Илона Волынская - Снегурочка с динамитом

– Гуси водоплавающие, они в саваннах не водятся! – неуверенно возразил Вадька.

– Значит, акул! – мгновенно заключила Катька. Услужливое воображение тут же преподнесло ей картину огромного пустого бассейна, посреди которого, потерянно озираясь, качается на воде Евлампий Харлампиевич со спутанными крыльями. А вокруг, неумолимо приближаясь, медленно сужает круги страшный треугольный плавник.

– В офис, быстрее! Ребята нам помогут...

– А сумки в переулке оставим? Там больше чем на двести баксов продуктов к Новому году! Что нам мама скажет? – вяло возразил Вадька.

– Плевала я на сумки! – прошипела разъяренная Катька. – А если мама скажет, что мы должны были покупки домой тащить, а не Харли спасать, я... из дома уйду! – и она бросилась чуть ли не под колеса подъезжающему такси, на бегу выгребая из карманов деньги. Сыплющаяся из-под дрожащих пальцев мелочь заскакала по обледенелому тротуару.

– Совсем сдурела! – выкрикнул Вадька, едва успевая вслед за Катькой повалиться на заднее сиденье машины.

– Не дай бог сейчас на гаишников нарвемся, – опасливо поглядывая на дрожащую у критической точки стрелку спидометра, пробормотал водитель. – Что у вас хоть стряслось, ребятки? Из-за чего так летим?

– Нашего Харли похитили! – всхлипнула Катька. – Один только валеночек и остался, – девчонка снова залилась слезами.

Водитель покосился в зеркало заднего вида на стиснутый в ее ладонях крохотный яркий валеночек и вдавил педаль газа. Разгоняя гудками катящие впереди машины, такси прыгнуло вперед.

– Братика твоего, да? – подрагивающим от сочувствия голосом спросил таксист, все наращивая и наращивая скорость.

– Этого, что ли? – Катька на мгновение отвлеклась от своего горя, бросив совершенно равнодушный взгляд на Вадьку. – Этого похищать бесполезно, от него у похитителей всегда одни только неприятности! А Харли совершенно беззащитный! Всегда найдется мерзавец, готовый бедной птичке голову скрутить!

– Что-о? – взревел таксист, обеими руками вцепляясь в руль. Такси вильнуло к обочине. Резкое торможение швырнуло ребят на спинки переднего сиденья. Катька задушенно вякнула. Разозленный водитель круто обернулся и вызверился на ребят:

– Птичка? Вы из-за птицы меня тут гонки заставили устроить? Я правами рискую! Из-за попки-дурака какого-то?!

– Харли вовсе не попугай! Харли самый замечательный гусь! – успела гневно выпалить Катька, прежде чем ладонь брата со звучным хлопком запечатала ей рот.

– Гу-усь? – протянул таксист и начал угрожающе приподниматься из-за руля.

Не отпуская сестры, мальчишка повернулся к таксисту:

– У нее шок! Стресс. Она не понимает, что говорит, – торопливо пробормотал он. – Вы совершенно правы, у нее этого... брата... по разуму... – с нажимом добавил Вадька, плотнее стискивая ладонь, так что Катька могла только возмущенно мычать ему в пальцы. – А насчет «птички» – это она ласкательно! Ну вроде как «зайчик», «котик»...

– Гусь – тоже ласкательно? – подозрительно поинтересовался таксист.

– Ну да, – поторопился заверить его Вадька. – Потому что у него лапки... то есть ножки... – он выхватил у Катьки валеночек, – вот такие, как у гуся, красные. – Повертел ярко-синюю обувку перед глазами и выправился. – То есть синие! То есть, когда холодно, они у него синие, а если ну хотя бы в кипяток их сунуть...

Катькины глаза над зажимающей рот ладонью стали выразительные-выразительные. Вадька торопливо осекся:

– Короче, отвезите нас, пожалуйста, поскорее к гусю! – физиономия таксиста стала еще выразительнее, чем у Катьки, и Вадька, срываясь уже на панический вопль, заорал: – Я хотел сказать, к частному детективному агентству «Белый гусь»! Знаете, где это?

Таксист на минуту задумался, явно решая – то ли выкинуть ненормальных из машины, то ли поверить и везти дальше. Наконец решив, что гуся с помощью дорогого частного детектива вряд ли станут разыскивать, неохотно кивнул:

– Знаю, – пробурчал он, нажимая на газ. Такси покатило по городским улицам, на этот раз без всякой спешки. – Я сегодня туда уже людей возил. Говорят, хозяин крутой очень – то ли бывший мент, то ли из секретных служб.

– Да-да, – рассеянно кивнул в ответ Вадька. – Здесь остановите, пожалуйста, – торопливо потребовал он, когда в окне показался недавно отреставрированный старинный особнячок с фигурным кованым крылечком. Над тяжелой дубовой дверью красовалась неброская табличка «Детективное агентство „Белый гусь“.

– Ты совсем глупая? – наскоро расплачиваясь с таксистом, прошипел Вадька сестре. – Растрепалась про своего бедного гусика! Хочешь, чтоб нас в психушку упекли? Очень мы оттуда Харли поможем!

– Почему гусей вообще за людей не считают?! – с надрывом выдохнула Катька.

Вадька страдальчески возвел глаза к небесам – рехнуться с ней можно! – и ехидно сообщил:

– А также не считают за людей воробьев, ворон, котов, собак...

– Сравнил тоже! – презрительно перебила его Катька. – То воробьи, а то – гусь! Наш Евлампий Харлампиевич! – и прыгая через две ступеньки, помчалась вверх по лестнице к двери.

Слегка сутулясь, как может сутулится только очень высокий человек, хозяин детективного агентства «Белый гусь» – то ли бывший мент, то ли агент секретных служб, а ныне известный частный сыщик – восседал за дорогим письменным столом в своем ухоженном офисе с огромным, во всю стену зеркалом. Небрежно откинувшись на спинку массивного кожаного кресла, сыщик водил мышкой навороченного компьютера. Его накачанные, бугрящиеся мышцами плечи обтягивал дорогой исландский свитер, глаза прикрывали очки-хамелеоны, но чувствовалось, что под затемненными стеклами прячется проницательный, прямо-таки рентгеновский взор. Попадая под действие загадочного взгляда сыщика, клиент ощущал одновременно легкую опаску и твердую уверенность, что все его проблемы будут разрешены, а самое запутанное дело окажется простым и легким.

Именно в этот изысканный и строгий оплот отечественного сыска и ворвались всклокоченная девчонка в расхристанной шубе и взмокший мальчишка в сползающих с носа очках.

Великий сыщик резко выпрямился в своем глубоком кресле. Зашмыгал мышкой, будто пацан, пойманный матерью на игре в «Quake» вместо подготовки школьного реферата. Уронил свои непроницаемые очки. Наконец вскочил, вытянувшись во весь двухметровый рост. И густым басом прогудел:

– Привет начальству!

В голосе его звучало искреннее уважение.

– Привет, Салям, – с привычной небрежностью кивнул ему Вадька. – Наши на месте?

– Как всегда – у себя, – с той же почтительностью сообщил великан, выбираясь из-за стола и открывая перед ребятами дверь, ведущую в глубину помещения.