Надежда Надеждина - «Моревизор» уходит в плавание, или Путешествие в глубь океана

Даже ночь не приносит покоя бродягам моря. Днем, скрываясь от слишком яркого солнца, планктон опускается вглубь. Ночью восходящие токи воды подымают планктон к поверхности.

Больше всего планктона в таких морях, где зимой холодно, а летом тепло. Весной и летом в нашем Беринговом море пасутся киты. Любимое блюдо кита, как говорят поморы, капшак – маленькие рачки. Если их очень много, вода становится розовой.

Приходит осень, за нею зима. Жизнь в Беринговом море замирает. Кит уходит пастись на юг, в тропики.

Пришла весна, и опять начинает маячить в северных водах «мельчайшая мелочь» – планктон. И киты возвращаются сюда, на плавучие пастбища, розовые от капшака.

У китов Южного полушария другие маршруты. Летний сезон они проводят в Антарктике, в зимнюю пору пасутся в тропиках.

Но в обоих полушариях маршрутами китов управляют крохотные бродяги моря – планктон. Лилипуты ведут за собой великанов.

Планктон – это не только плавучее пастбище китов, но и всеокеанская кормушка. Не веришь? Давай мы с тобой проследим, кто кого ест.

Малютки водоросли питаются солями моря. Малюток водорослей поедают планктонные рачки, планктонных рачков – мелкие рыбы, мелких рыб – крупные хищники моря.

Ты словно перебираешь звенья цепочки, и первое ее начальное звено – растительный планктон. Ведь только растения способны превращать неорганические вещества – соли, газы, углекислоту – в вещества растительные, органические, которые служат пищей животным.

Случись невероятное – погибни весь океанский планктон, – тогда бы в море и рыбы перевелись, и хищники умерли б с голоду.

Чем больше в море планктона, тем больше и рыб, тем богаче уловы. Не зря морские ученые-гидробиологи с таким вниманием изучают «мельчайшую мелочь» – планктон.

Задумал агроном выяснить урожайность почвы. Он берет пробу: горстку земли. А гидробиолог свою пробу вылавливает из моря шелковым сачком. О плодородии моря ему расскажет планктон.

Не всегда в море собирают урожай, который не сеяли. Бывает и в море посев. Наши советские рыбоводы выпускают в море выращенных ими рыбьих мальков. Но, прежде чем выпустить мальков, надо проверить, будет ли им сытно на новоселье. Кого же об этом спросить, как не всеокеанскую кормушку – планктон.

Эта кормушка к тому ж всеокеанская фабрика витаминов.

Почему так богат витаминами жир трески?

И это можно узнать, перебирая звенья цепочки: кто кого ест. Треска поедает мелкую рыбу мойву, мойва планктонных рачков, рачки – крошки водоросли с плавучего пастбища, а в водорослях много витаминов. Загадка разгадана. Планктон дал точную справку.

Капитанам, которые водят в Арктике корабли, очень важно знать, когда путь бывает свободен, когда в каком районе моря вскрываются льды.

И об этом можно навести справки у планктона, у крохотных морских бродяг.

Жизнь крохотного морского бродяги сама по себе очень коротка. Треть растений плавучего пастбища отмирает в течение суток. Отмершая «мельчайшая мелочь» отправляется в свой последний путь – на дно.

В темных глубинах океана идет непрерывный дождь: отмершие растения и животные, большие и малые, медленно опускаются на дно.

Там они будут гнить, распадаться. То, что растения и животные взяли у океана при жизни, после их смерти в виде солей и газов вновь возвращается в океан.

Этими солями будут питаться новые малютки водоросли, водорослями рачки, рачками – рыбы. Опять тот же круговорот.

В океан возвращается только то, что, распавшись, растворилось в воде. Твердые раковины и скелеты остаются лежать на дне. Даже такая мелочь, как раковинка крохотного морского животного глобигерины, не растворяется в воде. Из этих известковых раковинок и скелетиков на дне океана нарастает глобигериновый ил.

Он нарастает очень медленно – один миллиметр за тысячу лет.

Изменился облик Земли, поднялось дно моря, и залежи глобигерина стали теми белыми горами, откуда мы добываем нужный нам мел.

Вот о чем говорилось у нас в тот вечер, когда Алеша принес из школы кусочек мела. Это был мой последний вечер в Ленинграде. На другой день я уезжала в Москву.

Близнецы, Алеша и Коля провожали меня до трамвая. Коля все хотел подарить мне золотую рыбку на память. Я с трудом убедила его, что буду помнить о нем и так.

– Скорей возвращайтесь, – сказал Алеша. – Еще в какую-нибудь морскую игру поиграем.

А знаете, что вас провожает пятый?

Я оглянулась. Поблизости никого из знакомых не было.

– Да вы его не увидите. Ветер провожает. Наш ветер – с моря.

Дела мои сложились так, что на зимние школьные каникулы я снова приехала в Ленинград. Но своих маленьких друзей на этот раз не застала.

Алеша гостил у родственников за городом. Родители Олега и Игоря переменили квартиру, и близнецы жили теперь в другом районе, где-то на Петроградской стороне. Моих приятелей – морских болельщиков – не было. И все же я опять стала часто думать о море. Может, потому, что море и Ленинград нераздельны.

Однажды зимним вечером, возвращаясь домой, я проходила по небольшому скверу. Что-то зашуршало у меня под ногами, покатилось по снежной дорожке. Я нагнулась и подняла сверток – скрученную в трубку толстую тетрадку.

Шел снег. С неба падали мохнатые звезды.

Я вся побелела от снега, но все стояла, ждала: может, потерявший вернется. Но никто не пришел.

Дома, чтоб просушить промокший от снега сверток, я развернула тетрадь и увидела на обложке надпись:

«Путевой журнал подводной лодки «М-5а». Вел журнал Юрий Казанцев».

Значит, он все-таки существует, этот таинственный корабль! Что-то теперь скажет Виктор! Но сперва я решила прочесть журнал сама.

Вот он – перед вами.

Лентяй!

Славка Пышкин назвал меня лентяем.

И я смолчал. Пришлось смолчать. Со вчерашнего дня мы находимся во Владивостокском порту, и Славка стал капитаном «М-5а». А спорить с капитаном не положено.

Но почему лентяй? У каждого свое дело. Капитан чертит наш маршрут: Японское – Охотское – Берингово моря – Тихий океан. Молчун, Катя и Майя, наши морские следопыты, сейчас пускают пузыри под водой, испытывая костюм «человека-лягушки». А я? Я радист, я веду путевой журнал. Кажется, хватит. Так нет: капитан придумал мне работенку – нарисовать флаг «М-5а».