Ирина Мазаева - Снежная любовь. Большая книга романтических историй для девочек

– Я не знаю… – вздохнула та. – Я понимаю, я подвожу вас, я чувствую себя дурой, я… Я не знаю, что со мной! У меня… У меня нет вдохновения. Этот Вяйнямёйнен… Он… Кто он? Какой-то старик с кантеле. Везде его рисуют… – Але хотелось расплакаться.

– А почему ты тогда решила его лепить? Если он тебе не нравится? – удивился Андрей.

– Я… я думала, так будет лучше… для всех… проще…

– Подожди-подожди… – перебила подругу Света. – Кажется, я поняла. Это же Никита тебе сказал: «Не витай в облаках: тебе велели делать Вяйнямёйнена с мельницей – так и делай их. Завуч твоя будет рада, тебя все похвалят, приз тебе дадут», да? Я помню, как ты «Калевалу» перечитывала и думала, что бы слепить.

– Ну да… – согласилась Аля. – Анжелика Геннадьевна сказала, что нужно лепить Вяйнямёйнена с Сампо, и Никита сказал, что не надо с ней спорить. Потому что если сделать что-то свое, люди могут не понять. И он прав! Ведь у всех разные вкусы! Вяйнямёйнена все знают. А если я сделаю свое, то вдруг никому не понравится?

– Какой еще Никита?! – не понял Андрей.

– Сейчас это не важно, – отмахнулась от него Света. – Так, так… То есть ты сама по себе Вяйнямёйнена лепить не хотела… Ты просто испугалась сделать что-то свое! Но неужели же ты думаешь, что если ты будешь лепить то, что тебе не нравится, что тебе лепить не хочется, это может получиться хорошо?!

– Ну… да… А что, нет?

– Боже!

– Кажется, я что-то начал понимать! – снова встрял Андрей. – Ты сделала эскиз Вяйнямёйнена не потому, что ты его хотела ваять, а потому что тебе, во-первых, велела наша Анжелика его сделать, а во-вторых, потому что ты решила, что так будет проще. Да?

– Нормально! Хоть бы сказала, что ты на самом деле не хочешь лепить своего Вяйнямёйнена. Заранее сказала. Чтобы без сюрпризов!

– Что вы на меня напали?! – не выдержала Аля. – Да! Я испугалась! Я испугалась лепить что-то свое! Я ненавижу этого Вяйнямёйнена! И я теперь понятия не имею, как быть!

– Отлично! – почему-то обрадовалась Света. – Теперь зато хоть что-то становится понятно.

– Что понятно-то? Мне лично ничего не понятно. Если Аля не хочет лепить Вяйнямёйнена, то все, спасибо, что пришли, все свободны? – не понял Андрей.

– Нет! Не уходи!

– А что мы будем делать? – спросила Света. – В заявке у тебя Вяйнямёйнен.

– Я замерзла… Я хочу согреться, – промямлила Аля.

Она вдруг поняла, что они уже полчаса стоят, не двигаясь, на льду озера за парапетом, а на улице – минус пятнадцать, если не больше, и у нее уже отчаянно заледенели ноги…

– Я тоже замерз. И я снова хочу горячего чаю! – поддержал ее Андрей.

– Обед в час, – отрезала Света.

– Тогда пошли в кафе.

В кафе все понемногу отогрелись.

– Слушайте, я тут подумал… – Андрей отставил в сторону свою чашку и посмотрел на Алю. – А может, ну его, этого Вяйнямёйнена? Что ты хочешь слепить? Сама?

– Я? – растерялась та. – Я не знаю…

– Девушка! – Света решительно позвала официантку. – Девушка, нам очень-очень, позарез нужно несколько листов бумаги и карандаш или ручка, – а потом обратилась к Але: – Так. Либо ты сейчас садишься и рисуешь новый эскиз, то, что ты по-настоящему хочешь слепить, либо мы с Андреем идем по домам. А завтра в школу. И скажем Анжелике, что ты передумала участвовать, а мы без твоего руководства сами не можем. Понятно? Сиди и рисуй! Мы уходим на полчаса. Чтобы тебе не мешать. Если через полчаса не будет эскиза – то я уже обрисовала тебе перспективы.

И они с Андреем решительно поднялись из-за стола.

– Не уходите! – взмолилась Аля. – Не бросайте меня одну!

– Бросим! Чтобы ты нарисовала гениальный эскиз. Чтобы ты поверила наконец-то в себя, в свои силы и свой талант!

– Но ведь если мы слепим не то, что заявляли, нам вообще никакого места не дадут…

– А ты разве еще не поняла, что дело не в призах? – спросил Андрей.

Аля осталась одна в кафе. Озадаченная. Если дело не в призах – то в чем? Зачем им троим мерзнуть на морозе несколько дней, вкалывать, как негры на плантациях? Если они, изменив эскиз, уже заранее всем проиграли?

И второе: если лепить не Вяйнямёйнена, то что? Что она хочет слепить? Сваять? Создать? Что может понравиться ей самой, а также им – Свете и Андрею?

Минута бежала за минутой, но листы бумаги перед Алей оставались девственно чистыми.

И снова накатило отчаяние. Вспомнился Никита с его дурацким признанием… «Ты – подруга, ты мне как сестра, моя маленькая принцесса…» Снова шевельнулась любовь к нему, которую Аля так старательно пыталась забыть…

Она – никто! Она переоценила свои силы. Взялась за дело, которое ей не по плечу. Хотела всех обмануть, слепив что попроще, а в итоге обманула саму себя. Обманула Свету с Андреем. Она не художница! Она вообще не может творить, раз сидит в этом дурацком кафе и бессмысленно пялится на пустые листы… За что ее любить?! Ее нельзя любить! Нельзя любить как девушку, как… будущую женщину. Она – лишь обиженный ребенок, нескладный самонадеянный подросток! Аля готова была расплакаться.

Она заткнула в уши гарнитуру мобильного телефона и включила любимые песни. Но в ушах зазвенело:

И стало только больнее. Аля зло вырвала гарнитуру из телефона.

– Это невыносимо… – прошептала она и…

…И тут вдруг что-то зашевелилось внутри нее… Ей захотелось нарисовать саму себя: глупую, некрасивую, нескладную… Парня, уходящего от нее… Выплеснуть на бумагу всю боль, что была внутри… Карандаш побежал по бумаге, штрихи стали складываться в линии, линии – в фигуры… Один лист, второй, слева, справа, вид сзади… Вот тут вот – общее основание, парень и девушка как будто срослись ногами, одеждой, но уже смотрят в разные стороны… Касаются пальцами, но уже не вместе… Нужно отпустить парня – свою любовь, свою боль… Жить дальше. Подняться на ноги. А он должен уйти. Уже должен уйти…

– Ух ты! Дай-ка посмотреть!

Аля не заметила, как прошли полчаса. А теперь Света и Андрей выхватывали друг у друга из рук ее рисунки.

– А! – Света не могла подобрать слов. – Прямо как все оно и есть у меня внутри!

– А откуда ты знаешь, что меня недавно девушка бросила? – спросил Андрей.

Аля смотрела на друзей, на свои рисунки в их руках и не верила своим глазам. А потом рассмеялась: неужели же ей самой еще буквально вчера хотелось лепить какого-то Вяйнямёйнена? Но на всякий случай уточнила:

– Вам… Нравится?