Мария Ангелимова - Пирожки с секретом. Сказочная повесть

– Может, пирожков поедим? А то я голодная.

– Нет, пирожки есть нельзя.

– Почему?

– Потому что… Соня! – внезапно подпрыгнул гном. Так быстро, как только позволяли его маленькие ножки, он припустил к ближайшему дереву.

– Привет, давно не виделись!

Клубок спутанных серо-зеленых пушистых лиан на дереве зашевелился. В их глубине возникла чья-то заспанная мордашка. Ленивец (а это был он) спросонья долго хлопал своими круглыми глазами с коричневым ободком, прежде, чем понял, кто перед ним.

– М-и-ик! – расплылся он в добродушной улыбке. – Как же давно ты не заходил…

– Ну еще бы. Если бы я спал целыми днями, как ты, мне бы тоже пара недель вечностью показалась.

Ленивец заметил Аню и с интересом принялся ее разглядывать, даже спустился ради этого пониже, обхватывая ствол своими длинными цепкими лапами.

– Красивая, – протянул он. Медленно повернувшись, сорвал ярко-малиновый цветок, что гроздьями свисали с дерева, и протянул его девочке. Ну хоть кто-то встретился хорошо воспитанный…

– Ладненько. Нам вообще-то некогда, – заторопился гном. – Доктор у себя, все там же?

Соня утвердительно кивнул. У него уже слипались глаза. Вместо прощания он широко зевнул, снова поудобнее устраиваясь среди ветвей.

– Вот это жизнь. Никаких тебе забот! – восхищался гном, с трудом пробираясь сквозь заросли необычно-пурпурной травы, которая доходила ему до пояса.

– Ну вот мы и пришли.

Отдуваясь от назойливых солнечных пылинок, так и норовивших забиться в нос, девочка поднырнула вслед за своим проводником под лист гигантского папоротника и очутилась на небольшой укромной поляне. Посередине, аккуратно выложенный по краям разноцветными улиточными раковинами, прозрачной струей бил невысокий фонтан. Было жарко, Ане страшно хотелось пить. Так что пока ее путник переводил дыхание, обмахиваясь большим носовым платком – кто бы мог подумать, что у гномиков они вообще бывают! – девочка решительно подошла к источнику и попыталась зачерпнуть воды.

– Ай-яй-яй, юная леди! – громкий, чуть надтреснутый голос заставил ее отпрянуть. От сплошной зеленой изгороди отсоединился раскидистый куст и, медленно приближаясь, на глазах превратился в гигантскую фигуру богомола.

– Трогать воду в моем источнике категорически нельзя, – заявило это существо, назидательно поводя усиками.

– Я же не знала…

– Она и вправду не знала, – вмешался гномик. – Простите, доктор Богомол.

Доктор? Анна во все глаза рассматривала неуклюжую фигуру насекомого. Ну да, вон на груди даже светоскоп висит. А что, людей тут врачебной практике не обучают?

– Удивлены моим внешним видом? – доктор картинно вознес передние ноги к небу и повернулся, чтобы девочка могла лучше его рассмотреть. – Действительно, странно, почему матушка Природа назначила на эту должность меня, а не, скажем, бабочку или пчелу. К слову сказать, до меня здесь работал Кузнечик, но поскольку у него уши на коленках, то скоро бедняге пришлось уволиться из-за ревматизма – совсем доконали колкие замечания посетителей. Такие же, как вы, со стереотипами. Но не будем отвлекаться, давайте ваш предмет, – зеленая конечность-стручок протянулась к ней и выжидающе зависла в воздухе. Аня в замешательстве взглянула на гнома.

– Заколка! —шепотом подсказал он. Ах да, любимая Оленькина вещь.

– А где же у него уши, что его ничьи замечания не волнуют? – потихоньку спросила Аня. Гномик тихонько шепнул ей на ушко, отчего девочка так и прыснула со смеху.

Богомол тем временем заинтересованно рассматривал блестящую вещицу, покачиваясь на своих тонких длинных ногах. Удовлетворенно кивнув, он положил ее на самую верхушку фонтана. И тут же им обоим пришлось повалиться на землю под надежное прикрытие лопухов.

– Что происходит? – крикнула Аня, пытаясь перекричать свист и громыхание взрывающихся петард. Казалось, вместо фонтана образовалось некое подобие огненной шутихи: колесо фейерверка с шипением крутилось, рассыпая во все стороны тысячи разноцветных искр. Окружающие поляну кусты пригнулись до самой земли. Взрыв смеха и целый ураган эмоций чуть не смел с лица земли и фонтан, и застывшего в стойке Богомола, и отчаянно вцепившихся в траву гнома с Аней. Неизвестно, сколько длилось это светопреставленье, но фонтан вдруг затих, вновь принял свой обычный вид, и с тихим бульканьем выбросил на поверхность небольшую бутылочку из малинового стекла.

Богомол аккуратно подхватил флакон, на горлышке которого блеснул листок бумаги, как в аптеке.

– Вот, собственно, ваш рецепт, – Аня с удивлением пыталась разобрать затейливые золотые буквы, покрывавшие листок:

Рецепт для лечения очень простой:

Готовьте из храбрости терпкий настой.

К нему на закуску добавьте терпения.

Немножко романтики для настроения.

Ну, а закрепить результат на века

Тяга к приключениям поможет наверняка.

– Последняя строчка не в рифму, как всегда, – ехидно заметил гном, когда Аня прочитала стихотворение вслух.

– Это что, серьезно? Вот это и есть лекарство?

– А ты что хотела? – обиделся Мик. – Какая страна, такое и лекарство.

Аня вертела в руках листок бумаги, словно пытаясь прочитать то, чего там не было. – Вся эта храбрость, романтика, тяга к приключениям… можно подумать, они у вас тут на дороге валяются, или на дереве растут!

– Очень может быть, – невозмутимо отозвался доктор, – и ваша задача лишь в том, чтобы их отыскать. Уверен, жители с удовольствием ими с вами поделятся.

– И куда же нам теперь?

– В столицу, куда же еще, – отозвался Мик. – Уж там мы с тобой всего наберем. И храбрость, и романтика, и зеленая зависть – цветут пышным цветом!

– Ну вот, я вам больше не нужен. Вещицу, кстати, можете забрать, – протянул ей заколку Богомол.

– А теперь вперед, за мной! – потянул ее за собой гном.

– До свидания! Спасибо вам за все! – успела крикнуть Аня, скрываясь в густых зарослях.

– Надо же. Впервые в жизни попался вежливый клиент, – удовлетворенно пробурчал Богомол, и вздохнул.

Аня едва поспевала за своим прытким провожатым. Гномик легко пролезал под поваленными деревьями, ловко пробирался между скрюченными побегами колючих кустов, а ей приходилось, пыхтя, перелезать через огромные бревна, а колючие ветки до и дело цеплялись за волосы. Так что, когда они наконец-то вышли на открытую местность, вид у девочки был что ни на есть плачевный: коленки саднили, платье висело лохмотьями, а на голове красовалась торчаще-макаронная прическа, в которых застряли сухие листья, веточки и – Анна даже не сомневалась – всякая разная живность.

– Ну что, теперь отдохнем немного, а там снова в путь, – гномик сделал ей знак пригнуться, и снял жирную гусеницу с косички. Ужасаться у Анны уже не было сил. Давно она так не бегала, и сердце с непривычки колотилось так, будто хотело выпрыгнуть наружу.