Вдруг икринки одна за другой начали лопаться. Из икринок выходили крошечные рыбки. Они были совсем прозрачные, точно из стекла. У каждой под брюшком висел большой желточный пузырь. Слабенькие рыбки качались на своих пузырях, словно привязанные к поплавкам. Это у них были узелки с провизией: новорожденные колюшата питаются желтком, пока не выучатся ловить червяков. Настало для Остропера самое трудное время. Надо было пасти шалунов-ребятишек. А их было так много: целая сотня! Тут еще на беду появилась в лесу громадная щука. Щука эта была самым сильным, самым прожорливым и самых хитрым чудовищем. Она хвостищем поднимала со дна муть, кругом нее становилось темно, и не было видно, где она прячется. И вот раз целая стайка Остроперовых ыребятишек, шаля, удрала в лес. остропер живо загнал остальных колюшат в дом и кинулся за шалунами. А щука уже заметила рыбешек. Она разинула зубастую пасть и - хап! - проглотила разом полстайки колюшат. Хап! - и другая кучка исчезла в ее широкой глотке. Тут Остропер сам кинулся в раскрытую пасть чудовища. Но щука мигом запахнула рот. Ей совсем не хотелось глотать Остропера: его острые, твердые иглы насквозь продырявили бы ей кишки. Другое дело молодые колюшата: иглы у них еще мягкие, как у новорожденного ежика. Осталось у Остропера еще много ребят. С каждым днем их пропадало все больше и больше: то щуке попадутся, то окуню, то жукам. Но хлопот не убавлялось: чем меньше становились узелки под брюшком у рыбешек, тем труднее было отцу поспевать за ребятами. Они становились все проворнее. Наконец молодые колюшки съели всю свою провизию в узелках и научились таскать червяков из-под камешков. Иглы их выросли и стали твердыми. Теперь они не нуждались больше в заботах отца: сами имогли находить себе еду и защищаться от врагов. Последняя стайка ребят скрылась в лесу, - и вот Остропер остался один на полянке. Яркие краски на его теле давно потускнели, весь он стал серый, худой и невзрачный. Он так устал, что забыл даже глядеть на небо: не малькает ли там тень быстрых крыльев? Вот туто-то и схватил его рыбий разбойник - зимородок. Быстро просунулись из серебряного неба острые ножницы, ущемили Остропера поперек тела и потащили вверх - в пустоту. Еще раз увидел Остропер другое, синее-синее небо, мелькнули у него перед глазами высокие зеленые деревья. Потом круглый рот его широко раскрылся. остропер стал задыхаться, задыхаться, задыхаться... и вдруг почувствовал6 что летит вниз. Острые колючки и тут сослужили ему верную службу: зимородок больно наколол себе о них глотку и выпустил свою добычу. Я проходил в это время по берегу речки и видел, как он выронил рыбку из клюва. Она упала на песок как раз у моих ног. Я поднял израненного Остропера, отнес домой и посадил в банку из-под варенья. Теперь остропер выздоровел. Он не так красив, как золотые рыбки, но куда интереснее их. Когда придет весна, я пущу к нему серебристо-голубых самок. Он сейчас же примется строить себе дом. И уж тут, в стеклянной банке, все мои гости могут увидеть, как ловко это делает простая рыбка-колюшка и сколько трудов ей стоит выходить смешных маленьких колюшат с большим пузырем под брюшком.
