?

– О! Чтобы знать, как нападают, должно знать: чем они не обычные комары, ну, чем от них отличаются.

– Если бы знал о иглобрилях, то может и знал бы, чем отличаются.

– Так вот. У них вместо одного целых три хоботка-трубочек, и не простых, а бриллиантовых.

– Бриллиантовых?.. А зачем?

– Чтобы привлекать, гипнотизировать жертв и… и не только.

– А, чем, как?

– А блеском. Как выглянет солнышко, так этот комариный рой уже не комариный, а волшебно-блестючий клубок, от которого не отвести глаз не только жертвам, но и всем, кто увидит его.

– А зачем им три хоботка?

– Ой, Салабачок, а вот тут самое страшное. Такое страшное, что и рассказывать страшно.

– Да что ж тут такого-то.

– А такое. Первый хоботок у них – это, чтобы… вдыхать.

– Это что, вместо носа, что ли?.. Я уже дрожу.

– Нос дышит – вдыхает и выдыхает. А этот хоботок только вдыхает. А вот второй хоботок, у них как раз только и выдыхает.

– То есть дышат они двумя хоботками и без любого из них дышать не смогут?

– А умом ты точно не слабачок, – пошутила Кукляшка.

– Ну, вдыхает и выдыхает. Чего тут страшного? – не обратил внимания Слабачок на шутку.

– А то, что этот выдыхающий хоботок … Ой, дай сначала про третий расскажу.

– Ну, расскажи про третий, – усмехнулся Слабачок.

– А вот третий хоботок посерёдке двух других находится и гораздо их длиннее. Иглобрили втыкают его в жертву и… высасывают…

– Ну, п…понятно, из жртвы всю кровь… – поняв сразу всё, Слабачок от страха начал запинаться.

– Всю… её изнутри… они её высасывают…всю… вместе с её силой.

– Всю-всю жертву изнутри?

– Всю.

– Ух, действительно, страшновато.

– Но и это ещё не всё.

– Что же там ещё… – чуть не впадая в панику, спросил Слабачок.

– А вот что: пока третьим хоботком Иглобриль высасывает жертву, вторым хоботком он… вдувает в жертву воздух.

– Бррр. – вздрогнул Слабачок. – А зачем?

– А затем, что так высасывать легче. А, если длины хоботка не хватает, то хоботок удлиняется… А ты что, не видел надутых, как воздушные шарики, волков, лисиц и даже медведей, летающих в лесу среди деревьев, пока из них весь воздух не выйдет? Вот Иглобрили из них всё и высосали. Только шкура и осталась.

– Ой, а вот у меня, поди, ничего внутри, кроме силы и нет. Так они её и из меня…

– Может и из тебя, если они даже силой камней питаются.

– Что? Они и камни выса… – побледнел Слабачок. – А какая же сила у камней?

– А чем тяжелее, тем, значит, и сильнее.

Тут над ними стал проплывать, как мыльный музырь, целый огромный камень.

Слабачок с ужасом округлил глаза.

– Этот вот как раз этот камень, который ничего не весит? Который пустой, как и мыльный пузырь? Камень, потерявший силу?

– Д-да, да. – только и пропищала Кукляшка в ответ.

– Ну, хоть мы и не звери какие, а всё ж подумать, куда спрятаться, не помешало бы.

– Вот ты и думай. Не только лапками силён должен быть, но и головой.

– А вон булыжкамень у дерева, а под деревом норка, так что, как приблизятся, так туда и сиганём. Камень попьют, дерево попьют, а норка то им зачем?

– Не норка, а те, кто в норке. Надеюсь, что в норке им никто не понадобится.

– Или они её просто не заметят.

– Слабачок, они приближаются, Слабачок!

И, действительно, блесткообразный жужжащий клубок, стреляя во все стороны кусками солнечных лучей, катился, не касаясь земли, ослепляя и завораживая всех вокруг, и приближался к тому месту, где спрятались муравьишки, с ужасающей быстротой.

Вот, комариная туча достигла прибежища крошечных путников и, завидев булыж–камень, закружилась вначале вокруг него, а потом жадно набросилась и на него, и на не успевшую спрятаться крысу. Писк крысы быстро стих. Были слышны только скрежетания выпиваемого камня да звон бьющихся стекляшек. Покружили, под камень не пробились и дальше комарики отправились.