Михаил Ливерко - Прямой удар в голову

© Михаил Ливерко, 2016

© Михаил Владимирович Ливерко, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эта книга посвящается моему лучшему другу. Однажды по секрету он рассказал мне эту невероятную историю. Ну а я не сдержался и решил поделиться ею с вами: уж очень она интересная, аж дух захватывает! И всё же лучше не говорите ему, что читали эту книгу. Парень хоть и добрый по своей натуре, но его лучше не злить. Он боксёр. А боксёры, сами знаете, люди серьёзные, с ними шутки плохи. Впрочем, вы в этом скоро сами убедитесь.

Прогуливаясь по городу после уроков, Димка представлял, как сейчас обрадует отца своим неожиданным решением. И от этого сам был на седьмом небе от счастья. Дело было в том, что две недели назад дядя Вася, Димкин папа, попросил сына найти занятие по душе и меньше болтаться по улицам. И как раз сегодня, после долгих раздумий и поисков, Димка, идя в школу, наткнулся на интересное объявление.

Объявление.

Спортивная школа №2 объявляет набор юношей от двенадцати до семнадцати лет в секцию бокса.

Восторгу Димки не было предела. Он понял, что это именно то, что ему нужно. Теперь же он весь день ходил и спрашивал сам себя: «Как я раньше до этого не додумался? И как вовремя!» Ведь именно завтра ему исполнялось двенадцать.

И вот наш герой уже поднимается по лестнице. «Одна, вторая третья…» – считает он вслух ступеньки. Он наблюдателен и давно выучил, до его квартиры нужно считать до сорока восьми. А пока он поднимается, совсем немного расскажу про Димку. Человек-кремень, так в двух словах можно описать его. Таким другом, как Димка, можно гордиться. Никогда не предаст и не обманет. Никогда никто не видел на его лице злой улыбки или завистливого взгляда. Нет, это не про Скворцова… «Скворец», так называют его друзья и близкие. Скворцом шутливо называю его и я. А он и не обижается – друзья ведь… Димка всегда душа компании. Всегда эмоционален. Смеяться, так до слёз! А если злиться, то скрипя зубами. Вот и сейчас он был так счастлив и воодушевлён, что, когда вбежал на порог дома, так и выпалил отцу сходу: «Папа, я буду боксёром!».

Дядя Вася, сидевший в кресле с чашкой кофе, был явно не готов к таким резким заявлениям и даже немного поперхнулся. Он отложил газету и, откашлявшись, наконец посмотрел на сына. Тот стоял в дверном проёме и весь запыхавшийся с нетерпением ждал ответа.

– Хочешь заниматься боксом? – переспросил отец в недоумении.

– Да! – радостно воскликнул Димка, – Представляешь, спортивная школа набирает тех, кому исполнилось двенадцать, и завтра как раз моё двенадцатилетие. Завтра и поедем, – и его лицо расплылось в улыбке.

– Подожди-подожди, к чему такая спешка? Нельзя так с бухты-барахты, надо всё разузнать… К тому же бокс – это не лучший вариант, присмотрись к чему-нибудь ещё.

Но, папа, бокс это ведь круто! – завопил в возмущении Димка, – Не буду я больше ни к чему присматриваться.

– Димка, будешь вечно ходить побитый и в синяках, зачем нам это нужно? – спросил отец и, немного подождав, добавил, – ладно, после решим этот вопрос. И в комнате повисла тишина. «Ку-ку» – четырежды прокряхтела старая кукушка в часах, в этот раз как-то жалобно и безнадёжно.

– Хорошо, папа, – произнёс Димка с недовольным лицом и пошёл к себе в комнату. Скворец распахнул шторы и открыл окно. Сентябрь стоял невыносимо жаркий. Димка никак не мог найти себе место. Вскоре он сел за стол, начал листать настольную книгу, затем взял авторучку, нервно повертел её в правой руке, а потом, и вовсе уставился в стену. «Хорошо, папа», – это всё что он мог сказать, а хотелось сказать больше. Димка просто не хотел расстраивать Василия Петровича.

Дяде Васе итак нелегко было растить сына в одиночку. После того как мама Скворцовых уехала, Василий Петрович и Димка живут вдвоём. Как-то раз давно, когда Димке было ещё девять, он спросил у отца: «А куда мама уехала?». Дядя Васе тогда этот вопрос очень не понравился, это было видно, он сразу изменился в лице, а затем, немного подумав, ответил: «Она уехала на гастроли». Димкина мама работала в театре. Она и раньше уезжала, но не больше чем на неделю. Но, когда она не появилась ни через месяц, ни через два, Скворец понял, что что-то не так. Димка поначалу часто звонил ей, но, кроме равнодушного: «Телефон абонента выключен…», ничего не слышал. Однако у отца про маму спрашивал как можно реже, хоть и скучал. Ведь тот толком-то ничего не рассказывал, а настроение у него сразу портилось. А как-то раз, Димка подслушал разговор отца с соседом, а они говорили что-то про его маму. Из разговора он понял, что она теперь живёт в другом городе, с другой семьёй. Поначалу эту новость ему было очень трудно осознавать, но спустя время он смирился.

«Ладно, будь что будет, никто не посмеет испортить мне настроение в мой двенадцатый день рождения» – подумал Димка и принялся рассматривать в дневнике, что было задано на дом: «Так… это не важно, а это вообще ерунда какая-то… Во! А это что такое?» В правом нижнем углу дневника была намалёвана какая-то гримаса с языком, и Димка улыбнулся. «Это наверняка Танькиных рук дело, точно она: узнаю подчерк… И зачем она это делает?» – подумал Димка.

Танька Сидорова учится со Скворцом в одном классе. Она обычная девчонка. Танька никогда не отличалась особой красотой: носит брекеты и очень старенькие очки. Однако, в ней, всё же, есть что-то особенное. С Сидоровой всегда есть о чём поговорить (чего нельзя сказать о других девчонках). И с кем-с кем, а с ней уж точно не соскучишься. А если вам кто-нибудь однажды скажет, что она зануда – не верьте! Сидорова не такая. А ещё она даёт списывать русский. Скворцов ценит это, и помогает Таньке с математикой. А ещё она любит пародировать учителей, да так правдоподобно, что Димка, парой, едва не лопается от смеха.

Скворец внимательно изучил домашнее задание. Оказалось, что завтра из письменных предметов один русский. Недолго думая, он решил, что спишет его завтра в школе и лёг спать. Но уснуть Димка никак не мог: в голову то и дело лезли всякие мысли: «Вот бы мне стать боксёром, – думал он, – Вот стану я большим и известным, тогда я всем покажу! Папе ещё будет стыдно, что он был против бокса. И как его только переубедить…? Надо что-то придумать». И, ещё немного повздыхав в раздумьях, он предался сну.

Через время, когда Димка уже спал крепко, в его комнату вошёл отец. Дядя Вася посмотрел на сына и тяжело вздохнул. Он считал, что Димка ещё маловат для бокса. Тот лежал на кровати, крепко прижав к себе подушку, и лишь изредка вздрагивал во сне. Отец представил своего единственного, ещё несмышлёного сына побитым и измученным, и Василию Петровичу стало не по себе.