Виктор Бычков - Хлеб с яблоками. сборник детских рассказов

Легкий ветерок рябил водную гладь, перегонял от одного берега к другому опавшие листья. У ребят возникла великолепная идея, от которой они не могли отказаться: по такому ветерку хорошо пускать кораблики из коры с вделанными бумажными парусами. А таких кораблей у каждого из мальчишек было по несколько штук разных размеров. Они хранились под большим лопухом на той стороне забора у Лешкиного огорода.

Через мгновение друзья уже сидели на корточках у кромки лужи и пускали свои суда в большое плавание. Наташа пыталась пристроить на судно куклу.

– Ты куда ее суваешь? – возмущается Колька. – Выстрогай из коры кораблик и катай своих кукол.

– Строить кораблики я не умею, а умею делать тряпичных кукол, вот как. И корабли без людей плавать не могут, – уверенно и авторитетно заявляет девчонка, и мальчишки молча принимают ее убедительные доводы.

Они тут же расхваливают свои суда и борются за право прокатить пассажира. Наташа милостиво соглашается катать куклу по очереди.

Когда бабушка Химка со своей товаркой бабой Соней вышли на улицу, чтобы вместе идти в церковь, Колька и Лешка сопровождали корабли по центру лужи к противоположному берегу, где их с нетерпением ожидала Наташка. Праздничную чистую одежду парни попросту забыли снять с себя.

– Люди добрые! – запричитала бабушка Химка. – Что это деется? Только что вымыли, отскребли их от грязи, надели чистое, а они вон что?!

Мальчишки стояли посреди лужи, прижимая корабли к груди, к чистым рубашкам. Грязная вода стекала с них, расползалась темным пятном по одежде. Праздника не получилось! Но все же не теряли надежды.

– А оно высохнет, – подал виноватый голос Лешка.

– Пока дойдем до Слободы, мы будем чистыми, – жалобно добавил Колька. – Это же вода.

– Марш, марш немедленно к матерям, чтоб мои глаза вас не видели, антихристы!

– А как же Слобода, церковь? – расхныкался Лешка. – Вы же обещали.

– Сонечка! – стонала баба Химка, обращаясь к подруге. – Уводи меня поскорее от этих обормотов, а не то я вместо церквы попаду на кладбище!

Когда бабушки уходили, два друга ревмя ревели посреди лужи, пополняя ее содержимое своими слезами. За компанию с ними на берегу рыдала и Наташка, размазывая грязной куклой слезы по щекам.

Лешкина мама содрала с друзей одежду и принялась стирать ее в тазике. Колька убежал к себе домой искать утешения, а Лешка расхаживал по избе и вынашивал план мести бабушке. Заложив руки за спину, думал. Как назло ни одной стоящей мести на ум не приходило, все упиралось во время: «Вот когда я вырасту….». Во-первых, долго ждать. Во-вторых, Лешка не умел злиться на бабушку: уж очень он ее любил! Когда взрослые спрашивали его: «Ты чей, мальчик?», то неизменно с гордостью отвечал:

– Мамин и бабушкин!

А вот сегодня она его так подвела! Наконец, решение было принято:

– Все! До обеда буду только маминым. Бабушка пускай останется без меня. Я не ее! До обеда!

Внук сидел на краю тропинки за деревней и ждал бабушку. Рядом с ним примостился лучший друг и подельник Колька.

– Неужели они пошли другим путем? – в который раз Лешка с нетерпением смотрел на дорогу, что ведет через гать в Слободу. – Я уже устал ждать.

– Нельзя же так надолго оставлять внука одного, – поддерживает его Колька и немножко корит бабушку:

– А мы тут сиди, мучайся.

Наконец, они увидели, как две женские фигурки неспешно спускаются с горки по ту сторону гати, и стремглав бросаются к ним наперегонки.

– Бабушка, бабушка! – кричит внук и с распростертыми объятиями бросается к ней, обнимает за ноги, прижимается всем тельцем, шепчет:

– Вы моя, моя, и я вас никому не отдам, бабушка!

Рядом стоит друг Колька, ему тоже очень сильно хочется так же прижаться к старушке и тоже что-нибудь нежно шептать. Он несмело, с опаской подходит к Лешке, и бабушка прижимает к себе и Кольку.

– Ах, вы мои хорошие! Как же я скучала без вас. Постойте, постойте! – старушка отстраняется от детей, долго, слишком долго достает свой узелок, развязывает его, подает мальчишкам по сладкому сахарному петушку на палочке.

– Вот вам подарок от слободских: как узнали, что не придете, кинулись подарки для вас собирать. Так я и взяла, не отказалась.

– А чего ж так мало? – Колька в спешке грызет подарок в надежде получить еще один, но понимает, что больше не будет. – Они что там, не знают, что петушки очень вкусные и быстро заканчиваются?

– Да кто ж знал, что они такие сладкие? – оправдывается бабушка Химка. – Если бы я знала, не отказывалась бы.

– Бабушка, бабушка! – Лешка теребит старушку за сподницу, пытается что-то сказать на ушко. – Это я понарошку думал, что до обеда буду только маминым. Я и ваш всегда-всегда! – шепчет внук. – Я так скучал без вас!

Какая месть или обида? Да и мысли о них не было! Были томительные минуты ожидания любимой бабушки!

*Химка – жен. имя Ефимия

Если прижаться губами к замерзшему стеклу, потом подуть на это место, то в окне появится круглое прозрачное пятнышко, в которое видны улица, калитка и Колькин дом напротив, через дорогу. Такую процедуру шестилетний Лешка уже проделывал не один раз. Он высматривал своего лучшего друга Кольку: не идет ли он к Лешке. Но его все не было. И Лешке приходилось всякий раз или прогревать старую дырочку, или, припав губами к стеклу, делать новую, потому что старая быстро затягивалась льдом. «Если бы Колька знал, что я в гостях видел, он бы, конечно, прибежал. Да еще как!» – думал Лешка, с надеждой высматривая в окно своего дружка.

Дело в том, что Лешка вчера вечером приехал с бабушкой от своего дяди, который живет в большом городе. И у них там есть электрический свет! Во всех комнатах лампочки под потолком и светло от них, как днем! А еще – телевизор, по которому он посмотрел веселый фильм. Главное чудо – телевизор. Вот чудо так чудо!

Мама с бабушкой не те слушатели, с кем можно было обсудить такие чудеса. Они только и знают один ответ: «Отцепись, репей. Не до тебя. Займись лучше делом». А какое у Лешки может быть дело? Вот если бы на улицу, тогда конечно. Или сходить к Кольке. Но на улице сильный мороз, и Лешку из дома не выпускают. «Наверное, и Кольку тоже», – думал Лешка, но все равно прогревал дырочку в окне в надежде, что Кольке, может быть, повезет больше.

Мама с бабушкой то и дело бегали в сарай. Там должна была отелиться корова Зорька. И еще они мелко крошили солому, заливали ее кипятком в бадейке, размешивали там же булку хлеба и уносили корове. Это называлось делать пойло. Лешка знал, что кормить корову нечем. «Хоть бы соломы хватило до весны», – не раз он слышал и от бабушки, и от мамы. А еще они говорили, что и у колхоза нет кормов, скотина дохнет.

На той неделе Колькин папа, дядька Петро, рассказывал, что на правлении решили раздать коней по дворам, может, хоть так уцелеют кони до весны, будет на чем пахать.