Анна Устинова - Загадка золотой чалмы

Бабушка Марго и попугай удалились. Герасим облегченно вздохнул:

– В следующий раз газету будем делать не у Марго.

– Ах, значит, Герочка, у тебя? – фыркнула Варя.

– Почему обязательно у меня? – уставился на нее Муму.

– Ну, мне показалось, ты приглашаешь, – с издевкою продолжала Варя.

Герасим замялся. Дома у него всегда был дедушка – физик на пенсии Лев Львович Каменев, которого Команда отчаянных называла Лев-в-квадрате.

– Гера, – вмешался Баск, – я как-то не понял, ты принимаешь нас или нет?

– М-м-м, – растерянно промычал тот, а про себя подумал: «Еще неизвестно, что хуже. Этот сациви Королевых или мой собственный дедушка. Явится и начнет командовать, как правильно делать газету». Тут он наконец нашелся и вслух произнес: – А я что-то не понимаю: мы уже следующую газету собрались делать?

– Да ты что! – в панике воскликнули остальные.

– Тогда о чем разговор, – с достоинством произнес Муму. – А когда соберемся, милости просим.

Варя, кажется, разгадала его тайные мысли и, словно бы невзначай, бросила:

– Не надейся, пожалуйста, что мы забудем.

Из кухни потянуло запахом жареных оладушек. Луна шумно сглотнул слюну и, взъерошив пятерней кудрявую темную шевелюру, взмолился:

– Ребята, давайте скорей закругляться! Иначе я помру с голода.

Остальным тоже ужасно захотелось оладьев, и работа закипела. Двадцать минут спустя газета была окончательно завершена. А создатели ее, оставив досыхать в одиночестве свое детище, гурьбою ринулись на кухню.

Там, на столе, уже высилась внушительная горка оладьев. Луна плюхнулся за стол первым, никого не дожидаясь, наложил себе в тарелку сразу шесть оладушек и стал намазывать верхний сметаной и медом.

– Воспитаньице у наших мальчиков… – не замедлила с комментарием Варя.

– Я не мальчик, а голодный зверь, – Павел ничуть не смутился. – Р-р-р.

И запихнув в рот оладушек, он с набитым ртом воскликнул:

– Ой, Авиадна Отобавовна! Офень вкуфно!

– Манер-ры, – высокомерно бросил попугай. – Неандерталец!

Луна от неожиданности поперхнулся и так сильно закашлялся, что Марго, Варваре и Наташке пришлось колотить его по спине.

– Ох, умираю! – Павел вытер слезы с глаз.

– В данном случае этот птеродактиль прав, – указал на попугая Муму. – Когда речь идет о жратве, ты, Луна, и впрямь превращаешься в нечто доисторическое.

– Пр-римат, – сказал попугай, неодобрительно наблюдая за тем, как Луна запихивает в рот новый истекающий медом и сметаной оладушек.

Однако на сей раз Луне удалось без помех дожевать. Лишь затем он ответил:

– Ты, парень, ошибаешься. Приматы оладьев не едят.

Впрочем, и попугай оказался на высоте.

– Пр-рошу пр-рощения, – заявил он.

– Действительно, все понимает! – в который раз восхитилась Дятлова.

– Эх, – Варвара с сожалением поцокала языком. – Если бы наш Герасим был таким умным.

Наташка, жеманно прикрыв рот ладошкой, хихикнула.

– Глупые вы люди, – обозлился Муму. – И общаться с вами скучно.

– Ты, Герка, лучше ешь, – Марго поспешила разрядить обстановку. – Иначе Луна все слопает, и тебе нечего не достанется.

Предупреждение было совершенно не лишним. Едва глянув на блюдо, Каменное Муму в этом убедился. Гора оладьев, главным образом стараниями Павла, таяла на глазах. Впрочем, и остальные принимали самое активное участие в уничтожении лакомства.

– Гады! – взвыл Герасим и начал быстро есть.

– Пр-родался, – вынес вердикт попугай.

Муму даже не расслышал. Его вниманием целиком и полностью завладели оладьи.

– Ешьте, ешьте, пока горячие, – улыбнулась Ариадна Оттобальдовна. – Кстати, Ваня, – обратилась она к Холмскому. – Как там твоя бабушка?

– Нормально, – бросил в ответ Пуаро.

– Что-то никак не могу ее дома застать, – продолжила Ариадна Оттобальдовна. – Вроде бы только из больницы человек вышел. Где она у вас пропадает? К врачам, что ли, по-прежнему ходит?

– Какие врачи? – отмахнулся Иван. – Она все время на лекциях.

– На лекциях? – изумилась бабушка Марго. – Какие еще лекции?

– А по-моему, все понятно, – ухмыльнулась Варя. – Ванина бабушка решила кончить еще один институт.

– Правда? – еще больше удивилась Ариадна Оттобальдовна.

– Да нет, – внес ясность Иван. – Зачем бабушке институт, когда она уже на пенсии. Просто в больнице она подружилась с Виолеттой Феофановной, которая давно на эти лекции ходит. Ну, вот, а теперь они обе поправились и ходят туда вдвоем.

– А что за лекции? – заинтересовалась Ариадна Оттобальдовна.

– Да я точно не знаю, – Пуаро никогда особо не интересовался бабушкиными увлечениями. – Но вроде чего-то там о культуре и здоровье. Ну сами, наверное, знаете, что моей бабушке нравится.

– Странно, – обиженно пожала плечами бабушка Марго. – Гетта даже мне ничего не сказала. Я бы тоже с удовольствием составила им компанию. Обязательно ей вечерком позвоню. Она когда сегодня дома будет?

– Точно сказать не могу, – признался Иван. – После школы ее дома не было. Может, сейчас вернулась. Хотя нет, – вспомнил он. – Бабушка мне утром сказала, что у них вечером опять какое-то мероприятие намечается. Но я передам ей. Она позвонит.

– Передай обязательно, – бабушка Марго была явно заинтригована.

Вообще-то, обычно дел было больше как раз у нее, а Генриетта Густавовна постоянно рвалась с ней общаться. Ибо бабушка Ивана, всю жизнь проработавшая редактором в крупном академическом издательстве, после выхода на пенсию испытывала, по ее собственным словам, «драматический дефицит общения». А в лице Ариадны Оттобальдовны «наконец обрела родственную натуру, с которой можно поговорить о высоких материях».

– Очень странно, что Геточка мне так давно не звонила, – на сей раз с недоумением повторила Ариадна Оттобальдовна.

Иван снова пообещал передать Генриетте Густавовне, чтобы она связалась с Королевыми. Из передней послышались три звонка.

– Это за мной, – враз погрустнел Сеня. – Эх, поеду. Спасибо вам за оладьи. И вообще, за уют и за ласку.

– Ты, уют-ласка, пожалуйста, попроси вашего дядю Васю завтра пораньше тебя к школе подвезти, – напутствовала напоследок Варя. – А то ведь нам еще повесить эту штукенцию надо.

– Естественно, попрошу, – пообещал Баск.

Все пошли провожать его в переднюю. Там уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу впущенный внутрь Маргаритой шофер-охранник Баскаковых по имени дядя Вася.

– Давай, давай, шевелись, Семен, – поторапливал он. – Я уже отцу сказал, что выезжаем.

– Дядя Вася, мне завтра пораньше в школу надо. – Баск решил сразу его предупредить.

– По дороге разберемся, – шофер уже бесцеремонно выталкивал его на лестницу.

– Пока, братцы, – с тоскою выдохнул Сеня и сел в лифт.