Оак Баррель - Одд и ключ времени. История необыкновенного путешествия

– Агр-рах! – пророкотал первый, подняв копье.

– Агр-рах?! – повторил он.

Похоже, это был вопрос. С интонациями у пришельцев было не очень. Такие взлохмаченные дикари, поди, и колыбельную ревут, как боевой клич.

Одд медленно поднял левую руку, растопырив пальцы в знак приветствия, но не выпуская тяжелую булаву из правой.

«Интересно, кому не повезет в этот раз?» – подумал он, не став развивать тему.

Между тем трое пришельцев, кажется, теряли терпение и что-то ворчали между собой. Недалеко позади них меж стволов прибрежной рощи появилось еще несколько факелов, которые быстро приближались. На свет тут же начали слетаться полчища мотылей, за которыми сновали барахтающиеся в воздухе, как брошенная тряпица, летучие мыши.

Одду оставалось только ждать, как будут развиваться события. Или… Что произошло тогда в шахте? Он как мог сконцентрировался, пытаясь вспомнить мгновения перед странной вспышкой. Кажется, тогда что-то щелкнуло в булаве… он сжал пальцы и… немного провернул диски, перехватывая ее в ладони. Если повторить этот фокус, то, быть может, он снова спасет ему жизнь… Или отбросит в орочьи подземелья, из которых он таким чудесным образом спасся. Перспектива снова оказаться в плену у орков заставила Одда ослабить хватку. Проверять, что из этого может выйти, тем более стоя вот так – голодным, замерзшим и без одежды перед дюжиной коренастых дикарей в шкурах – совершенно не хотелось. Но от уверенности в том, что в случае чего крайний выход есть, стало заметно легче. Впрочем, Одду бы еще значительно полегчало, если бы на нем сейчас были надеты штаны, желательно сухие, но сошли бы абсолютно любые, хоть мокрые и в зеленый цветочек.

Когда к тем троим подошли остальные, на спине у одного из них, тощего и высокого, Одд увидел болтающегося вниз головой убитого им орка. Дикарь тащил его, как охотник дичь, связав ноги веревкой у щиколоток. Грязные ступни с задубевшей кожей в лунном свете казались гигантскими лягушачьими лапами. Бабушка Олл по осени готовила из таких отвар от кашля, засушивая лягушек на чердаке. Полезными она считала исключительно те, что ловила в особый день в самом начале лета. Поход за лягушками был одним из самых впечатляющих занятий в семье, приводивший малышню в полный восторг. Что об этом думали сами лягушки, осталось невысказанным.

Одд тут же воспользовался этим и, гордо выставив булаву в сторону орка (хотя выглядеть гордо замерзшему тощему мальчишке довольно сложно), прокричал как можно более грозно:

– Орк! Я убил! Мое имя Одд! – он похлопал левой ладонью себя по груди и еще раз для убедительности потряс в воздухе оружием. – Одд!

Пришельцы, у большей части которых была густая спутанная борода, переглянулись и снова что-то проворчали между собой. Те, что были без бород, выглядели значительно младше – примерно как сам Одд или около того, только намного крепче.

– Орк?! – прорычал тот, что стоял ближе. – Орк?! Ыдд?

– Да, да! Орк! Я убил орка! Я, Одд! Вот этим! – Одд снова похлопал себя по груди и показал булаву.

Звук от этих хлопков был, будто кто-то бросает тряпкой о мокрую стену. Совершенно не воинственный звук. Но демонстрация подействовала. Взлохмаченные пришельцы в шкурах пророкотали что-то, и ближайший, который был, очевидно, их вожаком, сделал приглашающий жест рукой. В его ладонь могла поместиться голова Одда, а мышц хватило бы на десяток таких, как он, хотя ростом тот был ненамного выше мальчика.

На всякий случай Одд еще раз хлопнул себя по груди, собрал одежду и двинулся с остальными. Всю дорогу то тут, то там звучало одобрительное «Ыдд!» и косматые люди кивали в его сторону.

Они долго поднимались по склону большого пологого холма, поросшего лесом, пока не вышли на ровную, голую, как лоб, площадку, нависающую над обрывом. С одной ее стороны был освещенный костром вход в пещеру и несколько крытых шкурами хижин, а с другой – огромная чаша долины, наполненная темнотой и подсвеченная по краям поднимающимся из-за скал солнцем. Такого величественного зрелища Одд не видел никогда в жизни. Оглядевшись кругом, он узнал пики горных вершин слева и пологую тушу Свиной горы правее. В центре тусклым серебром отсвечивала широкая лента Ойи, разрезающая местность на две половины, как гигантский пирог.

Перед ним, несомненно, была долина Яттерланд, только сильно заросшая лесом, лишенная полей, деревень с их дымами, огоньками окон и собачьим лаем. Вместо этого предрассветную темноту наполняли терпкие запахи каких-то ночных растений и крики бесчисленной невидимой живности, встречающей первые лучи солнца.

Кое-что еще было по-другому. Например, далеко слева находилось большое зеркальное озеро, из которого в Ойю тянулся блестящий извилистый приток. Скалы вокруг были как будто круче, а их вершины густо-белыми от снега, хотя, очевидно, стояло лето или ранняя осень. Да и сама река, берег которой был излюбленным местом игры деревенских детей, теперь казалась полноводнее и шире. В общем, долина выглядела совершенно дикой, такой же, как его новые знакомые.

Навстречу пришедшим поднялись двое часовых, таких же коренастых, вооруженных огромными дубинами, сидевших до этого у костра спиной ко входу в пещеру, завешанному бычьими шкурами.

Двое дикарей, тащившие на перекладине тушу большого самца-оленя, устало сели прямо на камни. Тот, что нес на спине орка, сбросил его у входа в пещеру, огласив окрестности горловым криком. Его товарищи почему-то рассмеялись и затопали босыми ногами. Даже вождь расплылся в улыбке, показав всем крупные желтые зубы. Все его лицо было покрыто черными волосами, оставлявшими на виду только глаза и толстые подвижные губы. Брови пересекало несколько глубоких шрамов. Такие же рубцы украшали его голые плечи и мощные руки с толстыми короткими пальцами. Судя по виду, это был грозный, опытный воин.

Из пещеры и громоздких, как амбары, хижин, разбуженные голосами, начали выбираться люди. Судя по их числу, спали они вповалку целыми семьями. Взрослые, такие же коренастые с всклокоченными волосами, зевали, протирали глаза и поеживались от утренней прохлады, встречая вернувшихся с добычей охотников одобрительным бормотанием.

Первым к орку подбежал маленький кривоногий карапуз и, размахивая палкой, начал прыгать вокруг поверженного врага. Взрослые одобрительно бубнили. Среди них были бородатые густо татуированные мужчины, женщины в войлочных юбках, множество ребятишек и весьма колоритный старик с пучком седых волос на макушке и ожерельем из птичьих лапок.

Судя по всему, они не впервые видели орка и не скрывали радости по поводу постигшей его судьбы. Один из воинов поднял его скрюченную руку, будто измеряя в длину, одобрительно кивнул и пробасил что-то вождю. Тот махнул рукой в сторону Одда, добавив «ыдд». Его голос звучал как несмазанный колодезный ворот.