Валерий Гусев - Осторожно: снежный человек!

За это время уровень воды еще понизился. Мы стояли рядом в воде - я по пояс, Алешка по грудь, - и я инструктировал его, хотя вообще-то нырял и плавал он здорово, тут за него можно было не бояться.

– Как я окунусь, - говорил я, - хватай меня за пятку, понял?

– За правую? - уточнил он.

– Какая подвернется. Готов?

Мы продышались, нырнули, поплыли - вынырнули.

– Вот это фишка! - восхищенно выдохнул Алешка.

Да, это была фишка. Мы находились как бы в большой полутемной комнате. Вправо от нас уходил куда-то в темноту низкий сводчатый коридор. Слева из воды поднимались каменные ступени и исчезали где-то в стене. Часть из них, самые нижние, были влажные и заросшие зеленью. Видно было, что их время от времени заливает поднимающейся водой.

Воды здесь, кстати, было не много, так же, как и в колодце - мне по пояс, Лешке - по грудь. Мы прошагали к ступеням, взобрались на них.

Сложные чувства мы испытывали. Восторг, жуткое любопытство. И еще одно - о нем не скажу. Попробуйте сами оказаться в таком месте - поймете.

Ступени становились все уже. И становилось все темнее. И холоднее. Я включил фонарик. Мы взбирались все выше и выше по каменной винтовой лестнице. Вскоре она стала совсем узкой, и временами мы задевали локтями за холодные стены. Здорово кто-то здесь поработал сотни лет назад! Наш фонарик выхватывал из темноты полустертые ступени, неровные стены. И я заметил, когда мы уже запыхались, что луч его становится все тускнее. Потому что откуда-то сверху проникал дневной свет. Наконец я выключил фонарик.

И чуть было не треснулся лбом - проем в конце лестницы был очень низкий. А за ним начался длинный коридор. Слева - окна, затянутые снаружи колючими ветками зарослей. А вот справа - двери и двери. Ну, не совсем двери. Дверей, как таковых, чтобы открывались и закрывались, не было - одни только сводчатые проемы. Входы к «етим самый кельим».

Вырубленные в скале комнаты. Причем, вырубленные не просто, а я бы сказал, с некоторым оформлением интерьера. В каждой келье оставлено возвышение у одной стены, вроде лежанки. Напротив нее - большой, кубической формы камень - что-то вроде стола, а рядом с ним - камень поменьше - стул со спинкой. По стенам - ниши, заставленные коллекциями черепов. И каждый череп, как мы разглядели, и правда с дыркой.

А в одной келье черепа были сложены в углу горкой. И на каждом висела бирочка с какими-то надписями.

Картина, я вам скажу, та еще. Как в фильме ужасов. Только здесь все не на экране, а в нашей собственной жизни…

В конце коридора - свет. Это, оказалось, та самая дверь, которую мы разглядели с «плохой» тропы через пропасть.

Алешка разглядывал все с живейшим интересом, без капельки страха. И все время что-то ворчал чуть слышно. А потом выдал:

– Дим, там внизу, в колодце, эта дырка, мне кажется, не вход, а выход.

– Не понял.

– Вход в другом месте. Мы с тобой, конечно, кое-что нашли. Но совсем не то, что нужно.

Опять пацан загадками заговорил.

Мы еще побродили по этому необычному монастырю, выглянули в одно из окошек. Под нами виднелись крыши сакли и бунгало, блестящие на солнце стекла теплицы, а перед нами было бескрайнее море, по которому… неторопливо чапала лайба под кличкой «Тропик».

– Понял? - просто спросил меня Алешка.

– Нет, - так же просто ответил я.

– В этом монастыре сейчас обитают вовсе не черные монахи. Здесь обитают черные люди. Жулики и бандиты.

Я даже не стал спрашивать, как он догадался. Я только спросил:

– А атаман у них - Арчил, да?

– Не думаю, - Алешка многозначительно покачал головой. - Мне кажется, у него совсем другая роль.

А какая именно, точно мы узнали довольно скоро. Но совершенно случайно.

– Я тебе дома кое-что покажу, - сказал Алешка. - И ты тоже поймешь.

Мы выбрались из монастыря тем же путем, каким туда и попали, вытянули лестницу и уложили ее на место.

– Лех, - сказал я, - а я догадался, когда Арчил в колодец лазил. В ту ночь - помнишь? - когда я заметил, что в колодце совсем нет воды. Арчил плавать-то не умеет.

– А череп на колодце?

– Он его нарочно там поставил. Чтобы нас напугать. Чтобы мы к колодцу не подходили.

– Заботливый какой… Зачем он только туда шастает?

Мы пошли к себе. Алешка быстренько, поглядывая в окошко, накидал этюд под названием «Море без горизонта», чтобы было чем отчитаться перед Арчилом. Этюд получился простенький - Алешка закрасил весь лист бледно-голубым. Вышло очень красиво. Кстати, Арчилу потом рисунок очень понравился. Он даже выпросил его у Алешки и повесил в сакле. «Какой хороший картина, да! Как хочешь смотри - вверх ногами, двумя боками, все равно красивое море и красивое небо, да!» - вот как он оценил этот творческий изыск моего братца.

Закончив с рисованием, Алешка выдвинул ящик тумбочки, что-то достал из него и, разложив на столе, гордо спросил:

– Ну, Дим, что скажешь?

Я посмотрел. А что тут скажешь? Ну, лежат на столе три куска пенопласта. Тут много не скажешь.

Зато Алешка нашел, что сказать. Вернее, приказать:

– Когда Арчил вернется, выпросишь у него его «турундыку». Под твою ответственность.

ГОНКИ ЗА ЛИДЕРОМ

– Понимаешь, Дим, - вещал с глубокомысленным видом Алешка. - Черные монахи - это одно. А грабежи на трассе - это совсем другое. Понял?

Мне оставалось только кивнуть. Притворяться я уже давно научился.

– И хоть одно - это одно, но другое - это не другое. Понял?

Обижаешь, братец, как не понять. Одно это одно, другое это другое. А все вместе - манная каша на воздушном шаре. Что ж тут непонятного.

Но Алешка меня раскусил.

– Ты все врешь, Дим. Ничего ты не понял. - И снова очень доходчиво пояснил: - Одно - это одно. Другое - это другое. А все вместе - это…

– Третье? - робко предположил я.

Алешка безнадежно вздохнул. И переложил на столе три кусочка пенопласта.

– Ну теперь-то, Дим, все ясно?

Я промолчал. Только покивал послушно.

– Три разных кусочка, Дим, это одно. А когда они все вместе - это, Дим, совсем другое.

Алешка пересел в парусиновое кресло, которому так и не довелось совершить полет на воздушном пузыре имени гр. Крякутина, подпер ладонью щеку и стал объяснять, как умный Шерлок Холмс туповатому доктору Ватсону. В надежде, что я все-таки наконец-то пойму, что он имеет в виду.

– Один кусок, Дим, я подобрал у ограбленного автобуса. Второй я нашел у поворота на нашу дорогу. А третий… Дим, ты следишь за ходом моей мысли? А третий там, где съезд на заброшенную дорогу.

– И что? - как доктор Ватсон, задал я тупой вопрос, что как бы подчеркнуло остроту ума новоявленного Шерлока Холмса.

– А то! Помнишь, что охранник Воробей говорил Володе?

– Он много чего говорил.

– Ага, а ты, Дим, мало что услышал. Подслушивать тоже надо уметь! Он сказал, что грабители распатронили одну коробку. Для проверки.