Наталья Волохина - Приключения Озорников. Книга сказок

Утром Озорушка первым делом побежал к окошку. Он хотел привычно распахнуть створки и звонко на весь городок крикнуть: «Эй! Вставайте, кто со мной озорничать?!», – но вместо этого тяжело вздохнул и уныло поплелся на кухню. Там, на всякий случай, выглянул в кухонное окно, но и из него было видно только серое небо, с которого угрюмые тучи непрестанно поливали все кругом. Озорник хлопнул по клавише тостера, в ответ выскочили зажаристые хлебцы, сделали сальто и прыгнули на улыбчивую оранжевую тарелочку, расположившись забавной рожицей. Озорушка повозил их туда – сюда и оставил, опустив «уголки губ» вниз. Даже обжора – кот Василий не покушался на «опечаленный» завтрак, он крепко спал, не обращая никакого внимания на хмурые оконца. Озорушка потрогал тихонько чуткий кошачий ус в надежде на «догонялки», но кот даже нос не сморщил в ответ. Потеребив безо всякой надежды кошачьи уши и хвост, малыш прислонил белокурую головенку к теплому кошачьему боку и задремал. Дрема бродила по всем кукольным домикам и тихонько напевала:

Так прошла другая ночь и другой день, следом еще и еще, а непогода все носила и носила решетом воду, Дрема и Сон пели свои бесконечные колыбельные, куклы спали. Бодрствовали только слизняки. Бодрыми их трудно назвать, двигались-то они мееедленно, но сырости были рады и спешили найти местечко, где можно спрятаться, питаться и расти. Главное, успеть, пока солнышко не появилось. Оно страшнее жаб, вмиг спалит. Серые прозрачные никудышки забрались на подолы платьев, за отвороты штанишек, в шерстяные шевелюры сонных кукол и притаились. За долгие дождливые дни одежда, да и сами куклы, отсырели, и мокрые нитки стали прекрасным убежищем и едой для слизней.

Однажды утром малыши проснулись от непривычной тишины – никто не барабанил по крыше и в оконца, из серых, превратившихся в оранжево-красные. Вдруг звонкий голос Пети-петушка запел утреннюю песенку, а хор квакушек радостно подхватил припев:

Куклы обрадовались, но вскочить и броситься на призыв петушка не смогли. Одежда, нитки, носочки из которых они были сделаны, размокли, отяжелели от слизней и кое-где сверкали проеденными дырами. Солнышко удивленно заглядывало в оконца, Петя отчаянно звал малышей, да все без толку, никто не мог ни отворить, ни откликнуться. Солнце тронуло кошачий ус, Василий чихнул и проснулся, готовый гоняться за Озорушкой, но тот лежал беспомощной тряпичной горкой. Котик ткнул его носом в бок и чихнул от непривычного сырого запаха. Потом прижал уши, вздыбил шерсть и грозно заворчал, но разъевшиеся слизняки нисколько не испугались. Васька понял, нужно спасать друга. Он прыгнул на подоконник и стал толкать разбухшую раму. С наружной стороны Солнышко изо всех сил помогало ему – сушило мокрое дерево. Петушок старался поддеть острым клювом створку. Ничего не получалось. А тут еще толстый, огромный слизень, ухватил кота за хвост и повис, тот опрокинулся на пол и бесстрашно ринулся в бой. Оторвать врага от вкусной рыжей шерсти было непросто. Звякнуло распахнувшееся окно, в комнату влетел петушок, рядом шлепнулась его хористка – квакушка, солнышко заглянуло радужным глазком. Слизняк мигом отпустил Васькин хвост и хотел притаиться в какой-нибудь щели, но зеленая попрыгунья ловко ухватила его и «ам!» – съела. Петя тоже времени даром не терял, вынимал острым клювом из Озорушки наглых паразитов. Солнечные лучики догоняли разбегавшихся негодяев, высушивая на месте. Один только Озорушка лежал неподвижно. Кот с лягушкой заплакали было над ним, но Петя запретил, сказал, что сырости и без них хватает. Взяли малыша и вынесли на полянку, Солнышко его сушить стало, а отряд отправился спасать других кукол. Скоро все они лежали рядышком всей озорной компанией, а гадкие слизняки исчезли вовсе. Куклы просохли, но были очень слабыми и больными, сплошь изъеденными. Вылечить их могла только мама, но она была далеко – за Синими морями, за Высокими горами.

Жила-была девочка. Как её звали, не помню. Папы у неё не было, вернее, он существовал, но жил где-то далеко. Зато была мама – веселая, добрая, красивая, самая лучшая на свете. Она много трудилась, шила разную одежду, а девочкина работа была пока, как у всех детей, есть, спать, играть – расти. Девочка играла в куклы одна и с подружками. Как-то, вернувшись с прогулки, она бросила свою любимую куклу на пол. Мама удивленно спросила, за что дочка на куклу обиделась.

– У всех девочек красивые куклы! А у меня чудище!

– Почему же? Я ей платьице новое недавно сшила, бантики шелковые повязала, – огорчилась мама.

– Она старая, поцарапанная, – девочка заплакала, – у всех Барби, а у меня противная Катька.

– Ты же с ней так дружила! Нянчила её, а теперь вдруг разлюбила.

Но девочка не хотела ничего слушать, хныкала до самой ночи и спать легла, не устроив привычно куклу рядом. Мама вздохнула, подняла Катю, уложила в кукольную кровать и села пригорюнившись. Работала мама не покладая рук, но денег получала мало, их хватало только на еду, а одежду им с дочкой она сама шила, поэтому Барби купить, никак не получалось. Она подошла к своему столу, принялась перебирать лоскутки и вдруг, обрадовано захлопала в ладоши. Она вспомнила куклу, которую ей сшила её бабушка. «Как же я забыла?!».

Утром девочка обнаружила у себя на подушке красивую тряпичную куклу из нежно-розовой ткани. Тельце набито ватой, личико вышито славное – улыбчивое, волосы пышные из коричневых шерстяных ниток, а уж юбочка и блузочка, фартучек такие красивые – сказочные. Девочка ни есть, ни пить не могла, все любовалась новой куклой, кое-как дождалась, пока на прогулку можно будет идти. Ни у кого из подруг такой куклы не было, наперебой они просили её посмотреть, потрогать. А на другой день новая кукла – мальчик, сотворенный из смотанных ниток, принаряженный в красные штанишки и синюю рубашечку, поразил девчачьи сердца. Целую неделю каждое утро мама оставляла дочке на подушке новую куклу. Так появились: толстячок из носочка, засыпанного зернышками, долговязый парнишка из полешка, мягонькая парочка, с набитыми травой головенками. Соседки нетерпеливо ждали каждый день нового сюрприза и увлеченно разыгрывали разные истории с необыкновенными куклами в шалашике из веток, накрытых платком чьей-то бабули. Жило-поживало весело и счастливо сказочное кукольное царство-государство пока…