Елена Ковычева - Народная игрушка

Таким образом, народная игрушка не просто предмет или модель, она – художественный образ для игры, для которого характерно смелое обобщение, порождающее многообразие метафор, ассоциаций, общечеловеческих идей. Это свойство роднит ее с фольклором. Глубокая связь с реальностью, жизнью и деятельностью человека позволяет образу приобрести конкретный, национально и социально узнаваемый облик, выразительный характер. Лаконизм и типизация – приемы, которые позволяют их создать. Выделяются не все самые броские черты, а лишь те, которые проверены народной мудростью, несут положительные идеалы, отражают лучшие нравственные принципы. Образ чужд сатире, пародии, эксплуатирующим отрицательные, не менее выразительные качества человека. Обратим внимание на многофункциональность народной игрушки. Трудно найти другое произведение искусства, где утилитарность была бы столь многозначна. Игрушка, созданная для потребностей ребенка, удовлетворяющая задачам разного возраста, в мире взрослого человека становится подарком, украшением, сувениром, произведением чистого искусства, имеющим музейную ценность. Причина этого – в неразрывной связи утилитарного назначения с эстетическими свойствами, единстве «пользы» и «красоты».

Рис. 2. Е. И. Лукьянова. Всадник; Е. К. Евдокимова . Барыня. Тульская обл., с. Филимоново. 1987

1. Какие игрушки мы понимаем под термином «предмет»? Почему он не исчерпывает возможностей определения народной игрушки?

2. Какие качества позволяют нам назвать игрушку «моделью»?

3. В чем недостатки современных игрушек-моделей?

4. Какие свойства позволяют определить народную игрушку как художественный образ?

5. Каким искусствам близка народная игрушка?

Народная игрушка делится на две группы, исторически сложившиеся и генетически связанные, но различающиеся между собой функционально и по образно-художественным характеристикам. Это крестьянская и ремесленно-промысловая игрушка. Впервые определила и проанализировала эти типы игрушки Г. Л. Дайн.

Крестьянские игрушки – поделки, изготовлявшиеся из подручного материала родителями для своих детей в свободное от нелегких забот земледельца время. Создатели таких игрушек не считали себя художниками. Их эстетическая функция (красота) была обусловлена экономией материала, лаконизмом отточенных, передававшихся по наследству приемов исполнения, повторением образцов многолетней давности, несущих память о древних, очень значимых для крестьянина образах. Понятие красоты было неотделимо от представлений о ценном, полезном, добром (рис. 3).

Самая доброжелательная к земледельцу сила природы – солнце, несущее тепло, жизнь, сытость. Отсюда преобладание красного (красивого) цвета в окраске крестьянских игрушек, излюбленный, самый гармоничный декоративный элемент в виде солнечных кругов и спиралей. Отметим предпочтение образов коней и птиц, на которые издавна переносились представления о том же солнце, небе как месте пребывания богов и предков. Идея плодородия и богатства выражалась в фигурках домашних животных, изображениях женщин с подчеркнутыми детородными органами. Человек вообще изображался преимущественно в облике женщины.

Рис. 3. Куклы-панки, конь. Архангельская губерния. Конец XIX – начало XX в.

Практическая функция (польза) игрушек реализовывалась в детской игре. Игры способствовали подготовке к жизни и труду, развитию самостоятельности и смекалки, передаче традиций и опыта. Игрушек в крестьянской избе было немного, но все они были полезны, соответствовали возрасту, интересам, духовным и физическим потребностям детей. Младенцу, чтобы не плакал, подвешивали над колыбелью яркие тряпочки, звенящие украшенные подвески. Они не только развлекали, но и защищали ребенка от зла. Звона, шума, солнечных цветов и знаков, по мнению крестьянина, нечистая сила боялась. Годовалому малышу мастерили каталку на палочке. Завороженный кружением подвижных деталей, ритмом звука и цветных полос, он все увереннее шагал вслед за бегущим впереди него «чудом». Конструкция, форма и декор каталки имели архаичную форму. В языческой культуре праславянской древности маленькие колесницы посвящали природным божествам, от которых зависел земледелец. Каталку мальчика, будущего защитника, украшали фигуркой коня, девочки, будущей продолжательницы рода, – птичкой. Ребенок еще не сознавал их значения, но для родителей они были знаком его судьбы.

Когда малыши подрастали, отец тем же топором, которым рубил избу или чинил инвентарь, вытесывал из древесных остатков сыну коня, а дочери – куклу. Играя с ними, дети усваивали свои социально-половые различия и роли. Эти игрушки в виде обобщенного силуэта были устойчивы и прочны, неизбежные падения из неуверенных рук им были не страшны. Мальчику постарше коня ставили на колеса, чтобы был послушен движению ведущей его руки и внушал маленькому хозяину чувство превосходства над сильным животным, главным в хозяйстве помощником. Присев отдохнуть от жатвы на золотистую солому, из нее же мать крутила куклу, чтобы порадовать помогавшую ей дочку. Дома кукла-забава весело кружилась в танце, от вибраций и под звук ударяющих по плоскости стола детских кулачков, и усталость отступала. Подобную куклу-стригушку, только большую, ставили между стеклами, где в морозные дни она напоминала о лете и солнце, а также вбирала в себя лишнюю влагу. Дети получали их только после «службы между рамами». Поздней осенью и зимой, когда времени для рукоделья было больше, опять же в перерыве между важными для крестьянского быта серьезными занятиями – прядением, ткачеством, изготовлением одежды или гончарным делом, мастерились и украшались детские потешки: тряпичные куклы и глиняные свистульки. И все это на глазах у детей, которым рано доверяли инструменты и позволяли подражать взрослым, оценивая по достоинству результат усилий.

Процесс работы сопровождался общением взрослого и ребенка. Пояснения перемежались с назиданием, рассказом, побасенкой, песней, сказкой, с помощью которых усваивалось значение того или иного образа, внушались нормы поведения и общественные ценности. Так игрушка выполняла свою главную коммуникативную функцию – передачи из поколения в поколение материального и духовного опыта коллектива – сложного комплекса важных практических, нравственных, мировоззренческих знаний и представлений (добро и святыня).