Илона Волынская - Сокровище forever!

Мозолевский по-прежнему молчал, только хмурился.

– Это не использование детского труда. – Возникший словно из ниоткуда археолог Женя Черненко аккуратно вклинился между приезжим «грибом» и начальником экспедиции. – Это трудовое воспитание. Пусть покопается парень…

– Чтобы копать, вам выделили бригаду шахтеров и экскаватор! – перебил его «гриб». – На государственные средства, между прочим! – Он по-прежнему обращался только к каменно молчащему Мозолевскому. – А вы так ничего и не нашли!

– То есть как это?! – немедленно возмутился Женя. – А керамика, а скотомогильник, в смысле захоронение лошадей? А погребальная повозка? А греческие театральные маски? Это же интереснейшие находки, явно указывающие, что курган Толстая могила, – он одним взмахом руки очертил все опоясывающие курган траншеи раскопов, – относится к погребениям скифских царей… Настоятельно прошу не принижать достижений советской археологии перед лицом немецких товарищей! – И он кивнул на появившуюся рядом с ним фрау Ренату, которая и впрямь была самой настоящей немкой.

Но «гриб», будто не слыша, продолжал буравить взглядом начальника экспедиции.

– Маски-фантомаски… – брюзгливо процедил он. (Значит, слышал все-таки!) – Может, курган ваш и царский, только вон, весь грабительскими ходами изрыт. Тут если что и было, еще до вас вынесли…

– Ничего подобного! – снова взвился Женя. – Мы совершенно убеждены, что этот курган сумел сохранить свои сокровища – в конце концов, мы же обнаружили возле скотомогильника засыпанный скелет грабителя!

– «Курган сохранил»! – передразнил «гриб». – А еще ученые! Нахватались у своего начальника бредней! Вы шарлатан, Мозолевский! – словно кирпич в лицо, швырнул он начальнику экспедиции.

Забыв про страх, мальчишка в раскопе вскочил. Как он смеет, гриб-поганка! Борис настоящий ученый, столько всего знает! Но что же он молчит! Пусть скажет этому… Мальчишка в отчаянии поглядел на Мозолевского, который в ответ на брошенное обвинение лишь угрюмо катал желваки на загоревших до красноты скулах.

– Байками меня тут кормил! На кургане он, видите ли, ночевал, слышал, как скифские кони копытами бьют! – Нервным движением «гриб» выхватил из портфеля широкий, как скатерть, клетчатый платок и отер залитое потом лицо. – Вы обещали, что тут будет золото! – это прозвучало настоящим криком души.

– Я думать, советски товарищи хотеть только блага советский наука, – разбивая повисшую над раскопом тишину, наконец пробормотала Рената Ролле. – И совсем не думать о такой вещь, как золото.

«Гриб» кинул на нее косой взгляд – ясно было, что, не будь фрау Ролле и впрямь «немецким товарищем», высказал бы он ей… по-русски. Но сейчас он только вновь повернулся к начальнику экспедиции:

– Вы обманули меня! Нет, хуже! Вы своими антинаучными бреднями всю советскую власть обманули, Мозолевский! Этот курган давно разграблен! Где золото? Где обещанное вами скифское золото, я спрашиваю?!

Глядящий снизу мальчишка увидел, как Борис Мозолевский медленно поднял голову. Темные глаза под выгоревшими до белизны бровями полыхнули таким бешеным огнем, что «гриб» в испуге осекся и попятился по насыпи раскопа. Рыхлая земля из-под его ботинок посыпалась в траншею, мальчишке на голову. Но тот даже не заметил – потому что в руке у Мозолевского что-то блеснуло. Мальчишке показалось, что археолог сжимает за рукоять тот самый скифский акинак, вдруг ставший целым и невредимым, и избавившийся от двухтысячелетней ржавчины древний клинок сияет на солнце.

– Золото вам? – хрипло выдохнул Мозолевский, и его тихий голос – почти шепот – прозвучал так, что услышал весь раскоп. – Кроме золота, вам ничего не нужно? Ладно. Будет вам золото! – И он прямо с места прыгнул в траншею раскопа.

В невольном испуге мальчишка вжался в стену. Мягко, как барс, Мозолевский приземлился на ноги рядом с ним. Только сейчас мальчишка понял, что начальник экспедиции сжимает в руке не древний акинак, а вполне современный армейский нож, которым он обычно орудовал в раскопе.

– Вот где ткну – там и будет! – бросил наверх Мозолевский – и со всего маху вогнал клинок в стену раскопа.

Хищно, как в тело врага, нож ушел в землю по рукоять. Мальчишка судорожно хватанул воздух и замер, не смея дышать. Казалось, не только заглядывающие в траншею люди, не только раскоп – весь мир замер вместе с ним.

Мозолевский медленно потянул клинок на себя. Словно расколотый ударом, тяжелый пласт глины с глухим шумом рухнул оземь. Нож скользнул обо что-то твердое. Мир выдохнул и снова захлебнулся немыслимым, диким, торжествующим воплем…

На потемневшем лезвии лежала впаянная в глину золотая бляшка размером со спичечный коробок. В свете горящего в зените яростного солнца в выбитой ударом ножа нише тускло блеснуло древнее золото скифских царей.

Наши дни

XXI век

Стеклянные двери мерцающего подсветкой высотного офисного здания медленно разошлись в стороны… и, цокая коваными копытами по гранитным ступеням, наружу вылетел гнедой конь. Встречный ветер трепал каштановую гриву и темные волосы пригнувшейся к луке седла всадницы. Следом на могучем вороном вырвался вооруженный копьем рыцарь в сверкающих доспехах… и непроницаемо-темных очках. Суетящиеся перед входом люди в бронежилетах и с автоматами остановились.

– Хей-я-я! – Будто взлетев в вихре развевающихся черных волос, девушка встала в седле. Вскинула небольшой лук…

Стрелы ложились на тетиву одна за другой и… банг! банг! банг! – замолотили в гранит у ног рассыпавшихся автоматчиков.

За спиной балансирующей на седле лучницы к резко затормозившему у тротуара «Мерседесу» рванула компания детей. В самом центре группы бежала девочка с растрепанными ярко-рыжими волосами. На ее разорванном и заляпанном грязью коротеньком вечернем платье тускло мерцало широкое ожерелье из древнего золота.

Золото тускло блеснуло в свете горящей под потолком лампы. Кисонька перевернула жесткую глянцевую страничку буклета, еще раз поглядела на изображенное на обложке то ли широченное ожерелье, то ли круглый воротник чистого золота, с рельефными изображениями людей, птиц, животных и даже сказочных существ вроде крылатых грифонов. Девчонка мечтательно вздохнула:

– Красивая какая! Просто потрясающая!

Ее близняшка Мурка заглянула сестре через плечо. Рыжая прядь длинных волос упала прямо на красовавшуюся поперек буклета надпись: «Золотая пектораль Великой Скифии снова увидит свою родину!»

– Выставку Олег Петрович организовывает, – сказала Мурка и в ответ на непонимающий взгляд Вадьки напомнила: – Ну, Остапчук…