Юрий Игрицкий - Россия и современный мир №02/2011

Сейчас у нас есть исторический шанс для проведения политики ассоциирования. И это прежде всего потому, что политическое руководство России ориентировано на Европу. Примерно девять лет назад тогдашний президент России Путин в своем выступлении перед бундестагом Германии ясно заявил о следующем: Европа сможет укрепить свою репутацию в качестве действительно самостоятельного центра мировой политики только в том случае, если ей удастся объединить собственные возможности с российскими – людскими, территориальными и природными ресурсами, с экономическим, культурным и оборонным потенциалом России. Я разделяю эту точку зрения.

Россия с ее этническим, конфессиональным и культурным многообразием являет собой широкий спектр политических, экономических и культурных интересов, простирающихся от Европы до Дальнего Востока. Поэтому у России есть альтернатива: обращение к так называемому евразийскому региону. Конечно, это связано с приращением политического могущества в Азии и с экономическим развитием Азии, особенно Китая и Индии. Я не думаю, что такая ориентация неизбежно приведет к отрыву России от Европы. Но она могла бы вызвать ослабление глобального значения Европы и оттеснить нас на задний план в решении энергополитических и экономических вопросов. Уже сейчас мы видим первые шаги в российской энергетической политике, а именно, строительство мощностей, ориентированных на Китай. Мы видим двусторонние военные структуры в Центральной Азии, мы видим, как быстро создаются многосторонние структуры в Евразийском регионе, примером чего служит Шанхайская организация сотрудничества, куда входят Китай, Россия и четыре центральноазиатские республики.

Все это для нас, европейцев, необязательно представляет собой опасность. Напротив, все, что способствует стабилизации в этом регионе, хорошо для дела мира и развития в глобальном контексте. Но мы, европейцы, должны следить за сохранением равновесия, за тем, чтобы между нами и Россией создавались как можно более тесные экономические и политические связи. Не в наших интересах, чтобы возникла новая политическая структура с российско-китайской доминантой, которая вытеснит Европу из центральной и восточной частей постсоветского пространства.

Ассоциирование имело бы важное значение не только для России, но и для будущего Европейского союза. Нынешний кризис в Греции заставляет сомневаться в Европейском союзе немало людей и в нашей стране. Но в этом кризисе заключен и определенный шанс. С моей точки зрения, он должен сыграть роль пускового механизма для того, чтобы настроить Европейский союз на новую фазу глобальных изменений.

Координаты международной политики смещаются, но не в пользу Европы. Такие страны, как Бразилия, Россия, Индия и Китай, неуклонно прибавляют в экономическом и политическом плане. Европейский союз имеет достаточный экономический и политический потенциал для того, чтобы выстоять в этом глобальном соревновании. Он представляет собой политическое пространство, где сосредоточено 30 % мировой экономики и находится самый большой внутренний рынок мира с 500-миллионным населением. Но этот потенциал далеко не исчерпан. Опираясь на Лиссабонский основной договор, руководство ЕС должно взять на себя ответственность за разработку перспективы развития союза до 2020 г.

Это необходимо сделать, потому что Европейский союз переживает драматическую фазу. Он неконкурентоспособен политически и экономически. Это одна из причин роста числа евроскептиков в том числе и в Германии. С моей точки зрения, для ЕС жизненно важны следующие пункты.

Во-первых, для обеспечения политической дееспособности Европейский союз должен продолжать внутренние реформы своих учреждений.

Во-вторых, для поддержания экономической мощи Европа должна сохранить свою уникальную в мировой практике социальную модель. Кроме того, как показал кризис, Европа нуждается в экономическом правительстве. Стабильность появится только тогда, когда в Европе будет координироваться не только финансовая, но и экономическая политика.

В-третьих, чтобы стать глобальным фактором, ЕС должен теснее привязать к себе стратегически важные соседние страны. Говоря конкретно: ЕС должен ассоциировать Россию и расшириться за счет Турции.

Рамочные условия для новой российской политики в ЕС изменились, потому что коренным образом изменились также российско-американские отношения. Президент Обама положил конец близорукой, потерпевшей провал политике своего предшественника, направленной на сдерживание и окружение России. США готовы признать, что Россия – как и США, и НАТО – имеет собственные интересы в области безопасности и свои сферы интересов. Из этого следует, что вступление Грузии и Украины в НАТО невозможно. Такой шаг означал бы не укрепление, а ослабление безопасности для Европы. Отказ от одностороннего размещения системы ПРО США в Восточной Европе был еще одним шагом в сторону укрепления доверия. Равно как и отказ России от установки своих ракет в Калининградской области.

Оба этих шага позволили избежать очередного витка гонки вооружений. Важное значение имели также успешные переговоры США и России в области разоружения. Теперь в качестве следующего шага речь идет о создании совместной архитектуры безопасности. Президент Медведев предложил концепцию евроатлантической архитектуры безопасности, которая представляет собой основу для дальнейших переговоров. Рука протянута, и европейцы, и государства НАТО поступили бы правильно, если бы сделали то же самое.

В следующем десятилетии будет решено, с кем Россия будет объединять свой потенциал: с Европой или с Азией. Поэтому нам нужно более тесное европейско-российское экономическое партнерство. В рамках ассоциации его можно было бы улучшить и поставить на более широкую правовую основу. Это относится также к энергетике. Это наш шанс, потому что в глобальном соревновании с Азией и США бедная сырьевыми ресурсами Европа может устоять только при условии прямого доступа к громадным сырьевым ресурсам России. Но и для России сотрудничество таит в себе большие возможности. За годы, предшествовавшие глобальному экономическому кризису, экономическая мощь России сильно выросла. Я уверен, что подобные цифры роста скоро снова будут достигнуты.

Но мы знаем также, что перед Россией стоят большие задачи в области экономики. Курс на модернизацию должен продолжаться, чтобы снизить зависимость от динамики цен на сырье. Россия должна быстрыми темпами развивать свою инфраструктуру, создавать конкурентоспособный сектор промышленности, прежде всего в области высоких технологий. Создание технологического сектора на мировом уровне, своего рода «Кремниевой долины» – это амбициозная программа, в реализации которой немецкие предприятия могли бы играть роль надежных партнеров.