Леонид Топчий - Методологические проблемы теории социальной работы

Как отмечали еще советские исследователи проблем социальных изменений («горбачевское время»), страх перед социальной аномией толкает официальные власти поддерживать социологов, рассматривающих социальные изменения как объект постоянного социального контроля, как фактор стабилизации и воспроизводства господствующей системы. Правда, такая система далеко не всегда учитывает правила социального прогресса и диалектику социального развития, но это неважно. Суть проблемы состоит в другом. Понятие «социальные изменения» не может заменить понятия «прогресс», «социальное развитие», «социальная эволюция», «модернизация», «социальная революция». Например, понятия «социальный прогресс» и «социальное развитие» гораздо шире и объемнее. Социальный прогресс отражает существенные изменения в социальных отношениях, которые ведут к более полному равенству, росту социальной свободы и социальной справедливости, восхождению к более сложным формам общественной жизни. Это успех, достигнутый по сравнению с прошлым [54] См.: Социологический энциклопедический словарь / Ред. – координатор Г.В. Осипов. – С. 267–268. .

К тому же такая подмена понятий ведет к неадекватному восприятию других категорий, таких как «социальные революции», «социальные конфликты», «профессионально-групповые движения» и «групповая динамика». Категории, которые введены для обозначения неравнозначных социальных действий, естественно, не могут в одинаковой мере влиять на радикальные социальные изменения. Признание однопорядковости этих понятий ведет к созданию «теоретической базы» превентивной, охранной концепции официальных теоретиков – сторонников концепции социальных изменений и оправдания существующего социального порядка. Не случайно, что некоторые современные олигархи и либерально настроенные чиновники выделяют средства соответствующим исследователям для развития именно разных концепций социальных изменений в современном обществе, для поддержки зарубежных коллег, но не своего народа.

Следует заметить, что сегодня никто из «россиян» не хочет социальных катаклизмов и революций, которые бы потрясли весь мир и нашу страну. Люди устали и хотят мирного труда и благополучия. Почти половина респондентов, опрошенных ВЦИОМом (2009 г.), ждут от Правительства РФ положительных изменений, 64 % россиян считают, что массовые выступления против падения уровня жизни в нашей стране маловероятны. Только 30 % опрошенных заявили, что могли бы принять участие в протестных акциях. Большинство россиян не хотят политической смуты, потери политической стабильности и уверенности в завтрашнем дне.

Экономические и социальные тенденции в развитии современной России не могут служить основанием для отказа от объективного рассмотрения «феномена» социальных изменений в контексте исторического развития. Разумеется, социальные изменения отражают эволюционное продвижение в развитии науки и техники. Социальные изменения касаются и сути культуры. Социальные изменения могут рассматриваться в русле технологического детерминизма. Однако не вызывает сомнения, что суть социальных изменений следует искать в экономике и тех основных социально-экономических категориях, которые объясняют обусловленность социальных изменений и положения человека в обществе. Это такие категории, как «капитал», «закон стоимости», «прибавочная стоимость», «финансовые спекуляции» и «эксплуатация труда».

Выйти из кризиса и создать основы для позитивного развития российского общества невозможно без поворота к радикальным изменениям в общественном строе и эффективному социальному контролю деятельности тех, кто сосредоточил капитал в своих руках и не желает поддерживать социальную политику в отношении разных категорий населения, находящихся в трудной жизненной ситуации.

Связь между социальными изменениями и экономикой очевидна. И ожидать, что кто-либо из владельцев собственности, приобретенной в России незаконными способами в первой половине 90-х годов прошлого столетия, откажется от нее в пользу других слоев населения (перераспределение, реализация принципа социальной справедливости) не приходится. Вряд ли найдутся такие олигархи, владеющие нефтяными и газовыми месторождениями, которые добровольно начнут платить ренту за использование природных ресурсов, относящихся к собственности всего народа. Как теория социальных изменений может объяснить такое положение дел в стране? Возможен ли социальный прогресс в несправедливых обществах?

Как теория социальных изменений может объяснить резкую дифференциацию доходов населения в России, которой нет ни в одной «цивилизованной» стране? Причем эта разница постоянно возрастает и подходит к кризисной черте, за которой последует социальный взрыв. Как нравственный и духовный прогресс, который сегодня намечается в российском обществе, приведет к позитивным социальным изменениям в качестве жизни разных категорий населения? Могут ли изменения в системе моральных ценностей и норм поведения, которые сегодня происходят в российском обществе, привести к социальной стабильности? Что это за позитивные изменения, если они ведут к дефолтам и кризису? Как совместить понятия «социальное напряжение» и «позитивное социальное изменение»? Где альтернативные концепции, способные объяснить природу социальных изменений в посткризисный период, который, как считают современные правители, наступит через пять лет?

Думается, что в процессе изучения проблем социальных изменений в России заслуживает внимания типология разных вариантов теории «социальных изменений», предложенная Г.В.Осиповым в конце XX века. Он выделяет пять моделей. Вот они: во-первых, модель социального изменения, предложенная Р. Мертоном, в традициях структурно-функционального анализа; во-вторых, ряд однофакторных и многофакторных моделей социального изменения; в-третьих, концепция «культурного отставания» У. Огборна; в-четвертых, теория «социального конфликта»; в-пятых, общая теория «социальных систем» как своеобразный синтез структурно-функциональной модели равновесия и модели социального конфликта [55] См.: Осипов Г.В. Теория и практика социологических исследований в СССР. -М.: Наука, 1979. -С. 92. .

Актуальность и обоснованность такой систематизации, пусть неполной, не ушла в прошлое. Сегодня она очевидна.

К ним, по мнению других исследователей, примыкает концепция социальных изменений, выдвинутая У. Муромом и А. Фельдманом для развивающихся стран. Конечно, можно выделить буржуазно-реформистское понимание социальных изменений в его протестантском варианте и т. д. В целом можно согласиться с мнением тех исследователей, которые считают, что существует множество сценариев социальных изменений и их теоретическое осмысление. Действительно, ход изменений невозможно объяснить однозначным пониманием структуры развития общества в разных цивилизационных условиях.