Елена Усачева - Большая книга ужасов – 2 (сборник)

– Лезь первый, – щедро разрешила она. – Я за тобой.

– А чего я? – Мишка посмотрел на свои голые ноги. – Наталья Ивановна зовет. Там тренировка начинается, а тебя нет. И вообще она велела никому из лагеря не уходить, пока Гусеву не найдут. А то взяли манеру пропадать. Ищи вас потом!

Томка поправила выскакивающую из-под рубашки заветную тетрадь, шмыгнула носом и упрямо тряхнула головой.

– Иди, иди, – подогнала она задумчивого Богдасарова. – Наталья Ивановна говорила, что мальчики должны помогать девочкам.

– Еще чего, – Мишка явно собирался удрать. – Там колючки. С расцарапанными ногами в воду не пустят.

– Что? – Тамарка стала наступать на Мишку, и тому волей-неволей пришлось попятиться в кусты.

– Между прочим, таскать еду должны дежурные, – тягостно охая, Мишка потянулся за флягой. – Сегодня очередь Павлова. Я вчера натаскался. Плечи болят. А у нас завтра зачетные заплывы!

Мишка всегда таким был. Вместе они плавали уже три года. Больше того – пару лет назад Томка и Мишка учились в одной школе. Богдасаров постоянно ворчал. На уроки, погоду, еду, сложную задачу или холодную воду в бассейне. Но никогда ничего не говорил про само плавание. Плавать ему нравилось.

Томка покачала головой. Как же тяжело с этими мальчишками. Ничего не могут сделать просто так. Все у них с вывертом.

Фляга совершила за них почти всю работу. Половину расстояния она спустилась самостоятельно. Богдасарову оставалось пройти всего ничего – метров пятьдесят крутого спуска, а там за поворотом до столовой рукой подать. Говорить они об этом дольше будут, чем идти.

Краем глаза Тамарка заметила какое-то движение.

На дорожке стояла темная фигура.

Цыганова почесала макушку.

А ведь Наталья Ивановна предупреждала, чтобы они всегда носили кепки. И вот – пожалуйста. Тамарка всего полчаса посидела с непокрытой головой и сразу же солнечный удар схватила. Недаром у нее перед глазами все время черные пятна маячат.

Томка пару раз моргнула.

Фигура исчезла.

Мишкин голос все еще бубнил о мировой несправедливости и ближайшем зачете. Но судя по треску, у него получалось вытащить злосчастную флягу из кустов.

Тамарка крепко-крепко зажмурилась, а когда открыла глаза, то на месте черной фигуры увидела Хохрякову-Хомякову.

Светка вырулила из-за поворота и стала взбираться как раз на тот обрыв, где Тамарка нашла дневник Марины Гусевой.

– И давно тренировка началась? – спросила она у Мишки, который уже почти вытолкал флягу на тропинку.

– Как я за тобой пошел, так и началась, – пыхтел Богдасаров. – Не будут же они тебя ждать? Много чести.

– Бежим!

Тамарка так резко схватила Мишку за руку, что тот выпустил флягу. Фляга секунду постояла на дорожке, размышляя, в какую сторону ей свалиться, и покатилась в кусты.

– Так ведь я… – Слов от возмущения у Мишки не было.

Тамарка тащила Богдасарова за собой. Мишка же все еще смотрел в сторону несчастной фляги, с которой за это короткое время успел сродниться.

– Потом достанем. – Томка мертвой хваткой вцепилась в Богдасарова. Неповоротливый Мишка все еще норовил вернуться за флягой.

– Ты драться умеешь? – спросила Томка, останавливаясь.

Она понимала, что если в Маринкином исчезновении виновата Светка, то добровольно Харитонова ничего не расскажет. Придется применять силу. Сама Цыганова дралась один раз в жизни, и то в первом классе, когда они на перемене устроили грандиозную куча-мала. Мишка же задумчиво мял свои большие руки, всем своим видом показывая, что еще ни разу в жизни не дрался.

Да, компания у них подобралась еще та…

Светка уверенно шла к обрыву, ничего не видя и не слыша вокруг себя. Тамарка мчалась следом. Сзади топал Мишка, создавая столько шума, словно по путям одновременно шел десяток поездов.

Добравшись до заветного куста, Харитонова остановилась. Томка подкралась сзади.

Что делать дальше – она не знала. Накинуться на Светку с криком: «Ты – убийца! Сдавайся»? Тихо подойти и постучать по плечу?

Цыганова вытащила из-под рубашки тетрадь таким жестом, каким, наверное, революционеры доставали из-за пояса «наган».

Светка с удивлением смотрела на куст.

Томка медленно подходила к ней, пытаясь придумать, как лучше поступить. Но за нее все решил Мишка. Выбравшись на ровный участок, он отдышался и недовольно проворчал:

– И чего мы сюда карабкались? Могли бы и в обход пройти. Там дорога удобней.

Харитонова повернулась. Томка махнула дневником перед ее носом.

– Не это ли ты ищешь? – выпалила она.

– Положи обратно! – прыгнула вперед Светка.

Тамарка ловко увернулась и снова подразнила Хохрякову-Хомякову своей находкой.

– Что ты сделала с Маринкой?

– Отдай! Он не твой! – не сдавалась Харитонова, пытаясь подойти к Тамарке.

– И не твой тоже! – Цыганова неудачно ступила. Из-под ноги посыпались камешки – она стояла на самом краю.

– Девочки, хватит, – тянул Богдасаров. – Нам на тренировку пора.

– За что ты ее убила? – выложила свой главный козырь Тамарка.

– Ты что, с ума сошла?

У Светки были все шансы убежать. Томка стояла около обрыва, Мишка не собирался никого задерживать. Но Харитонова не уходила. Она двигалась вдоль кромки обрыва, не спуская глаз с тетрадки.

– А кто же еще? – Ух, как Тамарка сейчас ненавидела Светку. – Ты ее никогда не любила. Ты стащила ее дневник и все из него вычеркнула, чтобы никто не узнал, что Маринка написала!

– На солнце перегрелась? – Светка снова попыталась выхватить дневник, но в этот раз Томка была ловчее. Она поднырнула под Светкиными руками и отбежала подальше от края.

Харитонова качнулась на самом обрыве и замерла.

– Девочки, хватит ругаться, – продолжал нудить Богдасаров. – Пойдемте на тренировку.

– Дельфины!

Светка стояла лицом к морю, прикрывая глаза от яркого солнца ладошкой.

– Ой, правда, дельфины, – радостно подпрыгнула Томка.

На границе бухты мелькали черные плавники. Один, два, три, четыре!

Вот один дельфин показал спину, а потом и целиком вынырнул на поверхность. За ним этот трюк повторили еще два.

– Как красиво! – с восторгом произнесла Тамарка.

– Ничего красивого, – отрезала Харитонова.

Томка посмотрела на стоящую рядом Светку. Лицо у нее было перекошено злобой.

– Ты чего? – опешила Цыганова. – Это же дельфины. Они добрые.

– Доброго в них никогда ничего не было, – Хохрякова-Хомякова отошла от края. – Дельфины на зов идут. Она все-таки их вызвала. Скоро здесь будет весело.

И словно забыв о том, что только что с остервенением пыталась отнять у Томки тетрадку, Светка спрыгнула с обрыва в колючие заросли и захрустела кустарником.