Наталья Абрамцева - Сказки для добрых сердец

– Высоковато… Ну, ладно, удачи тебе. А мы пойдем. Я уверена – с дождем все будет в порядке.

– Удачи тебе, – повторила почти уснувшая золотистая бабочка.

…А назавтра с самого утра пошел дождь. Серый, холодный. Будто назло. Только вечером, когда красноватое уже солнце подсушило мокрую траву и листву, смогли наконец встретиться Брыся и золотистая бабочка. Подружки, не сговариваясь, отправились в лопушки.

Звезды в небе еще не зажглись, но серьезный лягушонок был уже на месте. Лягушонок – он вежливый – о дожде ничего не сказал. Нетерпеливая Брыська заговорила сама.

– Вот так… – сказала она лягушонку и неопределенно мяукнула.

Серьезный лягушонок моргнул как-то виновато.

Стали зажигаться звездочки. Было очень тихо. И вдруг:

– Моя звездочка! – Это бабочка увидела, как в самом дальнем краю неба, очень далеко от звездочки лягушонка, зажглась совсем маленькая чуть розоватая звездочка.

– Почему ты решила, что она твоя? – подозрительно спросила Брыська и тут же подпрыгнула на всех четырех лапках. – Моя!!! Зажглась!!!

В этот миг прямо над Брыськиной макушкой ярко вспыхнула большая серебряная звезда.

– Нельзя не узнать свою звездочку, – почему-то шепотом отозвался лягушонок.

И снова все замолчали. Таким звездным было небо, так часто падали чужие звезды, что просто не о чем было говорить. А потом? Ты представляешь, оказалось, что уже утро. И Брыська проснулась дома. И золотистая бабочка проснулась дома – под своим листочком. А когда же они ушли из лопушкового уголка сада, что и не заметили, что ушли? Так бывает.

А утро было!.. А день!.. Солнечный, веселый, яркий! Брыська и бабочка столько играли, что даже устали.

И следующий день был замечательным. Правда, на третий день пролился дождик. Так, небольшой. А лето шло, расцветало, зеленело, желтело постепенно. И дожди были. И даже ливни. Брыська и золотистая бабочка уже не так на них сердились: все равно после дождя будет солнце, будет весело.

…Однажды в конце лета, заигравшись до позднего вечера, до звезд, подружки оказались в дальнем лопушковом уголке сада. И даже немного удивились, не встретив там маленького серьезного лягушонка. А потом они удивились, не увидев в небе маленькой голубоватой звездочки. …Брыська и золотистая бабочка были очень рады за лягушонка. И им было очень грустно. Не из-за дождя, конечно. Пусть гуляет. Просто, выходит, не было у них того, что было у лягушонка: обыкновенного заветного желания.

В лес пришла ночь. Уснули грибы и цветы, зайцы, белки, ежи и даже сороки. Но разве можно спать всему лесу? Мало ли что может случиться. Вот и придумал лес на всякий случай птиц, у которых день и ночь местами поменялись. Совы. Днем они спят, а как только стемнеет,

просыпаются: всё видят, всё замечают.

В эту ночь, как обычно, совенок Шууфка летел по знакомому лесу. Тихо летел он и вдруг слышит, кто-то воет. Волк, наверное. Кто же еще •лесу выть может? Но совенку показалось – странно воет волк. Не кровожадно. как ему положено, а, скорее, обиженно, растерянно. И тихо полетел разузнать, в чем дело. Вот крохотная лесная речушка. А возле все тот, который воет. Ну и волк…

Просто – заяц. Заяц, а никакой не волк, сидел, печально свесив уши чуть не до самого хвостика, и выл. От удивления совенок так и повис в воздухе, не шевелясь. И как же тут не удивиться? Зайцы не воют – всем известно. А этот!.. Шууфка хлопнул желтыми глазищами, сел на гибкую ветку кустарника, что рос над самой водой, и очень вежливо

– Уважаемый Заяц, извините, пожалуйста, но почему вы… воете?

