Владимир Леонов - На ступеньках не сидят, по ступенькам ходят. Том III. Державин. Лермонтов. Фет. Тютчев. Крылов

Одическому риторству своего соперника, стоявшему за его спиной Ломоносову, он противопоставлял свою «простодушную» натуру, домашность, приватность.

У Державина в срезе действительности есть что – то от священного чудака, философа и пророка. Он и дурачится, и обучает и прорицает. Стремится «истину царям с улыбкой говорить», шутя и балагуря учить царей :» И в шутках правду возвещу»

Державин —предвестник века «золотого» русской поэзии, разглядевший в кучерявом отроке при посещении Царскосельского лицея будущую поэтическую гениальность масштаба Вселенной.

***

25 июня 1815 г. они встретились впервые: 72 – летний Державин, приехавший в лицей принимать экзамен, и 15 – летний Пушкин. Здесь патриарх русской поэзии произнес пророческие слова, что русская поэзия в лице Пушкина начинает свой рост.» (« Державин нас заметил » – Пушкин). Под словом «нас» – муза и поэт. Встреча была единственная.

В 1815 году поэта пригласили почетным гостем на публичный экзамен в Царскосельский лицей. Ни одно важное событие культуры не обходилось без присутствия «старика Державина». Поэт был стар и дряхл. Он знал, что жить остается недолго и, никогда не страдавший от скромности, мучился оттого, что « некому лиру передать ». Нет в России поэта, достойно продолжившего бы его дело.

Державин дремал, сидя за столом экзаменаторов и знатных гостей. И не сразу понял, откуда взялись великолепные строки стихов, звучащие в парадном зале. Кудрявый юноша читал их звонко и взволнованно.

О чем тогда подумал старый поэт? Что появился тот, кому не страшно и не совестно передать свое первенство в русской поэзии?

Что наконец – то можно спокойно оставить здешний свет?

Вот как сам кудрявый лицеист, А. С. Пушкин, вспоминал позднее этот экзамен: « Как узнали мы, что Державин будет к нам, все мы взволновались. Дельвиг вышел на лестницу, чтобы дождаться его и поцеловать ему руку, руку, написавшую Водопад. Державин был очень стар. Он был в мундире и в плисовых сапогах. Экзамен наш очень его утомил. Он сидел, подперши голову рукою. Лицо его было бессмысленно, глаза мутны, губы отвисли: портрет его (где представлен он в колпаке и халате) очень похож. Он дремал до тех пор, пока не начался экзамен в русской словесности.

Тут он оживился, глаза заблистали; он преобразился весь. Разумеется, читаны были его стихи, разбирались его стихи, поминутно хвалили его стихи. Он слушал с живостию необыкновенной.

Наконец вызвали меня. Я прочел мои Воспоминания в Царском Селе, стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояния души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом…

Не помню, как я кончил свое чтение, не помню, куда убежал.

Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять. Меня искали, но не нашли».

Державинские бесхитростность, искренность, наивность – те самые прелести и очарования, ценности поэта, прошедшие чрез врата вечности и ставшие моральной вершиной человечества:

Сегодня Гаврила Романович Державин звучит как великий поэт, переведенный на множество иностранных языков – ведь он судил о своей жизни не по урожаю, который собирал, а по тем семенам, что посеял.

Человек и поэт, образ неподдельной естественности, который так старательно выложила природа – художник

Список использованной литературы:

1. Г. Державин. Стихотворения. 1947

2. Г. Державин. Оды. 1988

3. В. Ф. Ходасевич. Державин. 1988

(1814 – 1841)

Он носил «в душе предчувствие будущего идеала »

Михаил Лермонтов – второй Мелькартовый столп русской поэтичной Вселенной (первый – Пушкин). Шедевральная самобытная личность, вобравшая в себя все противоположности, образы и призрачность идеала николаевской эпохи. Личность с собственным расколотым мышлением и двумя магистральными трактовками своей судьбы, двумя «хромающими» парадоксами. Ум Лермонтова породил их, но не сумел преодолеть, и потому духовная жизнь поэта (короткая такая физически) находилась во власти этих антитетичных, взаимоисключающих состояний: падший дух, сознательно проклявший мир и избравший зло («Демон», 1829) – аналог библейского сюжета «Зло творит мир» и второе – чистый душой страдалец, мечтающий о простоте, свободе и естественной гармонии (поэма «Исповедь» 1831, прообраз поэмы «Мцыри»). И, как следствие «сожительства» в неволи двух исключающих образов, «венчание» дуэлью – гибель в 27 лет у подножья горы Машук пулей Мартынова, отправленной прямо в грудь Печатника обреченности; похоронен в фамильной часовне – усыпальнице в свинцовом и засмоленном гробу, рядом с могилой матери и деда (село Тарханы Пензенская обл.).

За короткие 27 лет жизни вошел в пантеон русской словесности как автор исключительной по разнообразию тем и мотивов лирики; его творчество стало венцом национальной романтической поэмы. Создал около 400 стихотворений, написал 10 поэм и ряд прозаический произведений.

Поэзия Лермонтова – это страстная, увлекательная и покоряющая сила, она обращена к сердцу, внутреннему миру человека, являет собой тончайший лиризм, протест и гармонию, нежность и силу. Родоначальник психологической школы в русской литературе с ее едкими истинами и горькими микстурами: холодное отчаяние и радикальное, революционное отрицание общественной лжи. Муза поэта была бунтующей, гневной, отрицающей, сокрушающей обман.

На протяжении своей короткой, но плодотворной жизни Лермонтов был одинок.

Глубочайшее литературное верование России, одинаково беспощадное к себе и людям, певец обреченности.

Поэт бунта и протеста.

За Лермонтовым в русской культуре прочно закреплен ореол мрачного изгнанничества, романтического одиночества и порыва к свободе.

Лермонтов был уверен в своей правоте поднять меч Геракла – страстный призыв души к деяниям во имя жизни, страстный поиск обновления человека в могучей земной жизни.

В уста героя Печорина он вложил эту экспрессивную мятежную силу, проверяющую человека на прочность: « Нет, я бы не ужился с этой долею! Я как матрос, рожденный и выросший на палубе разбойного брига: его душа сжилась с бурями и битвами, и, выброшенный на берег, он скучает и томится».

И сам поэт, и его поэтические образы – энергия бунта, протеста, титанической тоски и порыва. Он искал могучего проявления воли, приобщения к широким интересам времени. В его природе было что – то особенное, ему одному свойственное, что – то гордое и таинственное, сильное и подлинное без которых жизнь скучна и однообразна.