Генрих Книжник - Ты любишь науку или нет?

– Ничего, – сказал Фуня. – Главное, что снижается.

Теперь пришло время решать, как уберечься от шаровой молнии, когда она вылетит из стеклянной трубы. Литературные данные на этот счет были самые неутешительные: молния могла и просто исчезнуть, могла просочиться в узкую щель, а могла и взорваться со страшным грохотом и разрушениями. Из одного фантастического рассказа, как раз про шаровые молнии, Фуня узнал, что их отгоняли с помощью металлических экранов, поэтому было решено захватить из дому две крышки от кастрюль, привязанные к двум не проводящим ток деревянным палкам, и две шапки: голову следовало защитить прежде всего.

Все необходимое для эксперимента стащили к Фуне и сложили в большую сумку, которую спрятали в его комнате. Там, по крайней мере до приезда бабушки, было совершенно безопасно: Фунины мама с папой были сторонниками демократического воспитания и в его дела не вмешивались.

Теперь оставалось только ждать, когда искровая машина появится на учительском столе. Фуня очень волновался: а вдруг в этом учебном году ее вообще не достанут из шкафа? Витик тоже боялся этого, и они решили, что, если так случится, они все равно заберутся в кабинет, вскроют шкаф и достанут машину сами. Не откладывать же эксперимент на целый год!

Учебные дела шли ни шатко ни валко, но двоек не было. Они с Фуней с самого начала решили, что такого допускать нельзя, чтобы не привлекать ненужного внимания и не доводить до репрессий. Ребята в классе постепенно привыкли, что Витик теперь общался только с Фуней, и даже не стали упрекать, что он пренебрегает интересами коллектива: не играл с «вэшками» в футбол, из-за чего его собственный класс и проиграл, не участвовал в стычке с «гэшками» за сферу влияния на школьном дворе… Витик переживал, но утешал себя тем, что после Эксперимента займется этим и все восстановит. И девчонки теперь смотрели на него так же, как на Фуню: то ли сквозь, то ли мимо…

Одна только Малька Валеева продолжала приставать к нему со своими непонятными обидами, но к этому Витик привык и не обращал внимания. Как вскоре выяснилось, напрасно.

Малька пригласила его на день рождения в субботу, но только без Фуни. А Фуня – друг, и Витик гордо отказался, сославшись на неотложные дела. Малька обиделась и сказала:

– У тебя на этот час назначено лезть в физический кабинет, да? – Шмыгнула носом и пошла прочь.

Витик просто остолбенел, а потом догнал ее, схватил за плечо и крикнул, что она все врет. Малька разозлилась и сказала, что сама видела, как он копался у дверей кабинета, и не раз. Тут разозлился Витик и закричал, что она за ним бегает и подсматривает, и если она кому-нибудь что-нибудь про это скажет, то он не посмотрит, что она девчонка. Малька заревела и убежала, а Витик помчался к Фуне.

Фуня, узнав о случившемся, раскричался, заявил, что из-за неосторожности Витика может сорваться Эксперимент, что Витик сто лет сидел с этой Малькой за одной партой и обязан знать, на что она способна! Пусть делает что хочет, но Эксперимент должен состояться! Витик слабо огрызался, говоря, что Фуня мог бы и помолчать, потому что бить без толку бутылки легко и безопасно, попробовал бы сам открывать кабинет – еще и не так бы завалился! И вообще, все произошло из-за Фуни, потому что Витик из-за него отказался идти к Мальке на день рождения.

Тут Фуня совсем зашелся, но вдруг успокоился и холодно заявил:

– Пойдешь к ней и разведаешь ее планы.

– Что?! – возмутился Витик. – Мне проситься к ней на день рождения?! Да еще после того, как отказался?!

– Сам разбирайся, – отрезал Фуня. – Дело важнее. Клятву давал? Выполняй.

И Витик сник.

На следующий день, идя в школу, Витик думал, как ему наладить отношения с Малькой, и очень мучался. А вдруг она фыркнет и скажет: «Надо было соглашаться, когда звали!» Что тогда делать? Но Малька сама подошла к нему перед уроком и, глядя в пол, сказала, чтобы он не сердился, что она увидела его возле физического кабинета случайно и никому, конечно, ничего не скажет и что все-таки просит его прийти, а если он не хочет один, то пускай с Фуней. Витик очень обрадовался, сказал, что обязательно придет, тут же побежал к Фуне и злорадно сообщил ему, что придется идти к Мальке вдвоем. Фуня переменился в лице, но промолчал.

На дне рождения оказалось очень здо́рово: весело и вкусно. Малькин отец показывал фокусы, Малька играла на дудочке, а два ее мелких, совсем одинаковых брата танцевали какой-то татарский танец. Потом все смотрели мультики по видику. А потом был ужин. Серьезная и молчаливая Малькина мать угощала всех незнакомыми кушаньями, из которых Витику запомнились замечательной вкусности мясо и хрустящие шарики в меду.

Фуня принес Мальке в подарок прозрачный кристалл с серебристой избушкой, колодцем, заборчиком и двумя елочками внутри, а если встряхнуть, то непонятно откуда сыпались белые точки снега. Красивый подарок, и Мальке он очень понравился. Почему-то Витику это было приятно. Сам он подарил ей крохотный золотистый кувшинчик на тонком кожаном шнурке – носить на шее. Кувшинчик, с условием четыре раза убрать за него квартиру, дал ему брат. Малька даже охнула, когда увидела подарок, и сразу надела его. И вообще, она была очень красивая в пышном розовом платье, белых колготках, красных лаковых туфлях, румяная и причесанная по-взрослому.

У нее в гостях кроме классных были еще двое мальчишек и девчонка, черные и скуластые, как выяснилось – родственники. Между собой они говорили не по-русски и называли Мальку «Маула». А Витик даже и не знал, что у нее такое имя – Малька и Малька…

Один из мальчишек все время глядел на Витика узкими глазами, а после ужина вызвал его в коридор и сказал, что хочет с ним драться. Витик очень удивился и сказал, что не хочет. Мальчишку перекосило, и он стукнул Витика. Пришлось его оттолкнуть. Он ударился о стенку и кинулся уже всерьез. Но тут в коридор вышел Малькин папа, поймал мальчишку и стал ему что-то говорить, а Малька, увидев это, вцепилась в Витика и стала спрашивать, где у него болит. Витик незаметно показал мальчишке кулак, сказал, что ни где не болит, и поблагодарил за заботу.

Фуня на дне рождения сначала сидел втянув голову в плечи, но потом оттаял, участвовал в общем веселье и даже долго беседовал с Тонькой Сторбеевой и черненькой родственницей, а они восхищенно смотрели на него.

По дороге домой Фуня вдруг признал:

– Вообще-то было ничего. И сама эта твоя Малька – тоже ничего.

– Почему это – моя? – спросил Витик.

– Потому, – ответил Фуня.

– Моя – другая… – вздохнул Витик.

Но Фуня не ответил.