Ирина Мутовчийская - Ядина

– Мне сказали!

– У тебя действительно было отбито все внутри! С такими болячками долго не живут! Но жить тебе оставалось гораздо больше, чем один час!

– Сколько?! – мужчина жадно смотрит на лекарку. – Сколько, оставалось мне жить?

– Много часов! И я их использовала полностью, до секунды! И поэтому, где-то дня через три ты уже сможешь встать и идти своей дорогой!

– Идти своей дорогой! – задумчиво повторяет больной за девушкой. – А, если я не хочу?

– Ты должен! Все вы откуда-то приходите и куда-то уходите, а я остаюсь!

– А как тебя зовут?

– Я не знаю! – Говорит девушка и горько смотрит вдаль.

– Можно, я останусь?

– Давай поговорим об этом через три дня.

Серым дождливым днем мужчина стоит посреди дороги, он почти здоров, но отдал бы все на свете, чтобы еще хоть час полежать в уютной кровати и почувствовать прикосновение ласковых, снимающих боль рук. Прошло три дня с момента последнего разговора между лекаркой и мужчиной.

– Мне и подарить тебе нечего! – тянет время мужчина. – Если бы я был богатым человеком, что бы ты хотела в подарок?

– Имя!

– Что?

– Подари мне имя! – Говорит девушка, проявив несвойственную ей настойчивость

Мужчина стоит, не зная, что и подумать. Наконец решив, что девушка с ним шутит, берет с земли палочку, предлагает девушке опуститься на одно колено и, дотронувшись до нее, говорит торжественным голосом

– Я нарекаю тебя… – Оглядывается вокруг, наконец, его взгляд на что-то натыкается, – Мандрагорой!

После этого мужчина решительно уходит, заставляя себя не оглянуться.

Прошло еще три дня.

Девушка выходит к окраине деревни и смотрит вдаль, заслонив лицо рукой от солнца

Осеннее утро. Она стоит и ждет путника, которого еще и не видно из-за поворота.

Каждый раз повторяется одно и то же, путник еще за много километров от деревни, а она уже ждет.

Но этот путник особый, и поэтому она нарядилась в платье своей мамы и воткнула цветок мандрагоры в волосы. Ворона, наблюдающая за этой картиной, взволнована. Она еще совсем молода, и ей внове наблюдать за человеческими отношениями. Из-за поворота появляется мужчина:

– Я вернулся!

– Я вижу! – девушка плачет, не скрывая слез.

– Я вернулся навсегда!

– Это хорошо!

– Но сначала…

– Что? – девушка настораживается.

– Подари мне имя! Я забыл свое старое имя, а без нового не могу начать новую жизнь!

Девушка подходит вплотную к мужчине, обнимает его и что-то шепчет на ухо.

Птица поднимается все выше и выше, видны очертания деревни, и вот деревня превращается в пятнышко на карте, которое скоро сливается с другими пятнышками и исчезает.

Какая-то птица резко спускается, почти пикирует.

Очертания деревни те же, но это уже не деревня, а пригород. Вернее, квартал, квартал лекарей.

Любопытная ворона садится на подоконник и заглядывает в одно из окон.

На улице опять сентябрь. Осеннее утро. На кухне находятся мама и дочь. Это Ядина и ее мать. Матери пятьдесят лет. Дочери пять. Девочка довольно маленькая для своего возраста, выглядит на три года. Зная это, она часто пользуется этим. Иногда бывает завистливой, но злой – никогда. Легко может украсть понравившуюся ей вещь, но также легко отдаст самую любимую свою игрушку тому, кто сильно в ней нуждается.

Часто подражает в своей речи взрослым. Слова, которые тяжело выговариваются, ее самые любимые. Они помогают ей само утверждаться.

Ядина вертится около мамы и мешает ей готовить обед. Оглянувшись вокруг и убедившись в том, что на нее никто не смотрит, берет из ящика для лекарств лекарский перстень отца, и кладет его в карман. Потом робко подходит к маме и начинает канючить:

– Мама, мама, ну можно я тебя вылечу? Ну, я знаю, у тебя что-то болит!

Мама ловит Ядину, которая вертится, потому что не может устоять на месте больше одной минуты, вытаскивает из кармана перстень и кладет его на место в ящик.

– Да что это за ребенок такой? Ты мне дашь обед приготовить или нет? Вон лучше бери пример с брата! Сидит анатомию изучает!

Ядина снимает амулет с шеи брата. Брат, привычный к таким действиям сестры, не протестует. Не отрывая глаз от книги, он даже помогает сестре снять амулет.

– Фу, это так скучно! Зачем мне изучать анатомию, если я и так чувствую, когда у человека что-то болит. Вот ты руку недавно ошпарила и молчишь. Ну, разреши мне ее подлечить!

Разговаривая, пытается незаметно придвинуться к матери со стороны больной руки, и приложить амулетик.

Мама Ядины прекрасно все видит, но чтобы не обидеть дочь, поворачивается на девяносто градусов, делая вид, что что-то хочет взять из корзины для овощей. Она прячет улыбку, пытаясь остаться строгой:

– Если ты сейчас же не уберешься из кухни, я тебя отшлепаю вот этой мокрой тряпкой!

– Отшлепаю, отшлепаю! Только и грозишь. Ни разу еще не отшлепала! Только сыночка своего и любишь! Вот возьму и вообще уйду из дома!

– Иди, иди, сердитая моя врачевательница!

Женщина забирает амулет у дочери и снова надевает его на шею сына.

– Только к обеду не забудь вернуться!

Мама Ядины пытается поправить прядь волос, выбившуюся из косички дочери. В этот момент на маму падает луч солнца и освещает ее, иссини черные волосы, как у молодой девушки.

Девочка выворачивается из маминых рук и выбегает из дома, сердито хлопнув дверью. Ворона летит вслед за ней.

Проходит час, второй. Проходит три часа. И еще три часа. Наконец, становится почти темно. Мама зовет, выйдя на крыльцо:

– Ядина! Пора домой! Ядина! Если ты сейчас же не отзовешься, я пошлю твоего брата Яда за отцом! Ядина!

Но девочка не отзывается. Мама уже понимает, что с дочерью что- то случилось, так поздно она еще никогда не возвращалась. На улице по-осеннему холодно, но мама стоит на крыльце и ждет, не замечая, что совсем замерзла. Наконец брат Ядины, Яд, почти силой уводит ее в дом. Квартал не спит. Множество огоньков стекается к дому Ядины. Это жители квартала лекарей, которые вместе с отцом и братом Ядины ищут девочку вот уже несколько часов.

Все одновременно что-то говорят отцу Ядины, который находится в центре импровизированного круга. Вдали слышится звук сирены.

К кварталу лекарей приближается полицейская машина. Все замолкают. Машина останавливается возле дома Ядины. Несколько минут из машины никто не выходит. Лишь видны всполохи мигалки.

В полной тишине слышен скрип двери дома. Все поворачивают головы на этот звук. На крыльцо выходит мама Ядины. Свет мигалки падает на нее и становится видно, что волосы у мамы от переживаний за несколько часов стали белыми. В толпе слышится горестный вздох.

Жители квартала начинают потихоньку обсуждать только что увиденное, тихий говор постепенно опять переходит в гул, но слышен стук дверцы полицейской машины и в квартале опять воцаряется тишина, которая тут же сменяется восхищенным гулом. Из машины выходит полицейский. Вернее, вытаскивает свое неповоротливое тело. Еще вернее, пытается вылезти.