Лёня Герзон - Приключения Никтошки

Никтошка читал с утра до вечера, а потом и ночью. Если попадалась ему интересная книга, то весь мир вокруг переставал для него существовать, пока он не дочитывал эту книгу до конца. Он всё тогда делал, смотря в книгу. Например, утром положит ее возле раковины, накроет прозрачной пленкой, чтобы не промокала, а сам зубы чистит и читает. Почистит зубы, поднимет пленку, перевернет страницу, опять пленкой накроет – начнет щеки умывать. Потом с книгой в руке идет на кухню и что-нибудь там себе вслепую найдет – и съест. Один раз съел бумажный колпак повара Кастрюли, в котором тот пирожные готовил. Колпак весь сладкими взбитыми сливками пропитался, пока Кастрюля их взбивал. А другой раз он нечаянно проглотил вещество, приготовленное ученым Всезнайкой для химического опыта и поставленное остывать в холодильник. На банку Всезнайка приклеил бумажку с черепом и косточками – что яд. Но Никтошка смотрел в книгу и бумажку не заметил. Потом три дня светился голубоватым светом. Хорошо, что это вещество оказалось безвредным.

Везде он был самым последним. Вставал позже всех, и когда спускался в столовую, еды там уже не оставалось. Повар Кастрюля всегда посылал Растяпу в спальню – проверить, не проспал ли кто завтрак. Растяпа быстро оглядывал кровати, но не замечал Никтошку. Да и немудрено: тот был самый маленький из всех людишек. И закутается, бывало, в одеяло с головой – кажется, одно скомканное одеяло лежит.

А Никтошка завтракать не любил. Если доктор Шприц утром поймает его и заставит все-таки поесть, то Никтошку потом тошнило.

– Завтрак очень важен для здоровья, – говорил доктор Шприц. – Пропускать его ни в коем случае нельзя!

Но Никтошкин желудок просыпался только к обеду и, если его пытались кормить завтраком, очень сердился. К счастью, Никтошка был такой незаметный, что даже Шприц его редко замечал, так что Никтошка почти никогда не завтракал, и всё было хорошо.

Выйдя из дому, он шел через город к Кабачковой реке. На улице прохожие его не замечали. То какая-нибудь малянка с прыгалками на него натолкнется, то автомобиль чуть не задавит.

Наверно, это потому, что Никтошка выглядел как-то незаметно. Одевался – непонятно во что. Обувь тоже какая-то… хоть и аккуратная и вполне чистая, но фасона совершенно неопределенного. Глаза у него были голубые, а волосы светло-русые. Но прическа на голове – тоже всегда какая-то невразумительная. Не поймешь, у кого стригся, да и вообще, когда это было. Любил он, чтобы волосы свободно себе развевались куда-нибудь в стороны. Поэтому не носил шапку, как другие людишки. Единственно, как его можно было узнать издалека – так это по длинному шарфу, которым он оборачивал шею в холодную погоду и который повсюду следовал за ним, словно флажок. А летом это был синий шелковый платок вместо шарфа.

– Ты б хоть свой шарф, что ли, куда-нибудь… намотал! – кричал шофер Быстролётик, проезжая мимо на автомобиле. – А то накрутится мне на ось – и придушит тебя, как цыпленка.

– А? – моргал Никтошка, и шарф его болтался на поднятом машиной ветру.

Это был красный кабриолет с откидывающимся кожаным верхом. Слесарь Напильник и монтёр Молоток построили его взамен своего первого автомобиля. Того самого, на котором когда-то без спроса прокатился Пустомеля, размазав машину по стенке и едва не убившись. Был такой случай. А новый автомобиль мог ездить вдвое быстрее, чем его предшественник, и мудрый Всезнайка придумал установить на улицах дорожные знаки, ограничивающие скорость. Еще Всезнайка сказал, что отныне вождение без прав запрещается.

– Мы не можем допустить, чтобы какой-нибудь сумасшедший переломал имущество или кого-нибудь раздавил, – сказал Всезнайка. – Ездить будут только те, у кого есть водительские права.

Да вот только чтобы получить права, нужно вначале научиться ездить, а потом сдать экзамен. А поскольку умел ездить только шофер Быстролётик, то он и учил, и экзамены принимал. Но не хотелось Быстролётику, чтобы еще кто-нибудь умел водить, кроме него. Вот никто и не мог у него экзамен сдать. Натурик с Конкретиком учились-учились, да так ни один из них экзамен и не прошел. Вот и остался Быстролётик единственным водителем в Цветограде, у кого права есть.

– Больно он быстро будет ездить, – сказал монтёру Молотку слесарь, когда тот заклепал последнюю заклёпку и машина была готова. – Надо его в гараж на замок запирать.

– Это зачем? – удивился Молоток.

– Если Пустомеля угонит – тут уж без многочисленных жертв не обойдется.

– Что ты! – возразил Молоток. – Пустомеля теперь автомобилей боится как огня.

Зато Никтошка не боялся. Как-то раз он вернулся домой слишком поздно и не смог достучаться, чтобы ему открыли дверь. Тогда Никтошка залез в автомобиль и решил выспаться на его мягком кожаном сидении. Но спать не хотелось. Стояла прекрасная теплая ночь. Совсем низко над домами людишек висел тоненький серп луны. Небо было чистым, и звезды сегодня горели особенно ярко. Под стеклом фонаря, висевшего над крыльцом, собралась куча мошкары, которая все никак не могла успокоиться, возилась и жужжала.

В зажигании автомобиля торчал ключ, и Никтошка машинально повернул его. Автомобиль завелся, но мотор работал почти бесшумно – Молоток и Напильник усовершенствовали предыдущую модель. Никтошка, хоть ни разу до этого машиной не управлял, а все-таки очень хорошо умел это делать. И вот почему.

Всех всегда катал шофер Быстролётик. Чаще всего он возил ученого Всезнайку, у которого в городе было много дел, а также доктора Шприца по вызовам людишек – если кто заболеет. Когда Напильник и Молоток только сделали этот новый автомобиль, Никтошке ужасно захотелось на нем прокатиться – такой он был красивый и так быстро ездил. Но кататься хотели все, и как-то так получилось, что в очереди на катание он оказался самым последним. Людишек-то в их доме было семнадцать, а на автомобиле слишком долго ездить было нельзя – сцепление перегревалось. И больше одного людишки за раз Напильник не разрешал катать.

– А то будете болтать и отвлекать шофера – еще в аварию попадете, – говорил он.

Скоро Всезнайка стал использовать машину по своим научным делам, а Шприц – по вызовам, короче, до Никтошки очередь так и не дошла.

И решил тогда Никтошка прокатиться тайно. На заднее сиденье – все равно там никто никогда не сидел – Быстролётик обычно клал рогожку. Если нужно было в дороге починить автомобиль, он расстилал ее и, лежа на спине, заползал по рогожке под брюхо машины. Вот Никтошка и придумал прятаться. Улучит момент, когда Быстролётик отвернется – и ныряет под рогожку. И лежит под ней, на заднем сидении, не шелохнувшись. Хоть ему и ничего не видно, а все равно здорово было – ведь он катался на автомобиле!