Владимир Аверин - Паутина хакера

Вадик не знал, что возразить, и молча смотрел на Паука. Потом он встрепенулся, как воробей, выпрыгнувший из лужи, и решительно поторопил панка:

– Кажется, ты хотел открыть наручники? Так чего же ты ждешь? Действуй!

– Мне нужна проволока. Небольшой кусок твердой стальной проволоки, которую можно согнуть, – сказал Паук и посмотрел по сторонам. – Булавка или что-нибудь в этом роде…

– Канцелярская скрепка подойдет? – спросил Вадик, заметив на письменном столе несколько листов, соединенных металлической скрепкой.

Стол находился в двух шагах от трубы, к которой были прикованы пленники. Вадик попытался дотянуться до бумаг, но, как ни старался, так и не смог этого сделать.

– Так у нас ничего не получится, – сказал Паук и, оценив ситуацию, велел товарищу по несчастью: – У тебя руки тонкие, просунь свою граблю как можно дальше между стеной и трубой, тогда у меня будет больше шансов достать скрепку.

Вадик вдавил правое плечо в узкий проем между стеной и трубой и вытянул закованную руку в сторону стола так, что труба оказалась зажата у него под мышкой. Тогда Паук, расставив руки в стороны, сделал два шага вправо и дотянулся-таки до края стола. Он действовал только одной рукой, поэтому нечаянно уронил листы на пол, затем ногой придвинул к себе и только потом, нагнувшись, поднял их. Вадику мерещилось, что он слышит хруст собственной грудной клетки, зажатой в узком пространстве между стеной и трубой отопления. Казалось, что еще немного, и звенья стальной цепочки, сковывающей двух пленников, лопнут от натяжения.

– Мне дышать трудно, – предупредил Ситников. – Я ведь не резиновый. Если ты сделаешь еще один шаг, то вырвешь мне руку с корнем. Возвращайся быстрей!

Паук приблизился к трубе, и Вадик наконец смог высвободить свое плечо и глубоко вздохнуть. Панк снял с листов скрепку, разогнул ее, затем снова согнул каким-то замысловатым способом. Подняв закованное запястье до уровня глаз (при этом Вадику тоже пришлось задрать свою руку вверх), Паук аккуратно вставил согнутый конец проволоки в маленькую замочную скважину стального «браслета» и начал открывать. В эту минуту лицо у него было спокойное и сосредоточенное, крепкие пальцы осторожно и уверенно поворачивали отмычку, стараясь нащупать пружинку в механизме замка. Его волосы торчали в разные стороны, а на лбу выступили бисеринки пота.

– Быстрее, – поторапливал его Вадик, глядя на часы. – Охранники могут прийти с минуты на минуту.

Паук молчал. Время шло, а замок не открывался. Бисеринки пота на лбу у Паука с каждой секундой становились крупнее, они набухали, тяжелели, словно капли ртути, скатывались по его лицу и падали на пол. Желтые волосы взмокли от пота – не голова, а губка.

– Ты уверен, что сможешь открыть наручники? А что, если не сможешь? – то и дело спрашивал Вадик. Он часто смотрел на часы и от волнения переминался с ноги на ногу. – А что, если охранники специально так долго не приходят? А вдруг они решили дать нам возможность сбежать?

– Зачем? – не глядя на Вадика, спросил Паук.

– Чтобы потом пристрелить нас при попытке к бегству!

– Вряд ли. Они же люди, у них тоже чувства есть, – пробормотал Паук и в следующее мгновение радостно воскликнул: – Готово! – И победно потряс над головой свободными руками.

– Где ты этому научился? – восхищенно спросил Вадик, который до последнего момента не верил, что Паук сможет открыть замок.

– Когда по жизни пересекаешься с бандитами и ментами, хочешь не хочешь, а многому на-учишься.

– А как же я? – спросил Вадик и посмотрел на свою руку, которая по-прежнему оставалась закованной.

Паук открыл замок только на своем кольце, и теперь оно, раскрытое, похожее на клешню краба, висело на втором «браслете», который крепился на запястье Вадика. Чтобы открыть замок на втором кольце, требовалось время.

– Сейчас нужно срочно выйти на улицу и умотать подальше от этого банка. Засунь руку поглубже в карман, так, чтобы наручников не было видно. А когда будем в безопасности, я открою второй замок.

– А ты не бросишь меня одного с этими чертовыми наручниками? – жалобно спросил Вадик, представив себе черную ножовку, с помощью которой ему придется весь день перепиливать стальной «браслет», если Паук не выполнит своего обещания. – Ведь я же помог тебе дотянуться до скрепки. Если бы не я, у тебя бы вообще ничего не получилось, ты бы не смог…

– Не ной. Раз обещал, значит, сделаю, – перебил его Паук. Он несколько раз провел ладонью по волосам и тщательно пригладил их, чтобы не привлекать внимания слишком заметной панковской прической. Затем на цыпочках приблизился к двери и, прислонив к ней ухо, прислушался. Потом жестом подозвал Вадика и прошептал: – Молча выходим, спокойно идем по коридору, не спеша поднимаемся по лестнице на улицу. Короче, делай как я.

Паук приоткрыл дверь, высунул голову в коридор, посмотрел налево, потом направо и вышел из комнаты. Вадик последовал за ним, и оба беглеца направились к лестнице, ведущей наверх. Внезапно за их спинами в глубине коридора открылась и захлопнулась дверь, послышались быстрые, приглушенные ковровой дорожкой шаги. Вадик почувствовал, что его ладони вспотели от волнения. «Все. Мы пропали. Сейчас нас заметут», – подумал он и услышал за собой грубый оклик:

– Эй, ну-ка посторонитесь!

– Дорогу! Дорогу! – потребовал другой мужской голос.

Беглецы оглянулись и, не сговариваясь, прислонились к стене, пропуская двоих мужчин в рабочих комбинезонах, которые несли тяжелую раковину, обхватив ее с двух сторон. Ребята пошли следом за сантехниками, скрываясь за их широкими спинами, поднялись по ступеням и вышли на улицу.

– Иди за мной, – негромко сказал Паук Вадику.

Оставив позади себя кабины банкоматов и освещенный солнцем центральный вход в банк, они свернули за угол и оказались в тени здания, на тропинке, ведущей во двор жилого дома.

– Куда мы идем? – спросил Вадик, озираясь по сторонам.

Паук не ответил, он шагал чуть впереди, не произнося ни слова, будто разом оглох и онемел. Он уверенно вел Вадика по задворкам, через палисадники и детские площадки, до поры до времени избегая выходить на асфальтированную дорогу, чтобы не попасться на глаза банковским охранникам, которые могли на автомобиле пуститься в погоню.

Несколько минут они петляли по дворам, пока не оказались перед полуразрушенной временем лестницей. Поднявшись на пригорок к старому дому с облупившейся штукатуркой, прошли через сырую подворотню и очутились на залитом солнцем проспекте, который после тихих пустынных двориков показался им непривычно шумным и оживленным.

– Похоже, мы от них умотали, – сказал Паук и широко улыбнулся. Его лицо излучало оптимизм и дружелюбие. – В этой толчее нас никакая служба безопасности не проявит.