Александр Маматовский - Лювенастания. Братства Воды и Огня

– Вот за это, бабуля, мы тебя особенно любим! – вступил в беседу Кирилл – Ведь ты всегда заботишься о нашем здоровье.

Закончив трапезу, два мальчугана повесили на шеи коньки, связанные между собой шнурками, и отправились на прогулку. Выйдя из дома, они наперегонки побежали на каток – место встречи всех детей, которые были в деревне. Издали они увидели, что лёд на катке, словно огромный пирог, уже режут их давние товарищи.

Когда, мальчики оказались на берегу замерзшего пруда, к ним подъехали трое ребят, поздоровались и отправились прочь нарезать острыми, как нож, коньками лёд. Кирилл и Митя взглядами проводили их и начали искать место, где можно было бы и им переобуться в коньки. Они посмотрели по сторонам и увидели неподалёку скамейку, рядом с которой в кресле-коляске сидел их друг Серёжа. Серёжа – восьмилетний мальчик, ровесник Мити, не по годам обладающий философскими взглядом и мыслями, который с рождения не мог самостоятельно ходить. Он был большой выдумщик и, несмотря на своё положение, почти никогда не унывал. Все они много времени проводили втроём и не ссорились, так как если двое поспорят, то всегда найдётся третья сторона, которая примирит спорщиков.

Папа Серёжи, инженер-конструктор по профессии, оснастил коляску таким механизмом, что она выполняла несколько функций: снегохода, когда дело доходило до снегом занесенных улиц и коляски с пультом управления, похожую на миниатюрный автомобиль, который использовался в бесснежные сезоны года. Силу движения ей придавал компактный аккумулятор, который заряжался от электричества в течение нескольких дней, но и служил после этого при благоразумном использовании несколько недель.

Радостный Кирилл и не менее радостный Митя подбежали к другу, поздоровались с ним и присели рядом на скамейку. Серёжа, с румяными щеками, чуть-чуть озябший сидел в своём снегоходе. Ноги его были укрыты тёплым шерстяным пледом с интересным рисунком в виде разноцветных зигзагов разных размеров. Кирилл снял ботинки и, надевая на ноги коньки, спросил Серёжу:

– Ну что, Серёжа, как твои дела? Что нового говорят врачи?

– Дела у меня волшебные, как обычно! Я здесь уже несколько дней. Без вас с Митей было тоскливо. Хорошо, что вы приехали не к концу каникул, а-то пришлось бы коротать время в одиночку. На днях поздним вечером я выехал ко двору на прогулку перед сном и наблюдал как с чистого безоблачного ночного неба падали звезды прямо в Чернолесье… Удивительная картина!… Врачи всё поют одну и ту же песню, мол, надо такие лекарства, сякие, упражнения разные делать и может быть, когда-нибудь чудо случится, и я стану ходить.

– Ну а ты что? – заинтересованно спросил Митя.

– А я и сам знаю, что начну ходить, вот только ещё не решил когда – отрезал Серёжа и притих.

– Ты что-то говорил про звезды? – сменил тему разговора Кирилл.

Они с Митей уже успели натянуть коньки, взялись за ручки Серёжиного снегохода и втроём выехали на открытый каток.

– Что падали прямо на холм? – подхватил Митя.

– Или ты выдумываешь, как наша ходячая энциклопедия сегодня утром навыдумывала всяких сказок спросонья – сделал заключение Кирилл.

Митя понял, что этот камень был брошен в его огород, надулся, но промолчал, ожидая, что на это ответит юный философ Серёжа. А тот невозмутимо с умным видом держал ответ:

– Да, звезды… много звезд падало в разные части Чернолесья. И, когда они приближались к холму, оставляли за собой светящиеся хвосты в виде разноцветных спиралей, из которых в разные стороны разлетались жёлтые искры. Над верхушками деревьев звёзды несколько секунд задерживались, затем вспыхивали яркими красками и исчезали между деревьями. Что-то необыкновенное творится, друзья – закончил свой монолог Серёжа, положив одну руку на другую и придерживая подбородок кулаком левой руки.

– Вот-вот, и я Кирюше твержу, что что-то необъяснимое происходит вокруг нас – оживился Митя.

– Если бы Митя не находился сегодня всё время рядом со мной, то я бы решил, что вы сговорились – обиженно пробормотал Кирилл и отправился кататься на коньках.

Он сильно разогнался и чувствовал, как рассекает своей персоной морозный воздух. Серёжа проводил его взглядом и обратился к Мите:

– Он решительно нам не верит, мой дорогой друг.

– Я уже привык к этому, Серёжа – вздыхая, ответил Митя.

Мальчики задумались и в неподвижном состоянии наблюдали, как Кирюша катается. Он ехал с большой скоростью, его очки запотели от выдыхаемого им пара. Пытаясь их протереть на очередном вираже, Кирилл потерял равновесие и неуклюже свалился на лёд, продолжая по инерции катиться дальше. Его остановить смогла лишь группа подростков, которая о чём-то беседовала на окраине катка. Кирилл, громко предупреждая о своём появлении криками «Берегись!!!», «Ой-ой-ой!», «Разбегайся, айсберг катит», «Помогите!», «Простите!», всё же успел сбить с ног трёх ребят на несколько лет его старше. И всё бы ничего, если бы он наткнулся своим курносым носом на какую-нибудь другую компанию, но только не на банду злобного Артёмки.

Артёмку знала вся деревня… да что там, пожалуй, вся округа: первый задира на деревне, долговязый, худой, сутулый и в придачу с большими ушами несерьезный молодой человек тринадцати лет.

Все, кому не нравилось жить в согласии и в спокойствии, кто не хотел длительным тернистым путем добродетели зарабатывать себе авторитет среди сверстников и по заслугам занимать своё место в их обществе, быстро приживались в рядах банды Артёмки. Если в деревне невзначай раздавался шум и гам, знай, это точно Артёмкина команда напроказничала: или стащила что-нибудь с чужого двора, может и не из-за плохого умысла, но ради интереса и спора «Сможешь – не сможешь?», или начнут придираться к какому-нибудь мальчишке помладше с целью – довести его до слёз.

Именно последнее и произошло с Кириллом. Его неуклюжесть сыграла с ним плохую шутку. Хоть он и не преднамеренно, и предупреждал о своём нашествии, его уже окружили, как коршуны, обиженные «рыцари лени». Те мальчишки, которым от него досталось больше всего, которые ударились о лёд, накинулись на него и начали тянуть в разные стороны:

– Сейчас, очкарик, ты узнаешь, как нападать на наше братство! – злобно сказал один.

– Бей его! – выкрикнул другой.

– Сильнее, сильнее! Получай! – добавил третий, обрушивая свои кулаки на Кирилла.

Артёмка наблюдал за этой картиной, но сам не вмешивался – ни масла в огонь не подливал, подбадривая своих ошалевших собратьев, и не останавливал их. Ему было интересно посмотреть, насколько хватит стойкости у Кирилла, чтобы не расплакаться.

Но последний был не из робкого десятка, и первое время твёрдо держался на ногах, точнее на коньках, но силы потихоньку его покидали.