Ирина Мутовчийская - Арса

Летний полдень тут же потерял свое очарование. В довершении всех бед девочка вдруг обнаружила, что Лешего в домике нет. Это оказалось последней каплей. Влада заплакала. Но не прошло и нескольких минут, как снаружи послышались чьи-то шаги и шорох листьев. От страха девочка заревела еще громче.

– Слушай, княжна, – Леший просунул голову в дупло, – тебя, что нельзя на минутку оставить? Смотри, вон своим плачем весь лес переполошила! Скажи спасибо, что князевы охотники далеко ушли, а то даже я ничем бы тебе помочь не смог.

– А где ты был? – все еще всхлипывая, спросила Владушка

– К кроту ходил. Спрашивал, нельзя ли воспользоваться его подземным ходом! Ход идет как раз в том направлении, куда тебе надо.

– А куда мне надо? Я же не знаю, куда мне идти!

– Ну, об этом я уже догадался. Поэтому и пошел к кроту. В общем, так, пойдешь подземным ходом, он и выведет тебя к древлянам. Если бы ты шла поверху, то есть по лесу, дорога до первого поселения заняла бы у тебя неделю. А так, с помощью хода, доберешься за один день. Правда не знаю, что тебя там ждет! Если вдруг, каким-то чудом, люди твоего отца доберутся туда раньше тебя… Да ладно, не пугайся! Лешак я или не лешак? В крайнем случае, эхом разлучу их и заморочу по одному!

– А ты что, разве со мной не пойдешь? – снова заплакала княжна

– Ну вот, опять глаза на мокром месте! А ну-ка, где твоя княжеская гордость? – Леший легонько встряхнул девочку за плечи, – нет девочка, мне с тобой никак нельзя! Я и так забыл о своих обязанностях. Да пойми ты, преданная душа, там, за моим лесом, пуща. А в пуще свои хозяева. Негоже мне в чужие владения вторгаться! Да и вредно мне долго с человеком рядом находиться. Я чувствую, что от тепла, которое идет от тебя, постарел лет на сто. Мне уже и играть не хочется, а хочется залезть в дупло и спать. Но ведь нельзя, до зимы еще так далеко!

– Чем же мне отблагодарить тебя лесовичек? Эх, оказаться бы мне снова в замке, в своей комнате! У меня там осталось столько игрушек!

– А ты подари мне дудочку Леля. Она тебе все равно теперь ни к чему. Свое волшебство она уже отдала. А мне будет память о тебе.

– Да, конечно, – девочка чуть помедлила, – возьми, пожалуйста!

– Ух, хороша, – Леший дунул в дудочку несколько раз, издавая беспорядочные звуки, – а я тебе подарю на память веточку еловую. Если станет тебе очень худо, положи веточку между ладоней и дохни на нее, согрей своим теплом. Ты передашь свою беду ветке, а дудочка здесь, у меня, почернеет. Это и будет мне сигналом, что ты в беде! И я помогу тебе, чем смогу. Но я надеюсь, что с тобой ничего страшного не случиться! А веточка будет тебе просто напоминанием обо мне. Что вот, есть на свете такой Леший, с которым ты познакомилась в купальскую ночь. Пойдем, провожу тебя до кротовой норы.

Смотри, когда минуешь поселение древлян и зайдешь в самую пущу, не попади в лапы Пущевику. А за еду не беспокойся, как проголодаешься, положи ветку на землю. Тут же белки принесут тебе ягод и орех, пчелы отведут к меду. А если застанет тебя голод возле поселения людей, то тогда домашние животные позаботятся о твоем пропитании. Ну вот, опять глаза на мокром месте, да иди ты уже, княжна моя дорогая, иначе скоро в моей бороде ни одного черного волоса не останется.

Стих голос девочки. Она ушла по подземному ходу навстречу своей судьбе. Проводив ее, ушел по своим делам и Леший. Тихо в лесу. Он живет своей обычной повседневной жизнью. Если кто из людей и забредет сюда за шишками, да за ягодами, то только для пропитания. Знают они, что если сломаешь из озорства ветку или наберешь грибов или ягод вдвое больше чем нужно, в другой раз лесовик накажет, попрячет все и вернешься ты домой с пустой корзинкой. Но что это я, девочка ушла уже далеко. Еще немного и не догнать уже! Надо поторапливаться. Но как не хочется покидать этот чудесный лес и спускаться вниз, под землю. Но что поделаешь? Надо!

В подземный ход ни проникало ни лучика света. Хорошо еще, что коридор был ровный, без ответвлений. Переставляя в темноте ноги, Владушка уже давно потеряла счет времени. Два раза она делала остановку. Один раз, чтобы поесть, в другой раз, ей показалось, что пришло время спать. Но посидев немного на холодном полу подземного хода, девочка решила двигаться вперед. Иногда ход сужался настолько, что Владе приходилось протискиваться ползком, а иногда расширялся так, что мог бы свободно пройти во весь рост самый высокий дружинник ее отца и еще бы осталось место.

Несколько раз ей казалось, что ног касается чье-то теплое дыхание, однако, когда девочка начинала шарить вокруг себя, никого рядом не оказывалось. Наконец, когда терпение девочки почти иссякло, и в свои права вступила паника, коридор раздвоился. Впереди, в одном из ответвлений подземного хода, забрезжил свет. Только пройдя по ответвлению несколько метров, Владина обратила внимание на то, что брезживший впереди свет, мало походил на дневной. Влада, как не старалась, не смогла представить, что же может давать такое странный свет. Наконец, когда она приблизилась к свету настолько, что глазам стало больно, то обнаружила, что выхода впереди нет. То, что было перед ней, совсем не походило на выход из подземного хода. Перед глазами Влады мерцал свет и отражался на прутьях диковинной решетки.

Свет был настолько ярок и резок, что у Влады после темноты заболели глаза и потекли слезы. Может из-за этого, скользкое и мешковатой существо, копошащее внутри клетки, она сразу разглядеть не смогла. Мешали слезы. Существо несколько минут постояло к чему-то прислушиваясь, а потом резко повернулось и бросилось вглубь клетки, в темноту. Владина уже совсем собралась развернуться и идти назад к развилке подземного хода, как вдруг остолбенела. Из глубины клетки раздался до боли знакомый голос, голос мамы, а потом из темноты вышла, и она сама.

– Владушка, доченька, – то ли простонала, то ли прорыдала женщина, пытаясь дотянуться исхудавшими руками до дочери, – наконец-то ты пришла! Твой отец заточил меня сюда! Я думала, что так и умру, не увидев больше никогда, как на небе всходит Ярило – красное солнышко. Спасительница ты моя! Отвори скорее клетку, выпусти меня наружу!

– Мамочка, да как же мне открыть клетку? – с опаской покосившись на источающие жар прутья, спросила девочка, – Здесь нет ни калитки, ни запора!

– А у этой темницы ключ особый, и дверца легко отворяется, надо только знать, как это делается! Твой ключ, дочь моя, всегда при тебе! Приложи свою теплую ладошку к прутьям решетки, и я окажусь на воле.

– Хорошо, мамочка, я сделаю то, что ты просишь! Я, конечно, очень боюсь обжечься, но… – чувствуя, что спасение уже близко, женщина прильнула к прутьям решетки и стала жадно следить за каждым движением девочки.