Андрей Буторин - Перевоспитание, или Как становятся ведьмами. Фантастическая повесть

– Давай, завершай стих, – сказала «двойница». – Листок кончается.

Катя заблокировала «сестренку» и посмотрела на полоску бумаги, от которой и впрямь остался лишь небольшой хвостик. Сверху, на сгибе, значилось: «книжки» и «букет». Финальные рифмы нашлись сразу:

Катя выпустила на свободу свою вторую проекцию и стала разворачивать листок. «Сестренка» почему-то гыгыкнула.

– Ты чего? – удивилась Катя.

– Я? Нет, ничего. Интересно просто, что получилось.

Кате тоже было интересно. Хотя, как она полагала, там вряд ли могло получиться что-то смешное. Веселое – может быть, про день рождения все-таки, но не смешное же. Во всяком случае, сама она в этом стищке ничуть не хохмила, да и Катерина, судя по словам, что она предлагала ей для рифмы – тоже.

Она развернула и ладонью разгладила лист. Начала читать. Не успела дойти до третьей, «чужой», строчки, как ведьмочка снова гыгыкнула, теперь уже не сдерживаясь, а потом и вовсе заржала. Катя поспешно побежала глазами вниз по строчкам. До нее не сразу дошел смысл следующих строк, настолько не вязались они с ее ожиданиями. Катя собралась возмутиться, но стала читать дальше и… сначала невольно фыркнула, а потом, не удержавшись, тоже стала хохотать. Она еле дочитала стишок до конца, с каждой строчкой разражаясь новыми взрывами смеха.

В комнату заглянула мама.

– Катюша, ты чего?

Катя не смогла ей ответить – новый спазм хохота согнул ее пополам, из глаз текли слезы.

Мама заметила лежавший перед дочерью листок, взяла его, стала читать. Мамины глаза становились все больше. Дочитав до конца, она лишь ахнула:

– Катя, ты не заболела?..

Затем она перечитала написанное еще раз, нахмурилась и отбросила лист, словно тот был какой-то гадостью:

– Не вздумай никому это показывать. А лучше – порви. И скажи наконец, что с тобой происходит?

Катя перестала заливаться и теперь лишь тяжело дышала.

– Мама… Но это же просто так… Шутка. Я больше не буду.

– Очень несмешная шутка, – сказала мама, направляясь к двери. – Над друзьями так издеваться нельзя.

Когда мама вышла из комнаты, Катя подняла с пола листок и перечитала написанное еще раз:

– Никто ни над кем не издевался, – буркнула ведьмочка. – У твоей мамы нет чувства юмора.

Катя ничего на это не ответила, лишь тяжело вздохнула и все же порвала листок.

Насыщенные события двух последних дней совершенно выбили Катю из колеи. Она почувствовала себя такой усталой, что легла спать, когда еще не было десяти. Казалось – уснет, не донеся голову до подушки, но стоило закрыть глаза, как сонливость прошла, словно ее и не было. Однако снова вставать уже не хотелось, и Катя принялась беседовать со своей второй половинкой. Тему для разговора подсказала недавняя игра.

– Кого будем приглашать на день рождения? – спросила она.

– Кого хочешь, того и приглашай, – недовольно буркнула «сестренка». По-видимому, ей, в отличие от Кати спать все-таки хотелось. Но, скорее всего, заснуть одной ипостаси, когда другая бодрствует, было невозможно, и ведьмочка, помолчав, все-таки поддержала беседу: – Я бы пригласила Лешку. Клевый пацан! Смелый. И не выпендривается.

– Ну, Лешку можно, – согласилась Катя. – И Наташку. А вот что с Иркой делать?

– Она твоя лучшая подруга?

– Угу, – вздохнула Катя. – Была…

– Ладно тебе, не вздыхай. Прости, я не хотела. Не думала, что у вас у всех тут с чувством юмора – того.

– Да я тебя и не виню. Сама забыла ее предупредить, вот и…

– Как бы ты ее предупредила, – перебила Катерина, – если тебя саму к нам папа силком притащил?

– Ну, маме ведь я сочинила про музей.

– Об этом тоже папа позаботился. Он ведь понимал, что родители будут волноваться, если ты просто так куда-то исчезнешь. А насчет друзей-подруг он, конечно, не думал.

– Что уж теперь!.. – снова вздохнула Катя.

– Говорю тебе, не вздыхай! Я виновата, я что-нибудь и придумаю. Завтра перед школой зайдем за ней, и я все расскажу.

– Что «все»? – испугалась Катя.

– Все как есть и расскажу. Все равно тебе… то есть нам, с лучшей подругой придется часто общаться, и она заподозрит, что с тобой что-то не так. Придется врать, а ты врать не умеешь – запутаешься, и будет только хуже. Так что лучше всего сказать правду. Ирка ведь не из болтливых?

– Да вроде нет.

– А даже если она кому и проболтается, кто в это поверит?

– А она сама поверит?

– Поверит, куда она денется!

Катя очень сомневалась, что Ирина ей поверит, но и рассказать, что с ней случилось, очень сильно хотелось. Такую сногсшибательную тайну трудно было носить в себе. Да и помириться с подругой тоже хотелось, а не объяснив свое поведение, сделать это было бы сложно. И ведьмочка была права: врать она не умела, и начни сочинять – еще больше бы все испортила.

Поэтому, зайдя на следующее утро перед школой за Ирой, едва та открыла ей дверь, Катя выпалила:

– Ира, прости меня, пожалуйста! Я дура.

Высокая, красивая Ирина гордо встряхнула золотистой гривой и жеманно закатила к потолку большие синие глаза.

– Да? Ты вроде сказала, что я.

– Я так не говорила… – растерялась Катя.

– А что пудры для моих мозгов много не надо, кто сказал?

– Не я! Правда, не я… – Она замялась, не зная, как перейти к главному. – Понимаешь, со мной произошла странная история…

И Катя, пока они шли до школы, все выложила подруге, переведя дух, когда уже было видно школьное крыльцо.

– Ну ты и врать! – фыркнула Ирина. Впрочем, похоже, она больше не сердилась. – Тебе нужно сказки писать, у тебя это здорово получается. Где и научилась? Не замечала за тобой раньше таких талантов.

– Вся беда в том, что я не вру, – вздохнула Катя.

– Ага, конечно! И колдовать ты умеешь, и две девчонки у тебя в голове сидят!..

– Ну, да, две. Помнишь, как я вчера на английском отвечала? Так вот, это другая Катя была, я бы так не смогла. Ты ведь знаешь, как у меня с инглишем.

– Отвечала ты, конечно, суперски. У меня глаза на лоб полезли! Но к английскому все-таки можно было просто хорошо подготовиться. Безо всякого колдовства.