Екатерина Борисова - Спеши, пока горит свеча

- Дочки растут... - подхватила хозяйка.

- И сыновья подрастают...

Хитрецы перебрасывались словами, как игроки мячом, не давая ему упасть, чтобы не остаться в проигрыше.

- У мельника сын, у старосты, у судьи, - перечисляла Ворожея.

- И поближе есть.

- Примечаю.

- Стало быть, не мешает прикинуть, соседушка, у вас - дочка, у меня сын.

- У меня вокруг дома сад. Яблонь одних сорок корней.

- И я не на пустыре живу. Гостиница. Двадцать комнат, двадцать постояльцев.

- Пожалуй, оно и неплохо бы, хозяйство к хозяйству...

- Деньги к деньгам.

Собеседники оживились. Дальнейшие околичности были излишни.

- Обоим выгода! - заключил Хозяин.

- Поразмыслить бы, - заикнулась Ворожея.

- Чего там размышлять? Дело ясное. Ворожея кивнула, смахнув слезу.

- Ваша правда, сосед, рано или поздно, а расставаться надо. Хорошо хоть по соседству!

- Яков!!! - гаркнул Хозяин гостиницы. Круглое лицо появилось из-за забора.

- Тут я!

Хозяин поманил сына пальцем. Перемахнув через забор, Яков предстал перед отцом.

- Аннушка! - окликнула дочку Ворожея. Анна нехотя вышла на зов матери.

- Дай ручку, дочка!

- И ты, сынок!

Хозяин соединил руки Анны и Якова.

- Вот вы теперь жених и невеста. Поняли?

- Я-то? А то! - ухмыльнулся Яков. Анна молча оттолкнула Якова и убежала. Хозяин вопросительно взглянул на Ворожею.

- Мое слово - кремень, - успокоила она Хозяина.

- Мое - алмаз!

- Нам - решать, детям - слушаться, - завершила Ворожея, и на этом дело было покончено. Хозяин настаивал сыграть свадьбу поскорее, тем более, как ему доподлинно было известно, приданое давным-давно припасено Ворожеей. Что до венчального платья, то за ним дело не станет, сшить его недолго. Обсудив напоследок и этот вопрос, будущие родственники расстались, довольные друг другом.

Вернувшись домой, Хозяин тут же завалился спать, сраженный усталостью и множеством важных событий. Всю ночь ему снилось, как он с помощью Ворожеи заполучил одним махом несметное сокровище, ухитрившись при этом не уделить старухе ни единого камешка.

Глава четвертая

Следующий день был воскресным. Именно в это воскресенье должно было состояться гулянье на деревенской площади, расположенной на холме. По обычаю этой местности, молодые помолвленные пары вместе со своими родителями должны были пройтись несколько раз по кругу. Это оповещало жителей деревни о помолвке и тем самым скрепляло договор между семьями жениха и невесты.

Ворожея поднялась в этот день ни свет ни заря. Хлопоча о том, чтобы Анна затмила всех деревенских щеголих, Ворожея достала из сундука новое, шитое золотом платье, припасенное для этого дня, и ненадеванные бархатные башмачки на серебряных каблучках. Полюбовавшись платьем и башмачками, Ворожея отомкнула шкатулку - подобие кованого сундучка с пузатой крышкой, где хранились драгоценности - дары околпаченных Ворожеей простаков. Порывшись в шкатулке, Ворожея остановила свой выбор на бирюзовых с жемчугом серьгах и таком же браслете. После этого Ворожея отправилась будить Анну, но застала ее уже бодрствующей и опухшей от слез.

- Матушка! - взмолилась Анна, бросаясь навстречу матери. - Сжальтесь! Отмените помолвку!

Но миновало то время, когда Анне достаточно было уронить слезу, чтобы сердце матери растаяло, как воск на огне. Сейчас слезы дочки не произвели желанного действия. Скорее, они ожесточили Ворожею.

- Слушай, Анна, - нахмурившись, сказала старуха. - Я знаю все, что у тебя на уме. Для этого не надо быть Ворожеей, достаточно быть матерью. Ты молода и неопытна. Что плохо, что хорошо - мне виднее. Повинуйся и не рассуждай. Пора идти. Нас ждут.

Анна вытерла слезы и промолчала. Решила ли она покориться своей участи или надеялась улучить момент и разжалобить мать, об этом мы узнаем позже.

На площади шумела праздничная толпа. Принаряженные парни, расфранченные девушки, почтенные матери семейств в парадных чепцах, старики, старухи, дети, все толпились кто возле палатки заезжего фокусника, кто у помоста, на котором выступали бродячие артисты, пиликая на скрипках, приплясывая и зазывая гуляющих покататься на карусели.

Невелика цена - пятак!

Прохожий, не скупись!

А если нет, сойдет и так.

Вертись! Вертись! Вертись!

Карусель завертелась. Все слилось в один пестрый круг. Дети визжали от восторга, оседлав кто петуха, кто ярко раскрашенного коня, а кому посчастливилось больше всех - полосатого тигра с оскаленной пастью.

Но вот карусель стала вертеться все медленней и наконец остановилась. Новая толпа желающих покататься подхватила Ворожею и ее спутников, повлекла за собой и оттеснила их друг от друга.

Яков, работая локтями, пробрался к карусели и, спихнув какого-то малыша, успевшего взобраться на тигра, взгромоздился сам на полосатую спину и стал потешать народ, строя страшные рожи, рыча и лязгая зубами. Толпа покатывалась со смеху. Артисты на помосте плясали и пели, то и дело подставляя шляпы, куда гуляющие кидали монеты.

За все про все Плати пятак!

Цена невелика.

А если нет - сойдет и так!

Вертись без пятака!

И карусель снова завертелась.

Случилось так, что, затерявшись в толпе, Анна оказалась рядом с Выдумщиком. Не сговариваясь, они взялись за руки и выбрались за пределы площади. И, словно бы по волшебству, перед друзьями возник куст. Они притаились за ним. Не теряя ни секунды, Анна поведала Выдумщику о задуманном сватовстве.

- Я еще попытаюсь разжалобить матушку, уговорить ее пощадить меня! А если нет...

- Тут Анна наклонилась к Выдумщику и шепнула ему на ухо несколько слов, расслышать которые, как ей казалось, мог только он один.

Так как мешкать было нельзя, друзья распрощались и порознь вернулись на площадь, прежде чем Ворожея успела заметить отсутствие дочери.

Старуха так бы и не узнала о встрече Анны с Выдумщиком, если бы...

... куст, притаившись за которым они шептались, не шевельнулся и не зашагал к дому Ворожеи! Не удивляйтесь! Куст был не куст, а вязанка хвороста, которую таскала, как нам уже известно, на спине Молчаливая Соседка. Помня наказ Ворожеи не спускать с Выдумщика глаз, Молчаливая Соседка выследила его, как охотник дичь, и, с присущим злодейке проворством, оказалась именно там, где ей надлежало быть, чтобы подглядеть и подслушать.

Пока на площади шумела праздничная толпа, помощница шагала к дому хозяйки, чтобы, дождавшись ее возвращения, доложить обо всем подробно, надеясь, что уж этот товар старуха оплатит более щедро, чем обычный.

А на площади между тем царило оживление. Пришло время молодым помолвленным парам взяться за руки и пройтись по кругу.

Хозяин окликнул Якова, который кружился верхом на тигре, потешал толпу гримасами и кривляньем. Не смея ослушаться, Яков на ходу соскочил с карусели и вытянулся в струнку перед отцом, потный, взъерошенный, красный, как помидор.