Владимир Короленко - Рассказы для внука

До войны здесь тянулся неширокой полосой на всем противоположном берегу реки настоящий лес, с лиственными стройными деревьями граба, клёна, липы, дуба. Но для восстановления сожженных фашистами строений ближайших деревень, лес был полностью вырублен. В настоящее время здесь преобладают кустарники и одинокие тонкие невысокие отрастающие деревья.

Русло реки мелкое, неширокое, течение тихое. Лёд оказался прочным, гладким. Местами свободным от снега. В таких местах зимней реки дети катаются на самодельных коньках и играют в детские игры.

Ружьё нёс дядя, а нам с братом и на этот раз удалось с разбега несколько раз прокатиться по чистому, гладкому скользкому льду.

Кустарник стоял без листьев. Хорошо просматривался. Трава прикрыта тонким слоем снега. Нам легко было найти выделяющуюся с пригнутой травой тропинку. Прошли несколько сот метров среди кустов по протоптанной дорожке и вскоре оказались на опушке бывшего леса.

Перед нами лежали ровные пойменные луга. В зимней дымке, кое-где виднелись одинокие кустики. Здесь по весне колхоз и местные жители заготавливали для скота сочное и выстоявшееся сено. Вдоль кустарника проходила более заметная полевая дорога, по которой мы и решили пройти некоторое расстояние.

Никакой тактики охоты мы не придерживались. Шли рядом по дороге. Разговаривали. Дядя рассказывал о тех местах, где ему пришлось воевать. Об охоте даже не было разговоров, просто прогуливались по свежему воздуху вдали от мирской суеты.

Давно выпавший снег был помечен большим количеством старых и новых заячьих следов, но мы на них даже не обращали внимания. При ходьбе разогрелись. Иногда останавливались, продолжая беседу. Дети ожидали найти причину пострелять, но пока такого случая не было.

Пройдя километра два – три, дядя спохватился, что нас может застать вечер, и предложил вернуться обратно. Другого маршрута мы не планировали, да его и не было, поэтому решили возвращаться той же дорогой.

Солнце так и не показалось. Появилась дымка слабого тумана. Далёкие одинокие кусты на обширном лугу уже были слабо различимы. В деревне за лесом, через речку слышен был лай собак. Морозец крепчал, снег под ногами стал заметно поскрипывать, а то и шумно хрустеть всё сильнее и сильнее. Явный признак того, что было уже за десять градусов мороза. Мы тоже чувствовали похолодание, но это нас не так уж и беспокоило.

Дядя напомнил нам, что лежащий целый день в лёжке заяц непривычное похолодание заметно ощущает и рано поднимается, чтобы встряхнуть свой дневной отдых, поесть, а может больше, чтобы согреться. Поэтому встреча с косым вечером возможна.

Разговаривая, мы на подходе определили то место, где лес круто заворачивает вправо, а нам надо было продвигаться через кустарник по тропинке прямо, чтобы выйти из леса к реке.

Смеркалось. На изгибе леса, где мы должны войти в лес кто-то из нас в вечерней дымке, как ему показалось, увидел зайца. В серой пелене опускавшегося тумана, в зарослях кустарника, за тридцать метров трудно было утверждать, что это действительно беляк. Не сразу мы разглядели в кустарнике косого, уже начинающего менять свою летнюю серую шубку на зимнюю. Но когда он резко запрыгал, мы убедились, что в кустах не спокойно и что там почти на одном месте перемещается заяц.

Показывая друг другу, то место, где не чётко видели косого, споря и убеждая в какой позе и как передвигается предмет нашей охоты, мы совсем забыли о том, что у нас есть ружьё. Когда нас осенило, возник вопрос, кто же будет первым стрелять в живую мишень. После недолгих согласований долгожданное счастье стрелять выпало моему старшему брату. Убеждая и подсказывая, что только в этих кустах, что только там сидит заяц, напутствовали счастливчика тщательно прицелиться и стрелять в неожиданно появившегося зверя. Нечётко видя зайца, брат выстрелил. Мы услышали его страшный визг, увидели беспорядочное подпрыгивание несколько в сторону сместившегося зайца. И тогда дядя разрешил стрелять по зайцу мне. Беспокоясь, что он убежит, второпях, почти не целясь, я быстро выстрелил. Заяц ещё больше завизжал, прыгал вверх и в стороны, качал и гнул кусты. Надеясь, что всё закончилось, мы бросились к подстреленной добыче. Зверь, увидев приближающихся людей, ещё больше был испуган и, продолжая прыгать, периодически ещё громче душераздирающе визжал.

Когда мы оказались совсем близко, поняли, что наш трофей прочно привязан за туловище затянутой петлёй. На нём не было никаких следов ран и крови от наших поспешных выстрелов. Теперь мы прониклись жалостью к зверьку и негодованию к тому, кто поставил петлю на зайца. Участь его могла бы закончиться страданиями, увечьем, смертью от затянувшейся петли или от пришедшей за лёгкой добычей охотящейся ночью лисы.

Мысли о том, что зайца можно лишить жизни сейчас, у нас не было. Брат бросился на зайца, прижал его к земле. Серый успокоился. Мы начали освобождать его из петли. Ещё раз убедились, что признаков ранений от наших выстрелов у него нет.

Освободив пушистого, напуганного, измученного страданиями зайца, сняв и отбросив подальше провод петли, мы решили принести добычу в целости и сохранности оставить жить его дома вместе с нашими кроликами. От безнадёжности или от усталости заяц притих, успокоился, только чувствовалась при прикосновении рук заметная дрожь во всём теле и частое, сильное биение заячьего трусливого сердца.

Мы тоже были возбуждены не менее чем наша добыча. С братом громко спорили, кто первый увидел зайца, как его трудно было различить в густых кустах, радовались тому, что никто из нас не нанес зайцу вреда, и он теперь будет жить у нас.

В суматохе не заметили, как быстро начало темнеть. Распределив грузы, мы осторожно стали пробираться через кустарник к реке, чтобы как можно быстрее оказаться с живой добычей дома.

С разряженным ружьём я шел впереди. Брат нёс зайца, крепко обхватив и прижав его к себе, изредка пытающегося освободиться. Дядя замыкал колону.

Так мы прошли кустарник. Цепочкой по старой дорожке подошли к реке. Воодушевленный замечательным событием, я сильно разогнался ещё на берегу и прокатился по льду. За мной это же сделал брат Юра.

Но на радостях он не рассчитал свои возможности. Имея перевес от зайца в одну сторону, на льду не удержался, поскользнулся, ноги его разъехались, и он с криком упал на скользкий лед. От неожиданного возгласа или собравшись с силами, отдохнувший заяц резко и с силой рванулся из рук падающего брата. Пытаясь машинально удержаться на ногах, надеясь не ушибиться, брат расслабил объятия, и беляк вырвался из его рук. Сначала скользя по льду быстро, с пробуксовкой передвигая лапами, а затем всё увереннее и быстрее бросился к ближайшим кустам ивняка и молниеносно скрылся из виду. Всё произошло быстро и неожиданно. У брата с сожалением и с досадой только и прозвучало: «Ушел!»