Сергей Лукницкий - Это моя собака

Я не был ни дамой, ни господином, но тоже устремился за всеми на верхнюю палубу и обалдел, увидев с двух сторон нашего теплохода удивительно красивый мир. Он был ясен, близок, но недосягаем. Он был похож на объёмную фотографию или, скорее, на голографию.

Пассажиры, затаив дыхание, смотрели, как наш теплоход проходит под мостом, и, кажется, в один момент выдохнули какое-то приветствие. Оно было произнесено на разных языках, но в едином порыве.

Чёрный продолговатый пёс Тролль стоял рядом в своём словно бы смокинге и торжественно молчал. …Я и не заметил, что наш теплоход давно уже выбросил флажок входа в чужой порт, поднял зелёный флаг Турции с полумесяцем (таковы традиции) и причаливает к берегу, по которому можно будет побегать.

Невероятный мир назывался Стамбул. Теплоход пришвартовался…

И тут снова начались обычные для любого порта мира формальности: таможня, пограничники, жулики…

Выйдя в город Стамбул, мы с Витей решили, что попали на большой рынок, где продавалось все. Но такие рынки теперь есть в Москве, а нам хотелось экзотики. Мы пошли пешком по городу и, честно говоря, заблудились. Сперва нас нёс поток туристов с нашего корабля, а потом он стал редеть, рассасываясь, видимо, в торговых рядах и магазинах до тех пор, пока мы не остались одни перед входом в узенькую, но какую-то невероятно длинную улицу со множеством магазинчиков и лавочек на ней.

Мы с Витей не очень любим ходить по магазинам, но тут было что посмотреть. К тому же впервые в жизни я нюхал заграничный воздух. Дядя Серёжа шёл с нами и своим резким, но монотонным голосом просвещал нас в плане географии.

— Стамбул, — говорил он, — крупнейший город, торгово-финансовый и промышленный центр Турции. Порт, — добавил он.

И мы улыбнулись. Ещё бы! Ведь мы приплыли сюда на теплоходе.

В Стамбуле живут около трех миллионов жителей. Это первый порт Турции по импорту, второй по экспорту, мировой центр по выделыванию кож. В городе имеются три университета, национальные и страховые общества и банки, музеи турецкого и исламского искусства. Стамбул разделён на две части — европейскую и азиатскую, называемую Скутари, — заливом Золотой Рог, через который переброшен мост. Стамбул был когда-то столицей Римской и Османской империй, о чём свидетельствует невероятное чудо света — храм Святой Софии, где мы, конечно же, побывали. Там надо было снимать обувь. Но мне снимать было нечего. Я поговорил с Аллахом, что называется, из шкуры собаки.

Я заметил, что в Стамбуле нет ни одной собаки, а на улицах там хотя и очень красиво, но грязновато.

Мы гуляли по городу до вечера. Видели медведя на поводке. Ночью мечети осветились разноцветными огнями, заиграла таинственная восточная музыка, и мир, куда мы попали, показался волшебным, как в сказке о лампе Алладина, которую когда-то много лет назад читала нам Мама-Маша.

Посмотрев город основательно, насколько это было возможно, мы купили подарки маме Маше, Пал Палычу, маленькому Костику, Вите и мне. Я получил кожаный ошейник и пачку собачьего шоколада.

Это было удивительно и непривычно: мне — есть собачий шоколад. Однако подарки не обсуждают.

Мы вернулись на корабль, где я встретил Козетту и рассказал ей о Турции. Она не выходила на берег. Её хозяйка Карола играла с ребятами на борту и не пустила собачку. А её мама синьора Грация вообще не любит пеших прогулок. И мне вдруг стало стыдно, ведь я же мог попросить Витю взять Козетту с собой.

Но тут я вдруг почувствовал, что страшно устал, поэтому тотчас же заснул и проспал до самого завтрашнего «кукареку».

Во сне мне приснилось, что Тролль, который тоже не выходил на берег, уж слишком разлюбезничался в моё отсутствие с Козеттой.

На следующий день утром мы снова пошли гулять по городу и попали на золотой рынок. Это такая длинная улица, где продаются только изделия из золота. Но я не особенно удивился, я уже встречал нечто подобное. У одной знакомой мамы Маши такая квартира. Только что вооружённых полицейских там нет, а так очень даже похоже.

К обеду мы были уже снова на борту. После необходимых формальностей, на которые перестаёшь обращать внимание после увиденного, мы отбыли в сторону другого порта — Афин. …Но Стамбул навсегда остался в моей памяти. Это хотя и Турция, но первая заграница в моей жизни.

Я стоял на палубе, когда ко мне подошла Козетта и словно бы в оправдание, что она не была в Стамбуле, стала рассказывать о Сиракузах, где она была со своей хозяйкой и её мамой.

Я слышал про Сиракузы — это родина Архимеда, великого математика древности.

Сиракузы — это Италия, хотя я почему-то всегда считал, и не без основания, Архимеда греком.

Разговор с Козеттой прервало сообщение о том, что нас ждут в ресторане. И мы побежали перекусить.

Обед протёк быстро, после него мы отдыхали, а вот после ужина начались удивительные развлечения, о которых хотелось бы рассказать поподробней.

Да, ещё забыл, перед ужином я взбежал на верхнюю палубу снова посмотреть зелёный луч и снова увидел на палубе Козетту.

Она печально, так же печально, как и вчера, смотрела на солнце. Я не подошёл к ней, потому что знал: бывают минуты, когда хочется побыть одному.

А после ужина на наш теплоход упало веселье. Весь теплоход был возбуждён Стамбулом, отдохнул после обеда и теперь в преддверии Афин и Греции развлекался. Что же это были за развлечения!..

Помощник капитана Александр Васильевич пел старинные русские романсы, официантки Лена, Нина и Марина исполняли удивительно изящные танцы, бармены Володя и Игорь оказались чечеточниками, а администратор ресторана Валя — фокусницей. Это был концерт, но это было только одно развлечение. Кроме того, в подсвеченной цветными огнями воде бассейна было устроено ночное купание под эксцентрическую музыку, в красном баре показывали видеофильм из жизни мафии, в голубой гостиной — кинофильм о жизни животных, который я немного посмотрел.

Я появлялся везде и все вынюхивал, я обегал пять баров и ресторан, я побывал в сауне и покрутился возле бассейна, я был в массажной и библиотеке, где, заметил, было не много книг. Видимо, большое количество книг создавало бы туристам путаную ауру.

Я был на пляжной палубе и в солярии, забежал в душевую и ванную, посетил имевшиеся на борту кафе и медпункт, курительную и экскурсионное бюро, игротеку, лекционный зал, где читали в этот вечер стихи, джаз-зал и сувенирный киоск.

Я не забежал только в банк, потому что он был закрыт и работал только по утрам.

Я делал все что угодно и только в дном не мог себе признаться, что по всему теплоходу ищу Козетту. А может быть, её укачало и она спит в своей каюте?

Я побежал к её дверям. Но каюта была заперта, хозяйку её я видел только что в голубой гостиной, она танцевала с дядей Серёжей, а её мама— с помощником капитана.