А тот и не смотрит на совенка. И вообще, грустный совсем.

– Ответьте же мне. Заяц! Грустный заяц вздохнул.

– Ах. совенок, я вою от горя. Но ты меня не поймешь.

– Подождите. – разволновался Шууфка, – не войте, пожалуйста! Может быть. я все-таки пойму и смогу вам помочь?

– А ты не станешь смеяться? – Заяц недоверчиво скосил и без того раскосые глаза.

Шууфка так решительно замотал головой, что тоненькая веточка, на которой он сидел, запрыгала под его лапками и подбросила совенка в воздух.

– Если так. я тебе скажу. Видишь ли, Шууфка, мне очень хочется научиться плавать. Смешно, да?

– Смешно? Почему же смешно? Просто немножко не понятно. Заяц согласно закивал:

– Конечно, конечно. Я же говорил, ты не поймешь.

– Простите. Заяц, – возмутился совенок, – но это не я не понимаю, а вы не умеете объяснить. Скажите, почему вам хочется плавать ночью, когда спят все, кто может научить, – и лягушки, и рыбы?

Усевшись на толстой и прочной ветке старой ели, совенок задумчиво посмотрел на спящую воду.

– Потому что днем… Понимаешь ли… – Заяц смущенно оглянулся. – Неудобно днем: смеяться будут… – Заяц передразнил того, кто будет смеяться: – «Ой-ой-ой! Заяц плывет! Ха-ха-ха!»

– Вон оно что, – вздохнул Шууфка, – раз вы такой стеснительный, будем плавать сначала ночью, а потом посмотрим.

– Неужели ты меня научишь?

– Видите ли, – засмеялся совенок и поднял перышки на макушке, – я совенок. А совята и даже взрослые совы никогда не плавают. Мы летаем. Но у меня есть приятель – лягушонок Лашка. Лашка вас научит. Правда, придется его разбудить.

Сонный лягушонок сначала никак не мог понять, почему среди ночи он должен учить плавать незнакомого ему зайца.

– Да потому, что он хороший Заяц! И потому, что он хочет плавать! И не умеет! А ты умеешь! И потому, что я!.. И потому, что ты!.. – Совенок захлопал глазами, крыльями, завертел головой, запутался в словах.

– Ну что ты! Что ты! – Лашка выпрыгнул из своего домика под старой корягой. – Я не против. Просто я не сразу проснулся. Где твой Заяц?

Заяц ждал. И уже боялся, что совенок не вернется, и лягушонка не приведет, и плавать его никто не научит… И ему снова захотелось выть.

– Добрый день! В смысле – ночь! В смысле – здравствуйте! – про-квакал, выскочив из травы, лягушонок. – Я – Лашка.

– Да, это он, – подтвердил совенок, устраиваясь на старой елке.

– Ой! – Заяц сжался в комочек.

Теперь ему было страшно, потому что знал: придется лезть в воду.

– Не волнуйтесь, пожалуйста, – успокаивал лягушонок. – У вас все получится. Вы ведь хотите плавать?

– Очень! – Заяц кивнул так энергично, что уши его слегка стукнули Лашку по голове. – Ой, простите, я не хотел. – Заяц вздрогнул и отскочил.

Лягушонок посмотрел на зайца, посмотрел на воду и задумался: «Как же можно научить его плавать?!» Но не научить было нельзя, потому что заяц ждал и смотрел на лягушонка с такой надеждой, что Лашка даже немного завоображал.

– Так, – сказал он и потрогал лапкой воду, – вода хорошая. Заяц, пожалуйста, внимательно следите за мной. – Лашка прыгнул в воду.

Лягушонок очень тщательно проделывал все плавательные движения, объясняя, что для чего нужно. Заяц смотрел и не дышал. Лашка выпрыгнул на берег.