Валерий Гусев - Три кило веселья

Я разозлился, откинул крышку:

– Может, и это ваше?

– Ух ты! Сколько кофемолок. А у нас только одна, ручная. И та сломалась.

Они, наверное, тоже в ней гвозди мололи.

– Забирай, - щедро предложил я. - Железные кофемолки.

– Ой, Дим, правда? Тебе не жалко?

– Для тебя? Что ты! Бери.

Ленка выгребла из ведра кофемолки и поскорее захлопнула за собой дверь - чтобы я не передумал.

Ну вот и хорошо. И совесть чиста. Помойное ведро на неисправные кофемолки - нормальный бартер.

И я, довольный, вернулся домой.

– Что так быстро? - удивилась мама. - В подъезде свалил?

– В шестой квартире. Ленка забрала. У нее хобби - она их коллекционирует.

– Обратно не принесет? - насторожилась мама.

– Купленный товар, - вставил Алешка, - обратно не принимается и не обменивается. А папа когда придет?

– Поздно, они сегодня в какую-то Макеевку поехали. Ордена искать. Агенты доложили, будто их там на рынке видели.

– В Макеевку? - удивился Алешка. - Город-герой?

– У тебя, Лех, - сказал я, - в голове флотский борщ. Наваристый.

– А ты, Дим, бычок в томате.

– А ты… - Но тут пришел папа.

Мы дали ему переобуться и переодеться, не приставали за ужином, и только когда он сел смотреть криминальные новости, поделились своими успехами.

– Кофемолку сделали, ведро новое нашли, а старые кофемолки одной девочке задаром впарили.

– Безвозмездно, - сказал Алешка. - А за полугодие у нас будет примерное поведение.

– Как вам удалось? - Папе стало интересно.

– Мы нашему полковнику адмирала достали. С орденами и кортиком. А у тебя какие новости? Нашел ордена?

– Почти все, - сказал папа. - Кроме самого дорогого.

– С золотыми брильянтами? - уточнил Алешка.

– Да нет, орден-то довольно простой. Но очень редкий. Со времен Первой мировой и Гражданской войн. «Знак Корниловского ударного полка».

– Красивый? - спросила мама. - На вечернее платье годится?

– Сейчас опишу. - Папа достал из кармана записную книжку и прочитал вслух: «Серебряный крест, покрытый черной эмалью, положен на терновый венец, под которым находится серебряный с золотой рукоятью меч, расположенный наискось креста. В центре креста - голубой щит с мертвой головой над двумя скрещенными костями, по бокам - мечи клинками вниз. Все изображения золоченые».

– Красиво, - вздохнула мама, - как у нашей Марьи на блузке. - Марья - это мамина начальница. - Отец, может, он и есть?

Папа усмехнулся:

– А когда он у Марьи появился?

– Вчера.

– Проверим, спасибо. Этот орден редчайший. Он вообще один остался, единственный. И самое интересное - нашелся его хозяин. Потомок того самого русского офицера, которого лично наградил этим орденом генерал Корнилов, Верховный главнокомандующий. Этот орден он вручил капитану Кузнецову за его подвиг еще в Первой мировой войне.

– И чего? - спросил Алешка. - Кузнецов его потерял?

– Нет, не потерял, он его сохранил и даже, когда воевал во Второй мировой войне против нас, на стороне немцев, то носил его на груди рядом с фашистскими наградами.

– Очень мило, - возмутилась мама. - Сначала воевал против немцев и получил за это орден. А потом воевал против русских и за это тоже орден получил - от немцев.

– Такие времена были, - вздохнул папа. - Потом этот орден перешел к его внуку. Внук приехал навестить свою родную Россию, соскучился.

– А у него россияне этот орден сперли! - догадался Алешка.

– А ты чужие ордена не цепляй, - воскликнула мама. - Ты свои заслужи.

– …Но вот по Интернету прошла информация, - продолжил папа, - что этот редчайший орден обнаружился в Москве, у одного из коллекционеров.

– И этот внук сюда приперся! - догадался Алешка. - Кузнецов этот.

– Не внук, а правнук, - поправил папа. - И не Кузнецов, а мистер Смит. Он живет сейчас в Англии и переделал свою родовую фамилию на английский лад.

– Я тоже был в Англии, - напомнил Алешка. - Там одни джентльмены живут, с зонтиками. А фамилию он плохо переделал - ни капельки не похоже.

– Очень даже похоже, - возразил папа. - Ты хоть и был в Англии, но не знаешь, что Смит в переводе - это кузнец.

– Фиг с ним, - отмахнулся Алешка. - А дальше?

– Дальше все просто. Посетил он эту выставку, стал договариваться о цене ордена…

– И сколько?

Папа сказал, а мы все ахнули.

– Богатенький Буратино, - покачал головой Алешка. - Ну и что?

– А то, что в первую же ночь после этого торга на выставку пробрались воры и похитили несколько коллекций. Мы практически все разыскали, похитителей задержали, а орден Корниловский бесследно исчез.

– Подумаешь, - небрежно сказал Алешка, - этот самый Смит его и спер. Чтобы большие бабки за него не платить.

Папа не рассердился, не улыбнулся, а просто кивнул:

– Мы и эту версию проверяем. И его алиби тоже.

– Это собака такая? - спросила мама в шутку. - Редкой английской породы?

– Не обязательно английской, - усмехнулся папа. - Алиби - это когда в момент совершения преступления подозреваемый находится в другом месте.

– Спасибо, очень доходчиво, - хмыкнула мама.

– Интересно, - завизжал Алешка. - А если так: в момент - он там, а по месту совсем в другом?

Папа вытаращил глаза и попросил жалобно:

– Переведи…

– Потом, - сказал Алешка. - Мне сейчас некогда. Я сейчас нашему Михалычу должен алиби испортить. - И он отправился к телефону.

Наш директор никогда не возражал, чтобы ему звонили домой. Но только не в девятнадцать часов по московскому времени. В это время, в конкретном месте, он пьет свой конкретный чай. С конкретным кроссвордом. Алиби у него такое.

Алешка - вредина - дождался, когда на часах пикнуло «семь», и набрал номер домашнего телефона директора.

Семен Михалыч жил один, и деваться ему было некуда. Тем не менее снял трубку и сказал голосом автоответчика:

«Меня нет дома. Оставьте ваше сообщение после сигнала».

Алешка «оставил»:

– Я вам нашел адмирала третьего ранга, Героя Советского Союза с золотой саблей на боку. У него сто наград на груди. Желаю приятного чаепития. Алекс.

«Автоответчик» тут же отозвался:

– Какой адмирал? В форме? Настоящий? Как зовут?

– Я вам отвечу после сигнала, - холодно проговорил Алешка.

Я думал, что Семен Михайлович сейчас пикнет, изображая сигнал, но он этого не сделал. Он кашлянул и сказал:

– Завтра утром - ко мне в кабинет!

– С родителями?

– Они тебе не помогут! - И Семен Михайлович «отключил автоответчик».

– Вот это алиби! - похвалился Алешка.

– Вообще-то, - сказала мама, - это хамство.

– Да ну… мам, - затянул Алешка, - Михалыч очень добрый человек. Воспитанный офицер. Он в учительской всегда встает, когда дамы входят. И чьи-нибудь мамы.

– Я не про него, - сердито сказала мама, - я про тебя. Маленького нахала.

Алешка немного смутился и чуть слышно пробормотал: